Напасть
Четвёртый день подряд аул находился в паническом страхе. Уже пятого барана разодрала серая волчица. Даже старики не припомнят такого случая, когда волки так дерзко и жестоко расправлялись с бедными овцами. Мужчины, объединившись в группы из двух – трех человек, прочесывали окрестности в поисках логова зверя, но все попытки скорейшей поимки волчицы были тщетными.
Стоило только на минуту оставить отару, как будто из под земли появлялась она и подобно молнии набрасывалась на самых крупных овец и кошкаров.
Волчица вцеплялась мертвой хваткой в загривок, потом, как искусный борец, бросала барана через себя и очередной кошкар или овца судорожно бились в предсмертной агонии. Тут же она делала новый бросок на другую жертву и повторяла сой страшный прием.
Аульные женщины, собравшись в кружок, чуть ли не шепотом говорили о выходках волчицы. Им казалось, что она может их услышать и, не дай Бог, объявится в ауле. По их словам, промышляла не одна волчица, а целая стая волков. Одни говорили, что волки голодны после зимы, другие - что кто – то жестоко расправился с детенышами, и теперь волчица мстит людям.
МЕРУЕТ
Сатым – маленький аул из пяти домов, в трех – четырех километрах от села Мамбетбай, расположился на склоне террасы поймы реки Урал, у родника, где основным ориентиром был могучий, в три обхвата, тополь, а за ним и дом старого чабана Кайрака.
Последние дни Кайрак находился в глубоком раздумье. Многое повидал он на своем веку, но чтобы такое… Бывало, где – то заблудшая овца отбилась от отары и становилась добычей волков, или незаметно подкрадываясь по балкам, зверь нападал на крайнюю из овец, а тут… Нагло забегая в середину отары, разбойница выбирала самых крупных овец, жестоко ломала хребет и оставляла бездыханную тушу. Да, волчицу кто – то сильно разозлил. Скорее всего, это связано с ее отпрысками. Самому идти по следу годы уже не позволяли, но и продолжаться такое не должно.
Вся надежда на сына. Жума – младший сын старого чабана, молчаливый, работящий парень невысокого роста, а молчит Жума – боится спугнуть свое счастье. Молчит и улыбается. Счастлив он от того, что Мерует после смерти мужа не ушла в отчий дом или к другому, а согласилась стать его женой, почитая народные обычаи и традиции. У казахов после смерти старшего брата его жена должна стать женой младшего брата.
Мерует – стройная, красивая молодая женщина, высокого роста, с большими черными глазами, рано осталась вдовой. Туберкулез не пощадил ее молодого мужа, которого она любила и от которого родила двух дочерей. Муж был старшим сыном чабана, и хотя они с Жумой были родными братьями, старший был высокого роста, в отличие от крепкого, коренастого младшего брата. Жума любил и брата и сноху. Брата по – братски, а вот Мерует он полюбил ещё до женитьбы на ней брата. Когда она вышла замуж, Жума молча проглотил комочек обиды и согласился с судьбой.
При виде их вместе он мысленно сравнивал их с Козы – Корпеш и Баян – слу, Толегеном и Кыз – Жибек, но вовремя одергивал себя, ведь у такой любви короткий век. Для надежности он усердно плевал через левое плечо, приговаривая: « А*узу би–Ллахи мина – не-шайтани– р – раджим, бисмил – Ллахи – р – Рахмани – р – Рахим». Потом, после смерти брата, он чувствовал себя виноватым и радовался лишь тому, что Мерует решила остаться с ним.
- Дочка, пригласи Жума и мужчин, поговорить надо. Зверь совсем обнаглел. Мужчины не там его ищут, - обратился Кайрак к невестке.
- Хорошо, аке.
Мерует быстро накрыла дастархан, разложила масло, курт, нарезала таба – нан, расставила чашки, заварила чаю и вышла из дому.
В СТЕПИ
- Жума, вы с мужчинами зайдите к отцу. Он хочет поговорить с вами, а я на Карем присмотрю за овцами.
Она погладила по голове коня, посмотрела на Жума, улыбнулась и легко вскочила в седло. На ходу поправляя косынку, направила коня в сторону отары.
День стоял тихий, без ветра, и прозрачный звонкий воздух предвещал жару. В небе парили птицы. Начало лета. Ковыль еще набирает силу, не такой жесткий и не так страшен, как в период цветения. Поэтому пока овцы пасутся в степи. Как только ковыль отцветает и начнет распускать свои семена, отару нужно будет отгонять на пойменный луг. Об этом Кайрак постоянно напоминал своему сыну. Многое повидал старый чабан на своем веку: и волков, которые давили овец, и град, который подбивал их, вот и ковыль – лучший овечий корм – после цветения становился их злейшим врагом. Дело в том, что семя ковыля похоже на копьё с волнистым, как бурав, стеблем. При попадании в шерсть овцы буравообразный стебель начинал прокручиваться и пробивал шкуру. Если попадали два – три семени – еще ничего, но большое количество семян несло овце гибель…
Конь по знакомым ему тропам рысью мчал Мерует по направлению к отаре, но буквально на самом подходе вдруг навострил уши, зафыркал и сразу сбавил ход. Чувство тревоги передалось и Мерует. Неужели где – то поблизости волчица? Может, она догадывается, что мужчины сейчас дома, а здесь, у отары, одна только женщина, и что она может сделать? Она окинула взглядом овец, но те спокойно паслись на склоне балки. Привстав на стременах, Мерует для убедительности ещё раз внимательно осмотрела окрестность. Все было тихо. Высоко в небе летали ласточки и стрижи.
И вдруг, как бусы, рассыпающиеся по полу с лопнувшей нитки, овцы стали метаться по пастбищу. Конь встал, как вкопанный. Мерует бросила быстрый взгляд по направлению его ушей и увидела промелькнувшее темно – серое пятно в гуще перепуганных, жалобно блеющих овец.
- Волчица! Ах, ты, зверюга! Ну, держись! – Мерует охватила нестерпимая обида на серую разбойницу за своих овец. Она покрепче сжала уздечку левой рукой, словно проверяла ее на прочность, в правую руку взяла камчу и ударила по бокам коня.
ПОГОНЯ
- Ну, Карий, мой хороший, дорогой, давай, догоняй! – проговорила Мерует чуть ли не в ухо своему четвероногому другу, и он, словно поняв, что есть силы ринулся к отаре. Овцы тем временем в паническом страхе, давя друг друга, бегали по кругу, то разбегаясь, то собираясь в кучу. Волчица, почуяв опасность, стала убегать. Делая огромные прыжки в сторону кустов, зверь пытался спастись в балке среди зарослей шиповника, тёрна, ирги и густой травы. Конь уверенно преследовал зверя. Новичок при такой погоне давно бы упал с седла, но Мерует будто срослась с конем в единое целое. Волчица, бегая по балке, вдруг резко метнулась в сторону и выскочила в открытую степь, будто приглашая на состязание в скорости. Она то и дело бросалась из стороны в сторону в надежде уйти от погони, но конь не отставал.
- Не уйдешь! Все равно догоню! – твердила Мерует. Правда, о том, как придется действовать ей после того, как она догонит зверя, женщина даже не представляла. Да, и не до этого сейчас. Главное – догнать.
- Молодец, Карий! Умница! А силища какая, не отстает от зверя, - думала про себя Мерует. В какой – то момент конь поравнялся со зверем, и всадница что есть силы, ударила волчицу камчой. Удар пришелся вскользь, разбойнице досталось только концом хлыста. Гонка продолжалась. Время было к полудню, солнце нещадно пекло, отара осталась далеко позади, а Мерует все преследовала зверя.
Волчица стала слабеть. Это было видно по ее тяжёлым, вялым скачкам. Вдруг она резко остановилась, повернулась в сторону преследователей, села на задние лапы и оскалилась. Мерует придержала уздечку. Остановила Карего, метрах в пяти – шести и, не спуская глаз с волчицы, слезла с коня. Косынка сбилась с головы и держалась крепким узлом на шее. Ноги от долгой езды слегка затекли. Мерует отпустила уздечку и свободной рукой стянула с седла фуфайку. Не отводя взгляда, словно гипнотизируя волчицу, стала медленно надевать ее на себя задом наперед.
- Главное, не делать лишних движений и не убирать взгляд с противника, - подсказывал действия внутренний голос. Неторопливым, но уверенным движением она переложила камчу из правой руки в левую, просунула руку в рукав и снова резко перехватила ее правой. Уже не так страшен зверь, ведь камча – это средство защиты и нападения. Все действия были четкими, уверенными, как будто женщина не в первый раз сходилась в битве со зверем.
Внутренний голос твердил:
- Не бойся! Если зверь почувствует в твоих глазах страх и слабость – тебе конец!
- Ну, нет, этому не бывать!
Левую руку Мерует просунула не до конца, оставив конец рукава пустым. Не мигая, не отводя черных глаз от волчицы, выдвинув левую руку вперед, сжимая покрепче камчу, на слегка согнутых ногах сделала первый шаг в сторону волчицы.
СХВАТКА
Может быть, впервые в истории степного Приуралья встретились в смертельной схватке представительницы двух миров. Уставшая волчица злобно скалилась, сжавшись, как пружина, для решительного прыжка.
- Нужно опередить, - сверкнула мысль у Мерует. – Зверь ловок, силен и изворотлив. Только не отвести взгляд, и не поворачиваться спиной!
В глазах зажегся блеск азарта и риска. И она сделала второй шаг. Между соперницами оставалось совсем ничего.
- Нужно опередить противника, - диктовал внутренний голос.
- О, Аллах всемогущий, поддержи! – проговорила она сквозь зубы и сделала выпад в сторону волчицы, дразня левой рукой. Видимо зверь не ожидал такой дерзости. Скорее всего, волчица должна была прыгнуть на противника и вцепиться в горло, как обычно она делала это с овцами. Но Мерует опередила, и волчице ничего не оставалось делать, как схватить клыкастой пастью ватный рукав. Зубы вцепились мертвой хваткой в прочную материю, и уже разжать пасть она не могла.
- Вот тебе! Вот тебе! – Мерует отчаянно стала бить зверя по голове камчой. Волчица пятилась назад, но женщина уперлась ногами и все била и била по голове. Как долго это продолжалось, она не знает. Только почувствовав обмякшее, бездыханное тело у своих ног, она, освободившись от фуфайки, оставив в пасти рукав, отошла в сторонку и присела на корточки, чтобы перевести дух. Рядом стоял верный друг Карий, весь в блестках от невысохшего пота.
Ну, вот и все! Только сейчас она поняла, как рисковала. Она подошла к зверю, потрогала его рукояткой камчи. Зверь был мертв. Она попыталась поднять волчицу, чтобы положить её на седло, но не смогла. Слишком тяжела была соперница, да и конь зафыркал и стал переминаться с ноги на ногу, видимо, не хотел везти на себе врага.
- Что делать? Веревки длинной нет.
- Тогда в голову пришла мысль привязать волчицу за заднюю ногу концом камчи, а рукоятку с кожаной петлей надеть на луку седла. Так и сделала…
Взяв коня под узду, Мерует направилась в сторону аула. За ней конь волок добычу, оставляя в траве след от волчицы. Овцы давно уже успокоились и мирно паслись на лугу. Подходя к аулу, Мерует увидела односельчан, которые выскочили из домов и стояли в ожидании. Кто – то, видимо, увидел первым и теперь бегал по домам, просил суюнши. Старый Кайрак, превозмогая боль в пояснице, вышел из дома. Он стоял, опираясь на посох, сдерживая радость и гордость за сноху.
- Бог забрал моего сына, но взамен дал мне такую дочку, - чуть слышно проговорил он с улыбкой.
Жума побежал навстречу жене, принял уздечку и, смущаясь, сказал:
- А мы с мужиками собрались на облаву…, а ты, вот уже…, - засиял он от радости и покраснел оттого, что она, женщина, в одиночку совершила то, что не под силу иному мужчине.
А Мерует подошла к свекру и тихо спросила:
- А вы, аке попили чаю? Идемте, я сейчас разогрею.
Максут Мурзагалиев г.Уральск 2010г.