Плевок с отчетливым шлепком ударился о мостовую. Прохожий брезгливо отвернулся и пошел дальше. Тимур поджал ноги, жужжа моторчиком механической, и вновь прикрыл глаза, стараясь спрятаться от этого злого и жестокого мира.
Все покатилось под откос с того рокового дня пять лет назад. Казалось бы, прошла вечность. А порой — будто все было вчера.
***
— Стой! Стой, мать твою! Стоять! Н-ненавижу…
Тимур выстрелил вслед убегающему. Где-то в стороне от того звонко ударила в металл, высекая искры, пуля. Тимур чертыхнулся и снова сорвался с места, молясь, чтобы бешено стучащее сердце не выпрыгнуло через глотку.
Чертов киборг открыл огонь по демонстрации «чистых», подступавшей к зданию корпорации «Cybertech Corp.». Дал пару очередей — и побежал. А демонстранты насели на сдерживавшую их полицию и, прорвав цепь, устроили форменный погром. Тимуру едва удалось вырваться за аугом.
Киборг свернул в очередной переулок, и Тимур попытался прибавить в скорости еще немного, чтобы не упустить его из виду. Однако едва выбежав из-за поворота, Тимур остановился и, упершись руками в колени, часто и глубоко задышал, не в силах побороть одышку.
— Все, с-сук-кха… д-добег-гался… Ух-х… как же я ненавижу сраных аугов…
Ауг не туда свернул и уперся в тупик — высокую кирпичную стену жилого дома. Забраться по ней не было никакой возможности.
Киборг дернулся в сторону Тимура, и тот поднял пистолет, продолжая тяжело дышать.
— Даже… не дхумай, долбаный кибер… словишь пулю…
Ауг медленно поднял руки. Правая сверкала металлом. Тимур помотал головой и пробормотал:
— Кхак же я вас всех н-не-енавижу… кхиберы… чертовы…
И тут ауг рванулся вперед. Тимур выстрелил, затем еще раз. Попал киберу в левое плечо, однако большего не добился. Тот ударил его головой в живот, вышибая остатки воздуха из напряженных после бега легких, и сбил с ног. Пистолет отлетел в сторону…
***
Тимур потер пластиковую ногу и поморщился. Фантомные боли мучили его довольно часто.
Тот киборг расколотил его ногу в труху, с каждым ударом повторяя слова: «Ауги — тоже люди». А когда от ноги полицейского осталась лишь мокрая труха и обломки костей на промятом ударами пластфальте, ауг ушел, произнеся напоследок фразу: «Почувствуй себя аугом. М*дак». Спустя некоторое время Тимура нашли и отвезли в больницу. Он был в коме, поэтому ответственность за установку кибернетического протеза ноги взял коллега и близкий друг Тимура Артур.
А спустя год после имплантации, когда Тимур, еще находясь в клинике, уже немного свыкся с мыслью о том, что он теперь сам ауг, случился Инцидент. Киборги в одночасье стали бесправными бомжами, плюнуть в которых старался каждый проходимец. Артур, которого вызвали на место Инцидента, погиб в заварушке. И Тимур остался один на один с миром, ставшим адом для людей с вживлениями. Для тех, кого он ненавидел всеми фибрами души. И кем теперь был сам…
Тимур посмотрел на противоположную сторону улицы — и словил мимолетный взгляд киборга, тут же отведшего глаза. Однако бывший полицейский успел увидеть в этом взгляде злость. И ненависть.
Злобно поморщившись, Тимур поднялся с бордюра, поскрипывая барахлящим шарниром, и тяжело затопал по заброшенной улице старого района, некогда бывшего историческим центром города. Узкие мощеные улочки вели к городской ратуше — относительно недавно отреставрированному зданию, сейчас снова поверженному в разруху. В этой части города располагалось наибольшее количество клиник кибернетической имплантации, и, когда случился Инцидент, огромные толпы испуганных людей бросились громить район, избивая и затаптывая всех подряд, врываясь в клиники, разнося оборудование, нападая на пациентов и врачей. На улицах разразилась форменная война. После этого квартал так и не восстановили, оставив прибежищем для выживших аугов да дорогой редких прохожих, не боящихся срезать путь здесь.
Ветер гонял по улице полуистлевшие обрывки бумаги. Иногда из переулков доносилось громыхание листов металла на ветру, временами звучали переливы капели.
Вдруг уха бывшего полицейского коснулись очень знакомые раскаты. Раскаты пистолетных выстрелов. А затем — серия чуть более раскатистых выстрелов — полицейский автомат — и разносящийся эхом высокочастотный вой сирены. Тело сработало машинально, и спустя пару мгновений Тимур уже был в укрытии, прислонившись к выступу стены спиной и осторожно выглядывая оттуда. Выстрелы приближались.
Из-за поворота впереди выбежал киборг явно недешевого апгрейда. Ноги и руки его были запакованы в углепластик черного цвета, еще недавно начищенный до блеска, а ныне немного поцарапанный. Он был одет в изорванные джинсы и такого же состояния куртку, под которой угадывалась синяя обтягивающая майка. Пробитая в нескольких местах. Из отверстий сочилась кровь.
Ауг на секунду остановился, обернулся и сделал четыре выстрела из пистолета, а затем вновь сорвался, намереваясь повернуть направо. И тут Тимур выступил из укрытия. Ауг резко затормозил, выстрелил и сорвался в переулок между домов. Одна из пуль угодила Тимуру в правую половину груди, откинув его на землю.
Из-за поворота выскочила и повернула направо воющая полицейская машина. Лобовое стекло ее было усеяно попаданиями. Машина остановилась, пассажирская дверь открылась, оттуда выскочил полицейский и, упершись о капот, дал несколько очередей, потом ударил ногой в колесо и грубо выругался.
— …сраный ауг! Черт! Ур-род! У-у, м-мать его!.. — закончил полицейский и вновь пнул колесо полицейской машины. Тут взгляд его упал на Тимура, лежавшего, скорчившись от боли, на границе света фар — лица не было видно. Однако потускневший пластик ноги четко выделялся на фоне загаженной мостовой.
— Ага-а! Чертов подельничек! У-у, сраные ауги! Перех**рил бы всех!
Воспряв духом, полицейский легким шагом обошел машину и направился к Тимуру. Его напарник вылез с водительского места с фонарем в руках и, светанув им в ближайшую подворотню, безошибочно выхватил еще нескольких киборгов.
— Ты погляди, да он тут не один! Тут целая туча подельников!
Второй усмехнулся и, резко вскинув автомат, пришпилил к стене ауга, выхваченного из темноты фонарем.
— Ну-ка, долбаные киборги, повылазили все нахер из своих нор и к стене! Быстро, я сказал! Кто плохо спрячется, получит пулю!
И словно в подтверждение своих слов, полицейский дал еще одну очередь. Тело с глухим звуком, перекрытым стуком пластиковой аугментации, упало на землю.
Из переулков и подворотен стали выходить, щурясь от яркого света, люди. Вернее, ауги. Тимуру не было жаль уже убитых. Сами виноваты…
Первый полицейский, крепко взявшись за плечо Тимура, резко дернул того вверх, вызвав сильную боль в ране. Видя, что ауг не хочет становиться на ноги, полицейский дернул еще раз, уже сильнее. Тимур взвыл от боли, но на ноги встал.
— Вперед, к стене-е! — крикнул полицейский, толкая Тимура. Имплант ноги глухо простучал по мостовой.
— Спинами к стене! Спинами, я сказал!!! — кричал полицейский.
Выстроив всех вышедших у стены, второй начал прохаживаться вдоль «строя», посвечивая в лица аугов. Вскоре очередь дошла и до Тимура, заранее зажмурившего глаза. Он уже узнал полицейского.
— Э-эй! Слышь, ты! Зенки разуй! Так…
Полицейский взял Тимура за подбородок и поводил из стороны в сторону.
— И правда, Тимур. И до чего ты докатился?.. Сослуживец, бл*! От службы в управлении опустился до сраной аугментации и бомжевания! Лишить бы тебя твоей долбаной жизни… Но ладно, живи. Пош-ше-ел! — и вновь взявшись за плечо, полицейский выдернул Тимура из строя, роняя того на землю.
— Остальные-е! Лицом к стене! Быстро!
Ауги стали разворачиваться. Бывший сосед Тимура по строю брезгливо плюнул в Тимура. Плевок звонко шлепнулся в пластиковую ногу.
— Ур-род… — сквозь зубы прошептал ауг.
Полицейский вновь посветил на Тимура.
— Тебе что, жить надоело? Пош-шел отсюда, пока не пристрелили!
Тимур, получив пинок тяжелым сапогом под ребра, вновь скорчился от боли, однако кое-как, зажимая рану в груди, встал на ноги и, шатаясь, направился в переулок, в котором еще недавно скрылся ауг-беглец… А вслед ему из толпы аугов понеслись крики:
— Трус!
— Слабак!
— М*дак!
— Ур-родина-а!..
А затем все крики прервались длинной очередью.
На глаза Тимура навернулись слезы. Не потому, что все эти ауги погибли, нет — на них ему было плевать. А потому, что над ним сжалились. Над ним одним из всего строя, и то с брезгливостью.
И Тимур побежал…
***
Удар. Еще удар. Больно уже не было — остался только лоскут кожи. А может, мозг просто перестал принимать сигналы — Тимур не знал. Глаза застила кровавая пелена.
Наконец небольшой складной нож, найденный в какой-то замусоренной подворотне, со звоном ударился в камни мостовой, и Тимур, облегченно выдохнув, на внезапно ослабевших руках отполз немного назад и оперся спиной о стену. Рана на груди уже не кровоточила…
Чертова аугментация… когда долбаный кибер размолотил в мокрую труху его правую ногу, Тимур был готов умереть прямо там. Однако его успели спасти. И, пока он был в коме, изуродовать протезом. По решению человека, которого Тимур когда-то считал другом… как ни странно, считал и сейчас — потому что когда он очнулся от комы, Артур уже покоился под гранитной плитой, погибший на подавлении Инцидента.
С тех пор Тимур ловил на себе только брезгливые взгляды и взгляды ненависти. Он был бездомным аугом, бомжом и человеком второго сорта. Потому что изуродовал свое тело. Пусть и сделал это по своей воле… Когда-то Тимур ненавидел таких людей, людей, пошедших наперекор природе, которая от рождения давала людям две руки, две ноги и голову, чтобы ей думать. Они считали, что способны решать сами, какую конечность им заменить и стоит ли заменять вообще. Но природа расставила все точки над i — Инцидентом. Однако к тому времени Тимур уже стал отступником природы…
Тимур тяжело вздохнул, но усмехнулся. Теперь-то… никто не скажет… что он… киборг… умирать… так человеком… а не аугом… нет больше сил… так… существовать…
…Рука мертвеца сжимала в руках тупой нож. Под телом разлилась лужа крови. А чуть впереди лежала откромсанная пластиковая аугментация ноги…