Обычно Мышь встречает хозяев в коридоре. Она словно чует каким-то особым кошачьим датчиком, как они подходят к подъезду и идут к лифту. Когда они открывают дверь, она уже сидит напротив и смотрит сонными глазами — дескать, давно уже тут сижу, прямо засыпаю уже, а вас всё нет. Иногда она делает по-другому: если еда в тарелке кончилась или близка к этому, Мыша в момент открывания двери ждёт у самого порога и решительно направляется на выход. Когда кошек было две, они вместе проводили эту организованную акцию протеста против срыва поставок продовольствия. Поэтому хозяева всегда смотрят под ноги, открывая дверь, и готовят как минимум одну свободную руку, чтобы завернуть демонстрантов назад.
И в этот раз, едва ключ загремел в дверях, Мыша уже восседает в центре коридора. Дверь открывается, входят хозяева, и с этого момента что-то идёт не так. В руках у хозяйки вместо сумок с покупками нечто странное: очень маленькое, светлое, мохнатое, издающее пронзительный высокочастотный писк. Мыша такого никогда не видела, звуки эти ей непривычны, а запахи, улавливаемые чутким носом, и вовсе чужды и непонятны. Мыша натопыривает уши и шерсть и убегает, шипя, в спальню. Там она усаживается на подоконник и из-за занавески напряжённо вглядывается в дверной проём.
Хозяева заносят неизвестное существо в ванную, плотно закрывают дверь и ещё раз уходят, вскоре вернувшись с сумками и ящиком. В другие дни Мыша пошла бы обнюхать и поисследовать покупки, позаглядывать в сумки и обтереться о них, но сегодня ей не до этого. Из ванны доносится противный визг, и напуганная неизвестностью кошка прядает ушами, нервно подёргивает шкурой на боках и топорщит усы. Хозяева уходят обедать и о чём-то говорить. Интонации их голосов кошке не нравятся — люди явно о чём-то спорят, напряжение витает в воздухе. Потом они устраивают какую-то непонятную суету, закрывшись в ванной. К противным писклявым звукам добавляется шум льющейся воды, голоса и смех людей. Потом они выходят со свёртком в мастерскую и долго с ним возятся, затем опять уходят в ванную и шумят водой...
Кошка пробует выйти из спальни и разведать обстановку, но чужие запахи и звуки её пугают. Правда, после того, как люди побывали в ванной два раза, запахи стали получше, но всё равно чужие. Это её нервирует, она не знает, как себя вести, а хозяева, как назло, увлечены этим странным пищащим комочком и, кажется, только рады, когда она уходит подальше. И она уходит...
Два дня она отсиживается в спальне на подоконнике, перестаёт ходить в туалет, есть и пить. Хозяева её гладят и разговаривают с ней временами, но ей этого непривычно мало, ареал её обитания резко суживается с размеров трёхмерной квартиры до размера плоскости подоконника. Выйти к ним сама она не может: в мастерской поселился кто-то маленький, но ужасно страшный. Он размером чуть больше, чем её плюшевая крыска, но бегает сам и пищит. И хозяева почему-то скачут вокруг него, как сама Мышка первые дни прыгает вокруг очередного подаренного ей мячика. Но мячик можно закатить под кровать и на время про него забыть, а эта новая штука о себе забыть не даёт никому: ни хозяевам, ни Мышке.
Хозяйка приходит в спальню к кошке и уговаривает поесть и попить, стелет полотенчико для мягкости, притаскивает к ней на подоконник тарелку с едой и большую зелёную лейку, которая обычно стоит на окне в мастерской и уже много лет служит кошачьей поилкой. Но Мышь продолжает бастовать. Она сидит, уставившись в одну точку и покачиваясь, или лежит на боку, являя собой замечательную иллюстрацию к фразе "оставь меня старушка, я в печали..." Иногда она перебирается на настенный туалетный столик, который когда-то был святым уголком с иконами и на котором она пряталась в прошлые появления в доме чужих котов, и смотрит оттуда взглядом, полным укоризны. И опять уходит за занавеску...
И хозяйка начинает беспокоиться. Голод — ещё куда ни шло, запасов подкожного жира этой кошке хватит, чтобы продержаться неделю. А вот посещение горшка — дело другое. Оно беспокоит двумя потенциальными проблемами: ухудшением здоровья от переполненных мочевого пузыря и кишечника и ухудшением обстановки в доме, ежели вздумается котику описаться где-то в укромном уголке. В этом доме мало какие коты делали свои дела мимо горшка, а в последние 14 лет такие случаи были единичными. Но именно они заставляют хозяйку беспокоиться, потому что все они были связаны с Мышкой и стрессом.
И на второй день она решает дать кошке успокоительную таблетку. Понадеявшись на память и не прочитав инструкцию, она достаёт одну таблетку из флакончика "Анти-стресс для кошек" и пробует запихнуть кошке в рот. Та сильно удивляется и начинает сопротивляться, убегает и на ходу отточенным движением языка (когда только натренировала?) выплёвывает таблетку. Хозяйка догоняет её, зажимает между колен, читает лекцию о пользе пилюли и повторяет попытку. Мыша опять плюётся таблеткой. Цикл повторяется несколько раз, с каждым следующим у кошки усиливается слюнотечение, и в какой-то момент становится просто невозможным открыть кошачий рот, потому что и морда, и хозяйские пальцы обслюнявлены и скользят. Хозяйка подбирает таблетку и кладёт её в крышечку от флакончика. Потом догоняет кошку и бумажным полотенцем утирает её обиженную мокрую физиономию. Возвращается к таблеткам, достаёт новую и лижет: таблетка очень кислая. "Ну, понятно, дорогая, что тебе не понравилось! Давай, успокаивайся сама или всё-таки придётся тебе проглотить эту кислятину".
На следующий день Мыша демонстрирует ещё большие признаки обиды и расстройства, и к вечеру хозяйка таки решает запихнуть ей таблетку. Хозяин предлагает оставить её в покое — сама адаптируется потихоньку, было же уже такое раньше с Котей и Козей! Но к половине шестого вечера обсосанную накануне таблетку Мыша всё-таки съедает.
Через несколько часов, ближе к ночи, хозяин обнаруживает кошку в зале, забившейся почти полностью под покрывало, наружу виднеется только ржавый мохнатый задник. Он зовёт хозяйку и говорит: "Неужели она до такой степени испугалась Моли?" Хозяйка приходит, гладит задник, ласково разговаривает с Мышкой, но она только глубже забирается под покрывало. Спустя ещё полчаса она сидит под покрывалом с другой стороны, уже целиком, и разве что лапами не накрывает голову — столько в её позе какого-то страха и беспомощности. Её опять гладят в четыре руки и разговаривают, обещают, что "скоро подействует таблеточка и тебе станет намного легче". Они не знают, что "таблеточка" уже подействовала...
Продолжение следует...
11.09.2017 г.