Продолжаю мемуарить о жизни советского посольства в Турции в 80-х годах.
Итак, стоял сентябрь 1973-го.
Вызывает меня раз посол В. Ф. Грубяков и добрым голосом спрашивает:
- А скажи, Николай, как у нас дела с подготовкой приема?
Проведение приемов, визитов, обедов и прочих протокольных мероприятий посла и старших дипломатов было моей основной обязанностью. Мне даже штат подручных полагался: шофёр, повар и горничная посла. Но за любой прокол спрашивали с меня.
До приема по случаю 56-ой годовщины Октябрьской революции оставалось больше месяца и все шло по отработанному сценарию. Нормально, - отвечаю. Бланки приглашений из типографии получены, списки приглашённых готовы, продукты и напитки на складе. Вот про напитки я и хотел спросить, говорит посол. Чем, мол, поить собираешься?
Насчет выпить- закусить я свою работу знал конкретно, потому приободрился и даже отставил правую ножку в сторону, приняв непринуждённый вид. Так и так, говорю, Василий Фёдорович , водки Москва прислала - на пять приёмов хватит, шампанское, грузинские вина в ассортименте. Не извольте беспокоиться, трезвым ни один не уйдёт.
Юмор мой посол не оценил и продолжал докапываться: А с главными гостями как будет? Если кто не знает, главные гости - это мининдел, другие министры, начальник генштаба, командующие родами войск, если повезёт, то премьер-министр ненадолго заглянет. Их посол принимал отдельно, в своей резиденции. И поил соответственно.
- А с коньяком как у нас обстоит, спрашивает.
Отвечаю:
- Коньяк хороший, выдержанный, армянский.
Посол оживился:
- Это, значит, я своего друга Чаглаянгиля и турецких генералов армянским коньяком угощать буду? Оригинально... короче, Николай, нужен хороший французский коньяк. Что бы ты порекомендовал?
Опа! Самое время задуматься: советский юноша, только недавно закончивший институт, о французских коньках имел самое приблизительное представление: как то не пересекались наши пути до сих пор. Но посол ждёт ответа и незамедлительно.
Чтобы выиграть время, принимаю глубокомысленный вид, а сам лихорадочно думаю: в баре Московского Дома кино раз видел Camus, но вряд ли такой ответ посла удовлетворит. И тут меня осенило: реклама в журнале Newsweek: бутылка Courvoisier, отбрасывающая долгую тень человека в треуголке с рукой за обшлагом шинели. Вот, говорю, Василий Фёдорович, есть неплохой коньячок, Курвуазье называется.
При этих моих словах посол аж расцвел, а у меня мурашки пошли по коже. Так могла бы улыбаться акула, попавшая на место крушения госпитального судна. Дальнейшую свою речь посол держал, разбивая Ее на отдельные слова, чтобы растянуть удовольствие. Цитирую:
- Когда я был генконсулом в Марселе, Николай. Коньяк Курвуазье. Пили местные докеры. В день зарплаты. Из горлышка!
Вот более 40 лет прошло, а не забылось! И когда в прошлом году я оказался с круизом в Марселе, то не пожалел времени и обошёл припортовые магазины в поисках бутылки Курвуазье, но так и не нашёл. Наверное, накануне у докеров была зарплата.
А вечером стоял на палубе круизного лайнера с пузатым бокалом Курвуазье в руке, любовался закатом и ароматным коньяком и, глядя на удаляющийся берег, думал: А мне ваши докеры не указ, Василий Фёдорович!
На фотографии: В.Ф.Грубяков, посол в Анкаре с супругой и Ирина Крассикова, моя жена.