В руках её горели строки писем, и,
как стержень воспоминаний, столп огня срывался вниз к её ногам.
Письмо выжигало внутренний карман моих крыльев, но я старалась не думать о нем. На нём не было адреса получателя и отправителя, только моё имя и странная печать на обороте. На красном сургуче была оттеснена летящая вверх птица с ирисом в клюве на фоне озер. В голове метались мысли, всё пыталась припомнить, к какому региону относится данная печать, но это ни к чему меня не привело. Решила, что как только попаду в библиотеку, обязательно поищу, кому принадлежит этот знак.
Сердце бешено колотилось от нетерпения, даже когда мама оставила меня в моей старой комнате, пожелав доброй ночи. Руки нервно тряслись, неожиданно для меня самой пару раз дернулся глаз, и я чуть не рассмеялась над собственным поведением. Так сильно переволноваться из-за какого-то письма. Но кто из нас, девочек столь юного возраста не переживает, получив от неизвестного человека такое?
Присев на край кровати, я достала буквально горящий конверт из внутреннего кармана крыльев. Дрожащие пальцы неумело вскрыли письмо по короткой части, чтобы не повредить печать. Внутри оказалось несколько исписанных листов бумаги, от которых ещё немного веяло мёдом и корицей. Рядом появился черноволосый и заглянул мне через плечо, рассматривая листы.
Лицо его так и лучилось любопытством, мужчина даже попытался отнять у меня письмо, чтобы прочесть, но был обруган шепотом, и под угрозой «изгоню» успокоился. Мы оба смотрели на красивые каллиграфичные буквы, так и не решаясь начать читать.
— Дорогая Сирин, — Тихо начал черноволосый. — Я пишу это письмо, чтобы поздороваться и рассказать одну забытую легенду. Ты меня не знаешь, но это не так важно. Много лет назад я повстречал тебя в Школе Магии под сиреневым кустом. Ещё тогда ты напомнила мне старую историю, но увидев тебя сегодня снова в столице, я окончательно уверился в собственной мысли.
Наверное, ты не помнишь нашей встречи, ведь это было поздно вечером. Словно маленькая пташка ты свернулась под кустом, как в материнском гнезде. Старая сирень защищала тебя от ветра и дурных людей, но мне она открылась, как старому другу. Я отнес тебя в твою комнату, пусть и пришлось немного поплутать по корпусам.
Удивительная вещь эти случайные встречи. Никогда не знаешь, к чему они тебя приведут. Что за ними последует, также неизвестно, ведь в этот краткий миг ты думаешь только о самой встрече. О теплоте маленького тельца, прижимающегося к тебе мягкой щекой, о пушистых белых волосах, что тонкими перышками качаются на легком ветерке. Меня же эта встреча привела к далёким воспоминаниям, ещё к тому времени, когда небо было ярче, а мир юн, как дитя.
В те времена он был словно огромная поляна, где в гуще травы была целая вселенная маленьких жучков, снующих то туда, то сюда. Каждый из них занимал свою нишу и исполнял свою роль, словно куклы в спектакле. Со временем они начали проявлять волю, и кукольный театр перерос в настоящий, огромный, как целый мир.
Немногие хроники, описывающие то время, сохранились. Время нещадно расправляется со всеми ветхими вещами. Но все же, одна история сохранилась, история о двух братьях, не по крови, что встали спина к спине, дабы выжить.
Одним холодным вечером, молодой орченок нашел в лесу малыша. Волосы его были словно лён, а глаза цвета горного ручья, сам он был хрупким, как лёд на лужах по осени. Юный орк нашел его под ветвями дерева, что было словно колыбель. Когда он принес свою находку домой, взрослые долго смеялись над ним и предлагали съесть детёныша, как настоящий деликатес. Но юный орк, назовем его Тасил, встал на защиту своей находки.
Время шло, детишки росли. Маленький Эйё, такое имя дали малышу, быстро окреп и носился не хуже маленьких орчат. Тасил всегда приглядывал за ним, словно отец. Но однажды, в их поселение пришли Иные. Их тела были тонки как стебли юных побегов, волосы белы как горный снег, а глаза цвета неба. Стоило маленькому Эйё их увидеть, как он тут же спрятался за спину Тасила.
— Вы нашли нашего сына. Сына леса. Мы долго искали его. — Сказала женщина из Иных. — Мы пришли забрать его, добром или злом. — На последнем слове в ладони её зажегся огонь, что горел синем пламенем. Орки отшатнулись от неё, закрыв руками головы.
— Забирайте своего «сына» и уходите с нашей степи, — Прорычал шаман, выталкивая Эйё из-за спины юного орка. — Он не наш, и никогда не станет нашим.
Женщина подошла к малышку и попыталась взять его на руки, за что была укушена. Орки вокруг засмеялись, громко и зло. Но эльфийка даже не повела бровью, взмахом руки она подняла в воздух ребенка и пошла в сторону леса. Эйё вертелся в воздухе, плакал и звал Тасила. Но тот продолжал стоять и смотреть, как его найденыша уносят в лес.
— Мы, — неожиданно для всех заорал юный орк. — Мы обязательно ещё встретимся и начистим морды всем этим идиотам! — Он бежал, спотыкался, падал, вставал и снова бежал, словно пытаясь продлить время. А потом эльфы исчезли в тени деревьев. Растаял и последний крик Эйё:
— Обязательно!
И они действительно встретились много лет спустя на поле боя. Каждый боролся на своей стороне, но встретившись лицом к лицу и скрестив клинки, отступили.
— Брат, — Прошептал один. Второй лишь стянул шлем со светлой головы, кончики его заостренных ушей покраснели, зарделись и щеки.
— Брат! — Так они и встретились снова. Но битва была в самом разгаре, вокруг бились и умирали. Небо было свинцовым, готовым вот-вот разразиться дождем. В поле, залитом кровью и трупами, спиной к спине стояли двое. Они сражались до последнего, защищая друг друга от своих же товарищей. Капитаны, что наблюдали за этим, единовременно подняли копья и направили их полет в сторону братьев не по крови, а по духу.
— Знаешь, Эйё, я рад, что нашел тебя в том лесу. — Сказал уже не юный орк, собирая последние силы. Древко копья орочьего капитана торчало из его груди, а второе острием торчало из живота. Оно было цвета глаз брата, что был сейчас прибит к нему спина к спине.
— Я рад, что ты меня нашел, что мы знали друг друга, и я верю, мы ещё встретимся. — Голос его дрожал, взгляд был направлен в небо, где над ними кружила белая птица. Всё вокруг замерло, все смотрели, как умирают двое, что пожертвовали собой, защищая врага. — Я обещаю, — выдохнул последние слова эльф. — Клянусь полетом этой птицы, кровью, что стекает по губам... Мы встретимся.
— Клянусь, — Так же тихо ответил орк.
Война не закончилась на этом моменте, но многие из тех, кто остался в живых рассказывал эту историю своим товарищам. После кто-то даже написал песню, она начиналась со слов: «В крике чаек меньше плача, чем в клятве двух братьев, что погибли, защищая друг друга на поле брани…»
Грустная история, не правда ли, Пташка? Когда я нашел тебя в том парке под кустом старой сирени, перед глазами словно встала картина из той забытой песни.
Не плачь, Сирин, время расправить крылья. Впереди ещё столько интересных историй! На этом я откланиваюсь и завершаю свое письмо. Буду ждать твоего ответа, маленькая пташка.
— И как я его найду? — Вырвалось у меня, стоило черноволосому дочитать последние строки. Тот лишь пожал плечами и вытер своей тонкой рукой слезы с моих щек. История на самом деле была грустной. Они ведь так долго стремились друг к другу, а в итоге потеряли, не успев обрести. — Как думаешь, они встретились? — Черноволосый улыбнулся и начал укладывать меня в постель. А когда я уже почти уснула, он тихо прошептал:
— Они встретились, и не один раз, но это уже совсем другая история.
В эту ночь мне снились странные сны. Широкие степи и темные леса, детские крики и звон мечей. Под самое утро приснилось серое небо, в котором кружит белая птица. Проснувшись, решила, что я обязана найти этого загадочного мужчину.
Однако сразу приступить к поискам так и не удалось. Утро началось со сборов мамы в новый дом. Ведь вчера, под Древом Мира, Грейст снова позвал её войти в его род, семью, и та не смогла отказать. Поэтому сразу все закрутилось, засуетилось. Подготовка к празднеству и сборы заняли все оставшееся время. Но я не печалилась, ведь я настолько давно не видела маму настолько счастливой.
В голове вертелась мысль, что теперь у неё новая семья, где мне нет места. Дом так быстро опустел, что в горле встал ком, словно присутствую при медленной смерти близкого человека. Наверно, это было ощущение неизбежного приближения изменений, которые перевернут мой привычный уклад жизни. Трудно было признать, что теперь этот дом не твой, и, по сути, тебе уже некуда возвращаться. С другой стороны, впереди совершенно новая жизнь, новое место учебы, новая соседка по комнате и новые мысли.
Как жить дальше, что ждет впереди? Смогу ли я найти место в новой семье, или найду ли я когда-нибудь отца? Мысли мотались от одной темы к другой. Меня волновала история из письма. Она была мне словно знакома, словно кто-то пытался мне что-то напомнить, но что именно, было не понятно. Для чего и кто тоже не известно.
Так в мыслях, тревогах и сборах прошли мои выходные, пришло время возвращаться в Университет Магии. Попрощавшись с матерью и её новым мужем, я отправилась в ночь. Успела я в самый последний момент, ворота уже начали закрываться, когда моя соседка, пробегая мимо, подхватила меня под локти и потащила за собой с криком: «Если опоздаем, будем мишенью для практики старших курсов!». Аргумент был весьма убедителен, поэтому влетели мы с Ири в полузакрытые ворота на полном ходу, сбив по траектории движения нескольких старшекурсников. Они начали ругаться, а мы, растянувшись на мощеной площадке за воротами рассмеялись. Эта пробежка встряхнула все мои грустные мысли, стало легче на сердце.
— Ири Маклил! — Прозвучал над нами громкий и рассерженный голос. На что девушка закатила глаза и бухнулась на землю, пытаясь изобразить мертвое тело. А я подняла голову и встретилась взглядом с обворожительной женщиной, сияющей как стена драгоценных камней. Глаза её смотрели на нас, и в них плясали смешинки, но она честно пыталась не рассмеяться. — Я предупреждала, что если ты опоздаешь к ужину, я очень расстроюсь. Мне пришлось трапезничать с твоим дедом наедине! А ты знаешь, чем это обычно кончается!
— Ну, обычно, вы либо бьете очередной дорогой сервиз, либо любите друг друга так, что полдома молча завидует. Чаще всего, начинаете с первого, а заканчиваете вторым. — Незамедлительно ответила Ири с самым невозмутимым выражением лица, однако было видно, что и в её глазах плясали черти. Наверно, это и была та самая классная бабушка, о которой говорила моя новая соседка.
— Правильно мыслишь, пташка, — Улыбнулась женщина, переведя на меня свой смеющийся взгляд. И неожиданно продолжила. — Да, я читаю мысли, как и большая честь магов в этом здании, ведь вы, малыши так громко думаете. Что ж вам никто не рассказывает про ментальные щиты? — Вздохнула мэтресса. — Мастер Тарон сам напоролся в твоем возрасте на этот факт, и он даже словом не обмолвился?
— Бабуль, давай ты просто поможешь поставить щит Сирин, и мы пойдем спать, а отчитаешь ты меня потом. А то так и будешь слушать громкие мысли моей новой подруги, поверь, я могу много чего ей рассказать. — Влезла Ири, вставая и отряхиваясь. Женщина фыркнула и слабо кивнула.
— Поднимайся, пташка, сейчас я дам тебе внеклассный урок защитной магии.
Оказывается, чем сильнее и опытнее маг, тем ему проще читать других людей. Юные маги ещё до конца свою магию контролировать не могут, а мысли держать в узде вообще мало кто способен. Многие знающие пользуются амулетами, блокирующими такое воздействие. Однако лучше ставить ментальный щит, своеобразный блок. Чему, собственно, меня сейчас и учили. С пятого раза у меня все же получилось, криво косо, но получилось. Мэтресса похлопала в ладоши, что-то там поправила и сказала:
— Ну, теперь твои мысли сможет прочесть разве что директор, при особом желании. Но тебе придется обновлять щиты каждую неделю, пока не научишься сама делать качественно. А вообще, со следующего семестра у меня начинает работать внеклассный клуб. Там собираются студенты, которым интересна магия защиты. Мы учимся ставить разнообразные щиты, как ментальные, так и физические.
— Мы все поняли, бабуль! — Сказала Ири, толкая меня в сторону общежития. — Мы обязательно заглянем, а сейчас пора уже ложиться спать, завтра рано вставать.
— Да, опаздывать утром на плац не стоит. — Улыбнулась женщина своим мыслям, а спустя пару секунд закричала нам в след, явно что-то осознав: — И называй меня мэтресса Ириган! Мы же не дома.
— А она у тебя забавная, — Сказала я, когда мы уже почти подошли к комнате. Моя новая соседка фыркнула и засмеялась:
— Это ты её ещё не узнала поближе. Однако как преподаватель бабуля строгая. Дед вечно волнуется, что она отчудит что-нибудь. Однажды…— Ири резко оборвала свою речь и уставилась во все глаза на комнату, дверь в которую мы только что открыли. Девушка упала на колени и начала тереть свои глаза, словно пытаясь проверить, не спит ли она.
А посмотреть и правду было на что. Наш домовой постарался на славу, чего уж там, он превзошел все наши ожидания. Половина Ири была словно высечена из темного камня, на стенах были ниши с полками, в которых уютно расположились книги и какой-то череп. Изнутри исходил теплый свет, что переливался по стенам. Кровать была похожа на купель, в которой вместо воды были перины и одеяла с подушками.
Моя половина была до боли похожа на мою комнату в старом доме. Так мне показалось в первый момент, но приглядевшись, поняла, что это не так. Стены были из толстых бревен, а полки были словно их ветви, вырвавшиеся из стволов. Кровать была похожа на небольшое гнездо, с синим одеялом и светлыми подушками. Над деревянным столом висела старинная лампа, похожую мы как-то нашли с бабушкой, разбирая её чердак. Правда, в этом жил магический огонек.
Когда мы справились со своим восторгом и перестали благодарить раскрасневшегося домового, было уже довольно поздно. Вспоминая о раннем подъеме, решили оставить разговоры на завтра, а пока направились в свои неземные кровати. А за гранью реальности меня уже ожидал тот человек.
Я его никогда не видела, но во сне он предстал передо мной высоким стройным мужчиной с волосами цвета мускатного ореха и карим глазами. На лице у него играла улыбка. Я почему-то была уверена, что это не просто сон, и в реальности он выглядит так же. Он приветственно помахал мне рукой. Ноги мои уже направили свои шаги к нему на встречу, но в руку вцепились холодные тонкие пальцы черноволосого:
— Пошли отсюда. — Выпалил он, пытаясь увести меня от незнакомца. В лицо ударил ветер, что принес с собой запах мёда и корицы.
— Почему ты ей не расскажешь? — Вмешался незнакомец, заставляя нас замереть. Он смотрел только на моего спутника, чуть прищурившись. Никто раньше не видел его, все считали черноволосого плодом моего воображения. Я переводила взгляд с одного мужчины на второго. Черноволосый потупился и отступил на шаг. Тут я уже не стерпела и спросила у пространства вокруг:
— Да почему вы все такие красивые, высокие и длинноволосые? Вы что, оба сбежали из какой-то романтической истории? — Мужчины посмотрели друг на друга и еле подавили улыбки. Но незнакомец все же рассмеялся:
— Так вот каким ты его видишь, забавно, — Он вытер выступившие слезы, продолжая посмеиваться. — Для меня это мальчишка лет четырнадцати, весь в веснушках и со смешными короткими завихреньями волос. А одет он в северную одежду. — Тут мужчина перестал смеяться и посмотрел с грустью на нас, словно сожалел о чем-то. — Ты так сильно не хочешь, чтобы она вспомнила?
Черноволосый выглядел в тот момент настолько жалко, что мне показалось, что и я вижу за всей этой напыщенностью подростка, всего в слезах и болью в сердце. Он замотал головой и руками:
— Нет! Я хочу, чтобы она вспомнила и приняла меня!
— Но почему ты тогда ничего не рассказываешь ей, не показываешь ей знакомые образы? — Незнакомец подходил все ближе к черноволосому, а тот отступал, пока не вжался спиной в стену каменного дома. С каждым шагом он словно становился ниже, волосы короче и светлее, все его аристократичные черты лица начали округляться и смазываться. На какой-то момент мой фантом стал тем мальчишкой, которого описал незнакомец. Тогда он посмотрел на меня и, закрыв руками лицо, истаял в воздухе.
— Сбежал. — Констатировал факт незнакомец и повернулся ко мне. В затылочной части похолодело, стало страшно. — Не бойся, тебя я не обижу.
— Кто вы? — Выдавила я, справляясь с легким приступом паники.
— Я? — Мужчина грустно улыбнулся и о чем-то задумался, в этот момент он мне напомнил Мэтра Тарона. — Я воспоминание. У меня нет имени.
— Этого мало, — Возразило моё любопытство и жажда знаний. Мужчина кивнул и сел на скамейку, которая так кстати появилась под ним. Всё же это был сон.
— Много лет назад я умер. Перестал существовать, даже моя сущность вернулась в Бездну. Но один друг, зелёный ещё юнец, настолько горевал по мне, что его воспоминания обрели форму. Так и появился я, безымянный, как собственная тень, осколок былого. — Мужчина смотрел куда-то мимо меня, словно сам погрузился в воспоминания.
— Когда я очнулся здесь, в этом мире, я не сразу понял что произошло. Ведь я умер во время схватки. Перед глазами все ещё стояли те тёмные картины. Первое что я осознал, что драться уже не с кем, что я здесь один, и то, что я это уже не я. Люди видели меня, контактировали со мной, но все это было не то. Я стал воспоминанием запертом в этом мире.
— А тот друг знает, что ты есть? — Мужчина помотал головой и продолжил:
— Я пытался с ним связаться, но он закрылся и никого не подпускает. Эта потеря на нем сильно отразилась.
— И с ним совсем никак не поговорить? Он же в этом мире? — Мне было жалко его, как и мэтра Тарона. — Кстати, я знаю, одного человека! Он рассказывал, что потерял кого-то важного, но не может вспомнить кого. Может и у твоего друга также?
— Я знаю, о ком ты, мы с ним даже дружны, но тут совсем другая история. Мой друг сознательно закрылся, и достучаться до него смогут разве что боги, сплотившись всем пантеоном. — Мужчина засмеялся, наверное, представив эту картину. — Знаешь, когда-то очень давно мой друг учился в этом же Университете, и я пришел к нему в сон также в первую ночь, забавные совпадения.
— А почему ты пришел ко мне, разве письма было мало?
— Ты бы начала поиски адреса, провела бы целое расследование, и может быть, к следующему месяцу я бы получил ответное письмо. А это ужасно долго.
— Зачем тебе это?
— Я хочу помочь тебе вспомнить. Перестать бороться с собой и принять то, от чего ты так рьяно отказываешься. — Мужчина смотрел прямо мне в глаза, и было сложно не поверить ему.
— Почему?
— Ты такое же исключение из правил, как и я. Такого не должно было произойти. Но Творец этого мира такой затейник. — Мужчина коротко рассмеялся, а потом словно прислушался к чему-то и снова засмеялся: — Ого, неужели ушастое семейство Маклил и в твоей жизни появилось? Ну что ж, пора нам расстаться, тебе пора на плац.
Мужчина начал растворяться в воздухе, а меня выталкивало из сна голосом Ири. Но я все же ухватилась за его руку и заорала уже просыпаясь:
— Как мне тебя звать? — Глаза Ири были размером с блюдца, не удержавшись, девушка шлепнулась на пятую точку и с самым серьёзным видом ответила:
— Зови меня своей госпожой, на этом и разойдемся.
С диким гоготом мы выпали из комнаты и побежали на утренние занятия, которые начинались с зарядки на плацу. Опоздание на неё каралось дежурством в столовой в течение недели. Не очень-то мне хотелось там проводить столько полезного времени.
Когда я выходила на плац, меня настиг теплый ветерок, несущий сладкий запах мёда и корицы, он донес до меня тихий шепот:
— Придумай мне новое имя, так и зови, Пташка.
И я вспомнила ускользнувший от меня сон.