Желание и краеведение

Стас Неотумагорин
Почти сказочка на ночь. Или пародия на сказочку. Тысяча и одна ночь практически.


Жила была девочка сорока годков отроду, плюс-минус. Жизнь у девочки сложилась непростая. Жила она её по большей части для других. То с одними расправлялась, то других поднимала. Забывала часто о себе.
И вот, наступил у девочки тот возраст когда откатала она все что положено, и обязательную и произвольную программы. Пришло время прислушаться к своему организму. К зову души и тела.


Поняла девочка, что больше всего в этой жизни она любила секс. Не так много попадалось оного в её жизни. Пульсирующего и дикого. Желанного и неповторимого. А качественного ещё меньше. Но девочка была непростая и отчаиваться не собиралась. Примерялась к различным молодцам попадавшим по разным поводам в её скромную жизнь.


Шло время, шла жизнь, возраст прибавлял. День за днём молодцы появлялись все реже и всё бесполезнее, а секса хотелось ещё сильнее.
Однажды появился на горизонте рыцарь трущоб белокаменных. Фанатеющий от Петра творения, поклонник Петербурга Достоевского, ходячий томик редких историй Петербургских трущоб и непорочных монументов.
Появился со страниц ознакомительных сайтов для воссоединения иня и яня. Плавно визуализировался из экранного в тактильное. Его сильные руки подхватывали девочку когда она оступалась. По разным поводам оступалась. Физическим и ментальным.
Многозначительная выпуклость носа определительно намекала на будущие волнительные моменты. Тесная, но удобная городская машина не отсвечивала комплексами. Заключительной верительной грамотой выступали, выглядящие очень удобными, начищенные городские полуботинки, далеко за сорок пятый.


Быть мускулино-неуклюжим и мечтательно-начитанным давалось не каждому. Природная интеллигентность молодца, к счастью, сдерживала прекрасные порывы беспредельной девочки проверить всю атрибутику и  маркеры разом.
Годы подгоняли девочку думать все чаще и чаще о сладострастном. Не загонять в запретное. Боязнь показаться несвоевременно распущенной остужала её пыл. Но секс мерещился везде. Опасностью несдержанности грозило ей посещение фруктовых и овощных лавок. С продолговатыми и фаллическими заморскими и локальными содержателями клетчатки и углеводов.
Приступы желания часто возникали в самые ответственные или неподходящие моменты. Порой вызывая жгучее желание, а иногда приступы гомерического смеха без причины.
В голову лезли нажитые штампы: амур а ла труа, шведская семья, камасутра выходного дня, свингерская вечеринка, затяжные фрикции, латекс и прочий бандаж.


А в то время, городской молодец играючи делился историей городских и пригородных стен храмов культуры, не замечая происходящего. Читабельность душ человеческих была пропущенным уроком в жизни молодого человека.
Девочка по-прежнему хотела обычного пусть даже примитивного секса,  глядя на античные фигуры в выпирающих барельефах исследуемых зданий.


Так и жили они дальше в параллельных культурах, девочка в навязчиво сексуальной, а мальчик в отстранённо архитектурной.
Девочка боящаяся испугать напором желания и добрый молодец желающий выговориться в прелюдии о поглощенном культурном наследии. О своей приобщённости к исторической составляющей. Более увлечённый городским контрастом, чем девчоночьим горящим взглядом направляющим к горизонтальному  эпизоду отношений.