На современном гербе города Зеленодольска изображена ладья, плывущая под парусом с кадуцеем, увитым змеями. И это справедливо, поскольку Зеленодольск является центром промышленного судостроения Татарстана. А ведь когда-то, на старом гербе, была изображена парящая над водой чайка. В антикварных лавках ещё можно найти значки Зеленодольска с изображением крылатого барса – символа Татарстана и летящую над волнами Волги белую чайку.
Чаек на Волге не мало. Гуляя по городскому пляжу, можно наблюдать как они с криком носятся над водой. Особенно надрывен и печален крик чаек в туманную погоду: «джан-джан-джан» .
Рассказывают люди, будто случилась в начале прошлого века тут одна история. Леса в наших местах были знатные, Волга рядом. Вот французы и положили глаз на паратские земли, решили тут два завода построить – металлургический да сталелитейный. Место, вишь, очень выгодное: Романов мост построен да пароходы вовсю ходят. Прикупили французы у царя о восьмидесяти десятин земли, создали акционерное общество и стали на горе каменные бараки строить для руководства будущих заводов. Рабочих-то из местных жителей брали, чтоб подешевле, а инженеров, своих – французских привезли. Был среди иностранных специалистов молодой инженер по имени Жан. Видать только академию закончил да приехал опыта набираться. Курчавый такой, кареглазый, на русском прилично изъяснялся.
Работа над постройкой заводов кипела и большую часть времени французы на стройке проводили, а обедать да ужинать в паратский трактир ходили. Однажды этот Жан шёл после обеда из трактира на стройку, говорят, рыбы жареной наелся да уж больно пить захотел. Подошёл к колодцу, а там была группа местных девушек. Вот он на картавом русском и просит, чтобы ему воды дали. Девушки-то смущаются, лицо закрывают, а одна не побоялась, подала ему воды в черпаке. Вот напился Жан и спрашивает, мол, как зовут тебя красавица? А та не отвечает, улыбнулась только и пошла прочь от колодца. Но видно французу она крепко в душу запала. Стал он каждый день из трактира мимо колодца ходить. Как увидит ту самую девушку, что ему воды подала так и подходит, здоровается и снова имя спрашивает. Немного времени прошло, девушки, что у колодца воду набирали уже привыкли, что француз к ним подходит, уже не смущаются, улыбаются, хихикают и только одна хмурится и своего имени сказать не хочет.
Прилично уж времени прошло, а француз всё никак дознаться не может, как зовут ту красавицу, что ему воды подала. Но вот как-то на стройку прибежал мальчишка деревенский и стал Жана спрашивать. Привели его к Жану. Француз удивился и спрашивает: «Тебе, мальчик, чего?» А тот так хитро посмотрел и говорит: «Дашь монетку, и я тебе скажу, как её зовут!» «Кого зовут?» – удивился француз. «Ну, девушку, которая у колодца тебе имя не говорит», – улыбнулся мальчишка. Сердце французика забилось, он быстро достал монетку и протянул её мальчишке. Тот схватил денежку, подкинул её и подмигнув французу, радостно крикнул: «Её зовут – Нур!» «Нур» - улыбнувшись, повторил Жан. На другой день он шёл с обеда из трактира и увидел, как девушка уже уходила от колодца с вёдрами. «Нур!» - крикнул Жан. Девушка остановилась и оглянулась, чтобы узнать кто её зовёт. Она была очень удивлена, что звавшим её человеком оказался заезжий француз. Строго посмотрев на него, она спросила: «Откуда узнал, как меня зовут?» «Мне сказали», – простодушно ответил француз и предложил: «Можно я помогу донести тебе вёдра?» «Нет, не нужно! Иди, куда шёл, за мной не ходи!» – оборвала его девушка и, отвернувшись, пошла дальше. Француз, конечно, огорчился, но каждый раз завидя Нур, продолжал её звать и пытался завести разговор. Видно настойчивый француз запал в сердце гордой дочери Волги, лёд в её глазах при виде Жана стал постепенно таять, и когда тот подходил к девушке и приветствовал её, то она стала отвечать на приветствие, а потом и беседовать с ним. Так, постепенно, разгорелась между ними любовь. Теперь уже Нур, при виде Жана, дарила ему свою улыбку, и глаза её светились любовью. И называла она его любовно, на свой манер: «Джан», а он рассказывал ей про родную Францию и обещал увезти на лазурный берег.
Да только кто ж даст им быть вместе? Нур росла в семье местного старосты, мусульманка по вере, а Жан – католик! Молва людская и вера встали между ними непреодолимой, каменной стеною. Отец Нур, как узнал, что француз на его дочь «виды имеет» тотчас просватал её вдовому купцу из Казани, своему дальнему родственнику. А Жан, узнав, о том, что Нур выдают замуж сразу же уехал во Францию. Убитая горем Нур не пережила разлуки с любимым и не захотела выходить замуж за старого вдовца. В ночь перед свадьбой ушла она тайком из дома, пришла на берег Волги и, скинув с себя верхнюю одежду, вошла в прозрачную воду. С тех пор Нур никто не видел, одежду нашли на берегу и сказали отцу, что Нур утопилась. Только в ту ночь мальчишка, тот самый, что французу сказал имя девушки, не спал, ходил тайком на берег реки высматривать водяных. Он утверждал, что видел, как Нур превратилась в большую белую чайку и с горестным криком: «Джан!» понеслась над гладью реки. Правду сказал мальчишка или выдумал, сейчас уже и не дознаешься, только в душераздирающем крике кружащих над Волгой чаек и, впрямь, можно расслышать «джан-джан-джан!»