Власов и прочие власовцы. ч.2
(Продолжение. Предыдущая глава:http://www.proza.ru/2018/05/17/449)
Продолжим рассказ о Власове и «власовском движении».
О том, что привело Власова к активному сотрудничеству с гитлеровцами, когда он сдался в плен, довольно подробно размышляет один из его «соратников» Н.Н. Самыгин (он же «Чайкин», он же «Китаев») в своих послевоенных воспоминаниях.
«Всем своим жизненным успехам, материальному благосостоянию и военной карьере генерал Власов обязан советской власти, что он неоднократно подчеркивал в частных разговорах со многими лицами…
Лишь немногим известно, что за небольшим исключением все высказывания Власова в печати, в том числе и его "Открытое письмо", написаны Зыковым. То же самое можно сказать относительно текста его речей.
Власов терпеть не мог Зыкова и неоднократно открыто скверно отзывался о нем. Несмотря на это, прежде чем выступать в печати или с какой-либо речью, он обсуждал это с тем же Зыковым, от которого, как правило, получал готовый текст. В тех случаях, когда Власов был не согласен с предлагаемой ему шпаргалкой, Зыков все же всегда умел настоять на проведении своих мыслей.
Будучи формально главою Русского Освободительного Движения он не смел все же высказываться самостоятельно.
В частных разговорах, объясняя причины своего перехода на немецкую сторону, Власов всегда придерживался версии, сочиненной для него Зыковым.
Позволительно думать, что истинные причины, заставившие генерала Власова встать во главе антисоветского движения, были совершенно иные.
Как это можно проследить по всей его биографии, основным мотивом в его жизни были карьерные соображения. Успехи немецкой армии в первый период войны создали у него, как причем и у многих других, впечатление о непобедимости немцев и о неизбежности военного поражения России. Военное поражения для Советского Союза одновременно обозначало и крах политического режима.
В Новой России, которая возникла бы в результате победы немцев, понадобились бы русские силы для управления порабощенной страной. Переходя на немецкую сторону, Власов рассчитывал занять высокое место при организации нового порядка…
Поэтому, когда он был застигнут в одной из крестьянских изб разыскивающими его немецкими патрулями, он произнес свою знаменитую фразу: "Не стреляйте, я генерал Власов"».
Скорее всего, анализ Самыгина о причинах предательства Власова точен: летом 1942 года ОЧЕНЬ многим казалось, что Германия стоит буквально на пороге победы в войне против СССР. «Непобедимый» вермахт уверенно развивал наступление в излучине Дона, выходя на оперативный простор, падение Кавказа, захват Сталинграда и крах Советского Союза казались неизбежными не только Власову.
В этих условиях он и принял решение переметнуться на сторону перспективного победителя в войне и постараться «занять свое место» под гитлеровским «солнцем».
Сам Власов был довольно ограниченным и малограмотным человеком, и в качестве «спичрайтера» (и неформального куратора) немцы, поначалу, приставили к нему Мелетия Зыкова с его компанией пропагандистов и агитаторов.
Про Мелетия Зыкова, который в реальности и стоял во главе идеологии «власовского движения», речь уже шла в этой главе:
http://www.proza.ru/2018/05/06/608.
(Это был незаурядный пропагандист, газетчик и теоретик. Коллеги Зыкова по редакции вспоминали, что он диктовал целые выпуски власовской газеты «Заря», начиная с редакционной статьи и кончая «письмами читателей».
Летом 1944 года Зыков должен был участвовать в планируемой СС пропагандной кампании на Восточном фронте «Скорпион Восток», но накануне командировки он бесследно исчез из деревни под Берлином, где проживал.
Исчезновение это окружено такой же тайной, как и прошлое Зыкова).
Н.Н Самыгин («Китаев») в интервью 21 января 1951 года дает ему такую характеристику:
«Решающую роль в создании русской организации в Германии сыграл Зыков, писавший немецкому правительству письма с предложениями учредить подобный комитет.
Я хорошо знал Зыкова и в то время недооценивал его. Сейчас мне представляется, что он был ведущей фигурой всего движения. Он был достаточно искусен, чтобы оставаться в тени, поэтому многие никогда не слышали о нем. До своего исчезновения именно он писал речи Власову. После (июля 1944-го) Власов воздерживался от частых выступлений или говорил банальности. Власов не особо пекся о Зыкове, злословил за его спиной, но «подчинялся» ему. Можно предположить, что Власов приложил руку к его исчезновению.
Впервые я встретил его [Зыкова] в редакции московских «Известий», тогда он был одним из заместителей Бухарина. Он происходил из семьи интеллигентов, социал-демократов по убеждениям, его отец любил политические дебаты и в целом придерживался либеральных взглядов.
Зыков получил образование в духе «легального марксизма». Истории о его приключениях во время гражданской войны, которые он любил рассказывать, выпив, казались мне сомнительными.
Потом он стал журналистом и преподавал в институте Герцена. Потом он был редактором в Ташкенте, молодой смышленый парень, разделявший взгляды «правой оппозиции». Его отправили в Магадан.
Когда он вернулся, разразилась война, и он попал на фронт младшим политруком. Когда его взяли в плен, он написал то самое знаменитое письмо Геббельсу и через несколько дней был вызван в Берлин. Удивительно, что в отличие от множества других писем его письмо произвело немедленный эффект».
Некоторые детали биографии М. Зыкова, о которых сообщает Самыгин, вызывают большие сомнения.
Едва ли после Магадана (и неизбежного исключения из партии, если бы туда Зыков действительно «загремел»), его после освобождения сделали бы «младшим политруком».
(Тем более что, как рассказывали очевидцы, по лагерю военнопленных М Зыков спокойно расхаживал с нашивками батальонного комиссара, а не младшего политрука).
Впрочем, это «детали», как говорится.
Важно, что его письмо из лагеря понравилось «самому» Геббельсу и Зыков получил от немцев что-то типа охранной грамоты с «карт-бланшем», в придачу, на организацию антисоветской деятельности среди военнопленных.
Во всяком случае, его никто из гитлеровцев (до поры, до времени) не трогал, несмотря на ярко выраженную еврейскую внешность Зыкова.
С 1942 до лета 1944 года (когда он бесследно исчез) Зыков был «правой рукой» Власова в вопросах идеологии и организации власовского движения.
Вот, что пишет об этом Самыгин:
«Ругая Зыкова, он ни шагу не смог ступить без его одобрения. Резко высказываясь в тесном кругу близких сотрудников против немцев, он никогда не мог занять твердой позиции в переговорах с последними и всегда шел на уступки.
У людей, старавшихся осмыслить его поведение, сложилось впечатление, что антинемецкие высказывания и смелые выпады против политики национал-социалистической партии в русском вопросе заранее подготовлены о осуществляются с согласия самих же немцев, для создания их ставленнику дешевой популярности…»
Мелетий Зыков был соавтором и автором практически всех программных власовских документов, создателем «антибольшевистской национальной доктрины», которая была своеобразной альтернативой твердолобой нацистской идеологии борьбы с «жидобольшевизмом».
В начале войны немцы миллионными тиражами печатали листовки со «слоганами» типа «Бей жида-политрука, морда просит кирпича!» и буквально засыпАли ими позиции РККА.
Такая убогая «идеология» показала свою полную несостоятельность уже к 1942 году, поэтому «оригинальные» идеи Зыкова, убежденного антибольшевика и противника Сталина, были приняты Геббельсом, который и разрешил их использование.
Существует легенда, что министр пропаганды «третьего рейха», якобы даже знал о еврейском происхождении Зыкова. Однако Геббельс, заинтересованный, в то время, идеями Зыкова будто бы сказал, вслед за Герингом, (который в свое время, аналогичным образом, заступился за генерал-фельдмаршала Мильха, еврея по отцу): «Тут я определяю кто еврей, а кто нет!».
Впрочем, даже симпатии Геббельса не помогли Зыкову: в 1944 году он в Берлине бесследно пропал вместе со своим адъютантом. Возможно, что его заподозрили в причастности к покушению на фюрера, а может быть, просто «мавр сделал свое дело», его теории перестали интересовать нацистских бонз, и Мелетий Зыков был ликвидирован агентами гестапо.
Самыгин в своих мемуарах рассказывает, что немцы плохо представляли себе жизнь в Советском Союзе, пользовались устаревшими или тенденциозными данными. Например, в докладе адмирала Канариса, главы армейской разведки Абвер, утверждалось, будто Москву как индустриальный центр связывает с Уралом одна-единственная одноколейная железная дорога…
Приведя цитату Шиллера из пьесы «Деметриус» «Россия может быть побеждена только самими русскими», Самыгин подчеркивал роль Мелентия Зыкова в формировании идеологического обоснования Русского Освободительного Движения (РОД), которое, к глубокому сожалению Самыгина, рассматривалось немцами лишь как пропагандистский трюк и никак не должно было определять политику Германии по отношению к России вообще и к сотрудничающим с немцами русскими коллаборационистами в частности.
Так вот, эту самую фразу Шиллера «Россия может быть побеждена только самими русскими», с подачи Зыкова, очень любил повторять в своих выступлениях Власов, чем, в конце концов, разозлил Г. Гиммлера.
Выступая перед офицерами пехотной дивизии на учебном полигоне Бич, 26 июля 1944года Гиммлер сказал:
«Позволю себе совершенно открыто назвать здесь имя генерала Власова. На этого генерала Власова возлагались большие надежды. Но надежды были не столь обоснованы, как считали некоторые. Я думаю, мы исходили из неверной оценки славян. Каждый славянин, каждый русский генерал, если развязать ему язык, поощряя его тщеславие, начнет разбалтывать такое, что нам, немцам, и не снилось…
У вас, господа, не меньше опыта в этом, чем у меня, и вы можете это подтвердить.
Генерал Власов - что меня несказанно удивило - сам начал вести в Германии пропаганду, и выступал перед нами, немцами, с докладами, должен сказать, порой очень гротескного свойства. И в этом я вижу наибольший урон.
Вовне мы можем вести какую угодно пропаганду любыми средствами. Любые средства, приближающие победу, оправданы.
Любые средства, заставляющие эти дикие народы служить нам и ведущие к тому, что вместо немца погибает русский, оправданы. Мы сможем оправдаться и перед людьми и перед Богом.
Но здесь без нашего ведома произошло вот что: генерал Власов с типичной для русских, для славян заносчивостью начал рассказывать.
И дорассказывался, мол, Германия никогда не могла победить Россию, Россия может быть побеждена только русскими.
Смотрите, господа, это утверждение таит смертельную опасность для народа и армии.
Армия - во всех подразделениях вплоть до роты - должна сохранять убежденность в том, что мы превосходим нашего противника, пусть он сейчас больше стреляет, пусть у него сейчас больше танков, мы все равно сильнее его.
Это замечательное превосходство древней и вечно юной немецкой пехоты мы не вправе терять. Это величайшая ценность нашей армии, ведь с древности, со средних веков, нас отличает то, что мы лучшие пехотинцы.
И в рукопашном бою мы лучшие, и у нас крепче нервы.
Если мы начнем цепляться к этим ценностям или из-за неправильной политики выльем на них разъедающую кислоту, то мы, господа, разрушим тот фундамент, на котором стоит наша армия.
Утренняя, дневная и вечерняя молитва немецкой армии должна гласить: "Мы превосходим любого врага, мы немецкая пехота, сильнее любого врага в мире".
И если потом является русский, такой вот перебежчик, позавчера еще поди подручный мясника, а вчера генерал милостью Сталина - и со своей славянской заносчивостью выступает с докладами и вставляет в них, что Россия может быть побеждена только русскими, тогда я уж могу кое-что сказать: одним этим предложением он показывает, какая он свинья.
Если бы он действительно был таким великим патриотом, какого изображает, то это предложение застряло бы у него в глотке, любит он Сталина или нет. И такому человеку мы хотим доверить сотни тысячи сказать: "Пожалуйста, господин Власов, повоюйте с русскими"». (https://labas.livejournal.com/1033702.html)
Не правда ли, очень интересное и откровенное выступление?! Длительное время у нас было принято изображать гитлеровских сподвижников в роли тупоголовых кретинов.
К сожалению, очень многие из них были умными людьми (что не мешало им творить самые чудовищные преступления).
Вот и в этом выступлении, Гиммлер показывает отличное знание психологии и боевого духа солдат и понимания необходимости его сохранения любыми средствами.
Нельзя не согласиться и с оценкой, которую Гиммлер тут дает Власову: «Свинья».
Странно, что ни сам Власов, ни прочие его высокопоставленные «власовцы» не понимали, что для гитлеровского руководства ВСЕ они – лишь трусливые перебежчики, которых можно использовать «на благо Германии» (чтобы «вместо немца погибал русский», как говорил Гиммлер).
Но никогда и не при каких условиях немцы не собирались разговаривать с ними «на равных», и уж тем более, создавать для них какое-то «правительство в завоеванной немецкой кровью России!
Вот что своим офицерам говорил об этом Гиммлер:
«Перед нами три противника - русские, англичане и американцы.
В настоящий момент, да и вообще, русские представляются мне наиболее опасным противником. Это единственный противник, которым управляют с беспощадностью и в которого вбиты фанатические политические взгляды, фанатическое мировозрение. Будьте уверены: русский командир роты силен лишь когда им движет фанатическая вера и он фанатически воспитывает солдат в своем духе.
Но мы - с нашей верой в Миф рейха, в будущее германского рейха - сильнее его и лучше. Если вы сумеете пробудить эту веру в своих солдатах, вы без сомнения одолеете эти орды….
Подумайте о том, что случится через 20 лет после войны, в которой - и это столь же истинно как то, что я сейчас стою перед вами - мы победим.
Подумайте, в чем смысл этой войны? Что произойдет после войны?
Смысл войны - в историческом утверждении великогерманского рейха перед всем миром…
И это положит начало основанию великогерманского рейха, расширению нашего народа путем привлечения 30 миллионов человек нашей крови - датчан, фламандцев, голландцев, норвежцев и возможно, других.
В-третьих, смысл войны - во владычестве над континентом, зовущемся Европой, и в его реорганизации, ведь мы дали ему культуру, жизнь и безопасность ценой крови и жертв наших бесчисленных предков-солдат.
… смысл войны - в основательном передвижении границы расселения немецкого народа минимум на 500 километров восточнее, если брать за основу границу 1939 года.
Эта территория должна быть заселена сынами Германии и семьями Германии и стать питомником германской крови с тем, чтобы мы и дальше оставались крестьянским народом, которым почти уже перестали быть, так как крестьянская часть нашего народа постоянно уменьшалась.
И еще кое-что я хочу вам сказать. Это я говорю вам сегодня, когда русский стоит вблизи от нашей границы. Наша задача - снова овладеть пашнями, которыми мы уже владели в этой войне и которые мы сейчас сдали.
И это не станет проблемой. Наша задача - передвижение военной границы до границы сферы наших военных интересов с постоянным въеданием в Восток, который больше не будет для нас угрозой. Ведь мы превосходим его, мы сильнее его.
(NARA, T175 Roll 93, цит. по "Heinrich Himmler. Geheimreden 1933 bis 1945 und andere Ansprachen", 1974, стр.229-231, 236-237)
Думаю, что сказано ОЧЕНЬ убедительно и откровенно.
НИКАКОЙ «независимой» России (даже со своими холуями- власовцами во главе) гитлеровцы создавать не собирались.
Горячей сторонницей Власова в годы Великой Отечественной была Зарубежная РПЦ. (Вот уж кому надо было бы по сию пору публично каяться за свои молебны о даровании победы гитлеровскому воинству!)
Поддерживала она и власовцев, разумеется.
Никаких «покаяний» за это от Зарубежных иерархов, конечно, не было.
Более того, Синод РПЦЗ призывает нас видеть во Власове патриота, уверяет, что "всё, что было ими [власовцами] предпринято - делалось именно для Отечества, в надежде на то, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России…
"Власовцы" готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению нашей Родины".
Конечно же, это – чистой воды брехня.
Вот что пишет представитель гитлеровского МИДа Г. Хильгер о своей беседе в августе 1942 г. с Власовым и ещё двумя советскими пленными советскими офицерами, выразившими готовность сотрудничать с рейхом:
"…Я прямо сказал советским офицерам, что… не в интересах Германии содействовать восстановлению самостоятельной российской государственности на базе великорусских устремлений. Советские офицеры возразили, что между самостоятельным российским государством и колонией возможны различные другие решения, например, статус доминиона, протектората или государства, которому оказывается помощь, с его временной или постоянной германской оккупацией".
И этот протекторат Германии, да ещё навечно оккупированный вермахтом, по мнению зарубежных церковников и был той «мощной национальной Россией», за которую власовцы, якобы, «готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой»?!
Даже не смешно…
Важно подчеркнуть еще, что немцы, в годы той войны, в критических для себя ситуациях не слишком то церемонились даже со своими союзниками (итальянцами, румынами, венграми), а не то, что с русскими «унтерменшами», пошедшими к ним в услужение.
Вот что вспоминал об этом итальянский лейтенант-артиллерист Э Корти, воевавший на Восточном фронте в дивизии Pasubio.
В конце 1942 года их дивизия оказалась в окружении:
«Мы находились в Чертково, ожидая дальнейших указаний. Итальянские продовольственные и промышленные склады были в руках немцев…
Немцы, защищавшие город, сочли склады своей военной добычей. Только в самый первый день итальянские солдаты сумели разжиться кое-какими продуктами. Уже на второй день немцы поставили у складов вооруженных часовых.
В результате солдаты начали воровать, причем нередко при попустительстве своих офицеров. Немцы без зазрения совести открывали по ним огонь. Очень обидно расстаться с жизнью таким образом...
Утром 7 января 1943 года атаку начали немцы. Они имели целью отбросить русских на ранее занимаемые ими позиции. Бой длился все утро. В итоге русские отступили и закрепились на расстоянии нескольких километров от немецких позиций. Тем не менее, дальние подступы к городу все еще были в их руках…
Утром прошел слух, что немцы расстреляли всех русских пленных. Рассказывали, что пленных строили в шеренги по 10 человек, вдоль которых ходил солдат и стрелял. Чаще всего в голову.
Насколько мне известно, ни одному из пленных не удалось уцелеть. Я видел тела некоторых из них. Помню русского мальчика, одетого в солдатскую форму. Ему было не больше шестнадцати лет. Он лежал, раскинув руки и ноги и глядя широко раскрытыми, невидящими глазами вдаль.
Маленькая дырочка на виске показала, куда попала пуля, убившая юношу. Свидетели убийства русских пленных рассказывали, что они стояли перед своими палачами, высоко подняв головы, и ни о чем не просили, но в их глазах метались страх и отчаяние».
(Наши современные либералы непременно подчеркнули бы тут, что немцы расстреляли там всех русских пленных только из-за того, что «Сталин не подписал Женевскую конвенцию»).
«После 10 января итальянцев перестали использовать для работ на немецких позициях. Теперь этим занималось русское гражданское население и пленные.
Мы часто видели немецких солдат, высматривающих на улицах русских. Они хватали всех, невзирая на возраст, гнали на работы даже семидесятилетних стариков. Однажды я спас пожилого хозяина нашей избы от совершенно озверевшего немца, который явился, чтобы забрать его на работу.
Позже, когда стало ясно, что русских слишком мало, немцы снова начали привлекать итальянцев, причем обращались с нами ничуть не лучше, чем с пленными.
По запросу немецкого командования в разных полках формировались рабочие смены, которые являлись в штаб, откуда отправлялись к немцам. Каждый вечер немцам требовалось 300-400 человек. Они копали траншеи, ходы сообщения, сооружали укрытия».
(Как видим, немцы совершенно спокойно привлекали для тяжелых зимних окопных работ не только местное русское население, но и заставляли заниматься этим своих итальянских союзников, «причем обращались с ними ничуть не лучше, чем с пленными»).
Во время прорыва из окружения итальянцы тоже были людьми второго сорта для немцев.
Лейтенант Э. Корти вспоминал:
«Поток людей четко разделился на две параллельные струи: справа шли люди в темной итальянской форме, слева двигались немцы в своих весьма громоздких светлых одеждах. Причем обувь последних была подбита толстым войлоком. Разница между нами была очевидна каждому.
Между прочим, у немцев было топливо и достаточно большое количество транспортных средств. У них было много саней и телег, каждую из которых тянули две или даже три лошади. В такие повозки помещалось восемь - десять человек. Это давало возможность солдатам отдыхать по очереди на санях.
Кроме того, они ничего не несли на себе, даже оружия. Но если падающий с ног от изнеможения итальянский солдат делал попытку забраться на немецкие сани, его незамедлительно сгоняли прочь…
По нашим расчетам, из 30 тысяч итальянцев, служивших в 35-м армейском корпусе, которые были окружены на Дону, около восьми тысяч добрались до Черткова. Вечером 15 января мы производили подсчет войск…
Из "котла" выбралось не более четырех тысяч. Из них, как минимум, три тысячи были ранены или серьезно обморожены. Но и среди уцелевших не было здоровых: нервные расстройства, болезни...»(http://oper-1974.livejournal.com/382884.html)
Отметим, что Италия первой из германских сателлитов в 1943 году заявила о выходе из войны. Так итальянцам аукнулись огромные потери, полученные их войсками, во время военных действий на Востоке…
Интересные сведения об одном из возможных «вождей» власовского движения сообщал его активный участник Владимир Васильевич Поздняков.
В марте 1941 года Поздняков был назначен начальником химической службы 67-го стрелкового корпуса 10-й армии. 29 мая 1941 г. ему было присвоено воинское звание «подполковник».
В начале октября 1941 года 67-й стрелковый корпус попал в окружение под Вязьмой. Поздняков попал в плен.
В плену добровольно перешел на службу к немцам и его карьера там быстро «пошла в гору»:
В 1942 г. направлен на курсы пропагандистов в Вульгайде, окончил их в декабре. В начале января 1943 г. назначен старшим пропагандистом лагеря I-B в Хохенштейне (Восточная Пруссия).
1 апреля прибыл в Дабендорфскую школу РОА, командовал 2-й курсантской ротой. В конце мая назначен начальником подготовительных курсов РОА при лагере III-А в Луккенвальде.
В ноябре вернулся в Дабендорф на должность помощника по строевой части начальника школы генерал-майора РОА Ф.И. Трухина и принял командование курсантским батальоном.
В апреле 1944 г. убыл в штаб группы армий «Север» на пост старшего русского офицера пропаганды. Параллельно получил полномочия быть представителем генерал-лейтенанта А.А. Власова в Прибалтике и в районе Пскова. Отвечал за связь с Дабендорфом, создание курсов пропагандистов РОА в Риге, пропаганду и агитацию в прифронтовой полосе.
В конце октября назначен оперативным адъютантом Власова. С ноября — начальник командного отдела штаба ВС КОНР.
9 мая 1945 г. в районе Каплице — Крумау сдался в составе штаба ВС КОНР американцам.
После сдачи бежал и скрывался в американской оккупационной зоне. 9 октября в советской зоне заочно приговорен к расстрелу. Насильственной выдачи избежал. Жил под Мюнхеном.
В начале 1950-х гг. выехал в США, работал в системе военно-учебных заведений Министерства обороны США, имел связи с ЦРУ.
С начала 1950-х преподавал в школе военных летчиков в Сиракузах, занимался публицистической и исследовательской деятельностью. Автор книг «Рождение РОА» (Сиракузы, 1972) и «А.А. Власов» (Сиракузы, 1973).
В интервью для "Harvard Project on the Soviet Social System" (февраль 1951) он рассказывает о некоторых лидерах «власовского» движения:
«Иван Иванович Иванов был ленинградским инженером.
В 1942-м он перешел через линию фронта к немцам и предложил командованию официально создать соединение русской армии, действующее на занятой Советами территории без немецкого персонала. Он надеялся, что стоит лишь поднять бунт, как он получит немалую поддержку со стороны населения.
Многие немцы не доверяли ему. Однако он был послан в Берлин, принят Геббельсом, освобожден от статуса военнопленного и зачислен в СС...
Иванов был монархистом, но не нацистом. Контрразведка РОА убедила Власова и Трухина – правдиво или облыжно - что Иванов готовит заговор с целью лишить их жизни. Лейтенант Ахминов был обвинен в соучастии. Я отослал Ахминова переводчиком в Хойберг. Трухин, которому он не нравился, позже встретил его там и устроил мне разнос.Но я настаивал, что доказательств подготовки заговора нет, и я уверен, что контрразведка раздула эту историю.
Тем не менее по приказу Управления Безопасности РОА немцы арестовали Ахминова и его жену...
Группа Иванова (Эристов, Галицын и пр.) была слишком скомпрометирована, чтобы сгодиться немцам.
Но Трухин действительно опасался их. В начале немцы отклонили план Иванова, потому что они наступали; когда они отступали, было уже слишком поздно его осуществить.
Еще в 1943-м немцы стояли перед альтернативой, выбирая между ивановской и зыковско-власовской линиями. Последнюю поддерживало армейское командование. В результате Иванов был переведен на вторые роли, и вскоре занялся дешевой монархистско-антисемитской пропагандой, из-за чего его возненавидели все бывшие коммунисты.
Вслед за приемом Зыкова Геббельсом, была организована встреча между Зыковым и Власовым. Их программа победила.
Но подспудно «сугубо военная» линия оказалась сильнее пропагандистской. Частично это объясняется собственными предпочтениями Зыкова. Когда Зыкова убрали, СС предприняло новую попытку вернуть себе влияние, на этот раз поставив на своего давнего союзника Жиленкова...»
Надо сказать, что таких вот инициативников-предателей, как упомянутый Поздняковым "ленинградский инженер" И.И. Иванов у немцев хватало.
Одним из самых заметных среди них был родственник наших знаменитых кинорежиссеров.
К сожалению, по ряду причин, о нем у нас мало кто знает.
Думаю, об этом стоит рассказать поподробнее.
Дмитрий Петрович Кончаловский (1878-1952) был сыном литератора, переводчика и издателя Петра Петровича Кончаловского (Старшего), и приходился младшим братом художнику Петру Петровичу Кончаловскому (1876-1956) и медику Максиму Петровичу Кончаловскому (1875-1942).
Знаменитый советский поэт, баснописец и писатель Сергей Михалков в 1936 году женился на Наталье Кончаловской, дочери академика СССР, народного художника РСФСР, Лауреата Сталинской премии 1943 года Петра Петровича Кончаловского. Наталья хотела сохранить свою знаменитую фамилию.
Так образовалась семья с двойной фамилией: Михалковых – Кончаловских. Дети Сергея Михалкова: Андрей Михалков – Кончаловский и Никита Михалков – Кончаловский, - со временем фамилии свои изменили. Никита стал просто Михалковым, Андрей - просто Кончаловским….
Стало быть, Дмитрий Петрович Кончаловский приходился двоюродным дедом режиссёрам Андрею Михалкову-Кончаловскому и Никите Михалкову.)
Кончаловский Дмитрий Петрович, русский историк, правовед. Родился в Харькове. Окончил историко-филологический факультет Московского университета, там же преподавал древнюю историю по специальности "История Рима".
Участвовал в войне 1914-1917 гг. В 1918-1922 гг. - преподаватель Московского, Минского и Смоленского университетов, в 1924-1925 гг. - технический редактор в Госиздате, в 1929-1941 гг. - преподаватель немецкого и латинского языков в московских вузах.
После нападения гитлеровской Германии на СССР, летом 1941 года Дмитрий Петрович Кончаловский, вместе с женой и тремя дочерьми, отправился на свою дачу под Можайском, где дождался прихода немцев и добровольно перешёл на их сторону.
В своей автобиографии, написанной позднее для Оперативного штаба Розенберга, он сообщал:
«Я испытывал приязнь к продвигающемуся вперед немецкому Вермахту, которую летом и осенью 41-го разделял со многими соотечественниками. После большевистских палачей и угнетателей немецкие солдаты казались мне рыцарями света, ведущими священный бой с исчадиями ада».
При этом его сын, Иван Дмитриевич Кончаловский, остался на советской территории, стал капитаном медслужбы в Красной армии, честно воевал с «рыцарями света», и погиб во время боев в Литве, летом 1944 года…
Поступив на службу к немцам, Дмитрий Кончаловский взял себе псевдоним Сошальский.
После отступления немцев из Можайска он перебрался вместе с ними в Смоленск, ставший своего рода неофициальной столицей освобождённой от большевиков России.
Там он работал в отделе пропаганды местной русской гражданской администрации. Помимо этого профессор Кончаловский преподавал на курсах учителей и добился создания русской учительской семинарии.
Летом 1943 г. он отчитывался в смоленской газете «Новый путь» о своей деятельности: «Смоленск, Кардымово, Красный, Починок, Монастырский, Витебск – вот места нашей работы на учительских курсах в минувших июле и августе. Сущность национал-социализма, опровержение марксизма, проблема расы, еврейский вопрос, новая Европа, путь России к включению в неё – вот основные пункты наших бесед и лекций».
После эвакуации немцев из Смоленска он некоторое время работал в Оперштабе Розенберга в Минске, где Кончаловский стал председателем минского отделения «русской нацистской партии».
В статье известного историка Александра Даллина "The Kaminsky Brigade: a case-study of Soviet disaffection", опубликованной в 1973 г. в сборнике "Revolution and politics in Russia: essays in memory of B. I. Nicolaevsky", говорится:
«Председателем минского отделения русской нацистской партии был Дмитрий Сошальский - псевдоним историка, преподававшего в московском университете. Пожилой человек, получивший образование в Германии до 1914 года, он был не слишком хорошо знаком с сущностью национал-социализма. В начале войны он стал работать на немецкое пропагандистское агентство в Смоленске, затем в Минске…
Сошальский…согласился занять пост, предложенный ему Хомутовым (Хомутов Григорий Ефимович, 1916-1947, старший лейтенант Красной Армии, позже член НТС, работник отдела пропаганды министерства оккупированных территорий)…
За следующие три месяца - с марта по май 1944 г. - отделение привлекло в ряды партии несколько десятков человек.
На самом деле, партии здесь было нечего делать. За все время были организованы лишь два открытых собрания, каждое из которых посетило человек пятнадцать - бывшие военнопленные, пара дам из общества, два или три журналиста и русские сотрудники местных немецких агентств…
…Минск был эвакуирован, и "деятельность" русского нацистского "движения" прекратилась раз и навсегда. Хомутов настаивал на вступлении Сошальского в бригаду [Каминского], но пожилой профессор был разочарован "неотесанным молодняком".
Он бежал в Германию, где оказался в числе сторонников последней "акции" Власова в конце 1944 г…»
В примечаниях Даллин указывает на то, что Сошальский, как председатель минского отделения русской нацистской партии, был приглашен вместе с Каминским на международный антиеврейский конгресс в Кракове, который, однако, так и не состоялся.
В качестве источников Даллин приводит немецкие архивные документы и рукопись "История российской национал-социалистической партии в Минске, февраль-май 1944" (Париж, 1951. Автор: Д. Степанов, по всей видимости, псевдоним самого Кончаловского).
После окончания войны Кончаловский оказался в лагере для перемещённых лиц, откуда сумел выбраться во Францию, где жила его сестра.
Там он сохранял свою антисоветскую политическую активность почти до самой смерти в 1952 году.
Сейчас опубликован любопытный документ, написанный Д.П. Кончаловским для «самого» рейхсляйтера Розенберга.
Он очень обширен, но зато интересен, с точки зрения изучения мотивов предательства части российской интеллигенции той поры. Давайте ознакомимся с его наиболее интересными фрагментами:
«Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга, Минск, 2 июля 1943 г.
ГРГ Центр, аналитический отдел
Строго конфиденциально.
Размышления одного русского
о сотрудничестве Германии с народами на Востоке.
Автор: профессор Сошальский (псевдоним, написано по-немецки)
Предварительное замечание
Автор нижеследующего изложения – действительный профессор древней истории Московского университета Кончаловский…
В начале войны между Германией и Советским Союзом К. со своей семьей отправился в свой загородный дом в Можайск, в 110 км к западу от Москвы в сознательном желании как можно быстрее перейти на немецкую сторону. Это ему удалось.
При нашем последующем отступлении К. со своей семьей был перевезен в Смоленск. Там он работает уже год на немецкий отдел пропаганды под псевдонимом Сошальский – два его брата занимают видные позиции (врач и художник) в Советском Союзе!
Работа профессора Кончаловского написана совсем недавно. Он передал ее отделу пропаганды в Смоленске, шеф которого направил ее непосредственно рейхсминистру доктору Геббельсу.
Автор лично высказал пожелание ознакомить с ней и рейхсляйтера Розенберга.
Для нас эта работа является интересным вкладом в изучение психологии восточных народов.
Рудольф, хауптайнзацляйтер.
Далее идет рассказ самого Д.П. Кончаловского:
«Я не являюсь военнопленным и не принадлежу к категории соотечественников, которые по воле судьбы были застигнуты на месте военными действиями и воленс-ноленс вынуждены были сотрудничать с немецкими органами управления. Я сознательно покинул место своего постоянного проживания, Москву, и не страшась опасности угодить в район, где идут бои, использовал возможность как можно быстрее отправиться навстречу вермахту, чтобы принять участие в его борьбе с большевизмом…
Цель нижеследующих размышлений – предельно честно высказать мое мнение по поводу положения на т.н. освобожденных восточных территориях. Это положение является результатом немецкой политики, которая по моему мнению абсолютно неверна и наносит вред Германии. Она, если ее не изменить, может сыграть роковую роль.
Моей вывод зиждется на общеизвестных объективных фактах и более чем годовом опыте добровольного сотрудничества с немецкой антибольшевистской пропагандой.
Я высказываю свою точку зрения не как недоброжелательный критик, а как человек, глубоко и искренне почитающий немецкий народ, преклоняющийся перед его положительными качествами, сочувствовавший его судьбе на протяжении последней четверти века, я говорю как человек, в юности живший в Германии, учившийся в немецком университете, впитавший немецкие культурные ценности и сохранивший в своей душе благодарность за счастие быть воспитанным и идейно, и нравственно по немецкому лекалу…
К открытому выражению моих мыслей призывает меня и чувство долга сотрудника, взявшего на себя задачу помочь Германии в достижении целей к ее благу равно как и ко благу моей собственной родины…
<...>
Уже в первые недели после прихода немцев произошли события, которые, если и не вызвали у меня разочарования, то пробудили сомнения и опасения…
Для любого русского, который верил в освободительную для России миссию Германии, было ясно: если она достаточно сильна для победы над большевизмом, то она тем не менее нуждается в сильном союзнике и новых громадных источниках помощи для дальнейших битв с Англией и Америкой.
И перед Германией открывалась прекрасная и уникальная возможность достигнуть обеих целей сразу - путем подлинного освобождения России от большевизма и вовлечения ее в борьбу как военного союзника и поставщика всех видов сырья и материальных средств…
Казалось само собой разумеющимся, что после занятия значительной части России с таким важным городом как Киев, будет в торжественной обстановке провозглашен новый статус отношений с Россией или, как минимум, будет заключен союз Германии с новой настоящей Россией, направленный против презренных большевиков. Вместо этого раз за разом происходили явления и действия, для русских непостижимые, противоречивые, фатально действующие на вышеописанную психологию русских и пробуждающие в них все более мрачные и убедительные подозрения.
Прежде всего, странным образом и в силу непонятных нам тогда причин умалчивалась главная проблема – будущее России.
<...>
Становилось ясно, что будущее России изначально решается Германией с позиций завоевателя, что собственные уроки Версаля не пошли впрок».
Сделаем краткий комментарий этого фрагмента.
Удивительно, что многие будущие «интеллигентские власовцы», отчего-то предполагали, что Германия начала войну с СССР исключительно для того, чтобы первым делом, «провозгласить» (где-нибудь в Киеве, или Смоленске) создание марионеточного «Русского правительства» и тут же пригласить именно их «володеть и править» освобожденными россиянами.
А они уже будут заключать с Германией какие-то договоры и, в качестве благодарности, посылать осчастливленных россиян воевать против Англии и Америки, на стороне гитлеровской Германии, и т.д.
Так, в служебной записке от 17 декабря 1942 г. от штурмбанфюрера СС из базировавшейся в Смоленске айнзацгруппы В (командиром которой был Эрих Науманн) в Берлин начальнику полиции безопасности и СД, командир айнзацгруппы B оценивает Сошальского-Кончаловского, как «типичного представителя дореволюционных интеллигентов, который пытается использовать текущую ситуацию для того, чтобы получить важный пост в русской гражданской администрации». Референту айнзацгруппы B «он заявил, что стремится стать русским министром по вопросам религии и культуры». (https://kaminec.livejournal.com/16746.html)
На чем основывались все эти бравурные предположения так и не состоявшихся «министров» - совершенно непонятно.
Тем горше было их разочарование, когда они уяснили, что немцы рассматривают завоеванную территорию, как свою колонию, а ее население – в качестве низшей расы, пресловутых «унтерменшей».
Далее Д.П. Кончаловский сообщает:
«Другие происходившие в то же время события демонстрировали полное презрение к русским, публичное непризнание их человеческого достоинства, наконец бесцеремонный отказ от дававшихся немецкой пропагандой обещаний.
Прежде всего показательно обращение с военнопленными и теми красноармейцами, которые, поверив обещаниям, перешли на немецкую сторону: побои, голод, мороз, убийства тех, кто из-за слабости не мог идти дальше, оскорбления – таков был их жребий.
Никто никогда не сможет доказать, что их массовая смертность зимой 1941/42 г.г., причем не только в глубоком тылу, но и в самой Германии, объяснялась одной лишь военной обстановкой, нуждой и лишениями, которые испытывали сами немцы.
В конечном итоге, не менее 75% этих несчастных и обманутых погибли от голода, холода и безнадзорности.
Прочие факты: насильная отправка русских мужчин, женщин и девушек в Германию, содержание их в лагерях, ограничение свобод, полное игнорирование данных им обещаний, презрительное обхождение как с низшей расой.
Схожее отношение к крестьянам со стороны немецких сельхозначальников здесь, на оккупированных территориях – побои, сепарация русских и немцев даже в мелочах – к примеру, в вопросах входа в какие-то заведения или использования дорожек и скамеек.
Причем она применяется даже к лицам, которые официально помогают немцам, работают на них.
Подобные действия я наблюдал везде, не исключая отделов пропаганды.
То же отношение к русским показывает известная выставка «Унтерменш» в Берлине и изданная под тем же названием брошюра, целью которой является поставить русского человека перед всем миром к позорному столбу…
<...>
Мы рассматриваем положение исключительно с трезвой позиции интересов самой Германии. Мы, русские, полагаем, что имеем тут право высказаться, так как от победы Германии зависит и судьба нашей страны…
Мы все согласны с тем, что в случае окончательной победы над большевизмом, несущей нам освобождение, нашим сознательным долгом станет возмещение понесенных Германией убытков всеми возможными способами. К этому нас подвигнет не только благодарность и чувство свершившегося правосудия, но и основывающееся на опыте нашей истории чувство, что Россия перенесет и этот экзамен…
Так называемое русское освободительное движение в его нынешнем виде лишь средство, помогающее немцам восполнить их собственные потери армией наемников….
При нынешнем статусе этой армии бывшие красноармейцы осознают, что их хотят, как ландскнехтов, использовать для осуществления исключительно немецких целей, не давая твердых и определенных гарантий о будущем их Родины…
Генералу Власову и Русскому Комитету должен быть придан подходящий орган для русской пропаганды. Этот орган я вижу как штаб, состоящий из русских и немцев, которые управляют пропагандой, да и всем движением вообще, для чего располагают достаточным техническим аппаратом.
Далее, генерал Власов должен действовать в тесном контакте с немцами, но обладать собственным авторитетом в глазах русского населения.
Такой авторитет может возникнуть лишь вследствие открытого союза между Германией и Россией, в котором он бы выступал представителем русских интересов. В союзном договоре должен быть четко выражен базис отношений между странами.
Германия признает Власова как своего помощника и сотрудника и гарантирует будущую независимость России и ее право на внутреннее национальное самоопределение.
Генерал Власов признает освободительную роль Германии как ее заслугу перед Россией и обязанность России возместить принесенные Германией жертвы посредством передачи части русской территории и балтийских провинций, а также концессиями по добыче природных ископаемых.
Также Власов признает обязанность России поддерживать дальнейшую борьбу Германии до достижения успешного и почетного мира между Германией и ее западными противниками…
При этих условиях национальному движению должна быть предоставлена свобода развития под руководством Власова, который, как уже говорилось, будет работать в тесном контакте с немцами и под их контролем, для чего в центральном и местных управлениях движения должны находиться немецкие представители.
В эти управления следует привлечь тех русских, которые уже работают с немцами или ожидают такой возможности. Их можно набрать из населения оккупированных территорий, лагерей военнопленных и живущей в Западной Европе русской эмиграции.
Но где гарантия того, что все движение и его армия не повернут оружие против Германии после победы?
Гарантия в том, что движение будет полностью зависимо от Германии в техническом, военном и материальном отношении, и что его армия будет лишь частью немецких сил, задействованных на восточном фронте, это, так сказать, техническая и материальная гарантия…».
Тут – все предельно ясно и откровенно сказано.
«Власовская» Россия рассматривалась ее вождями, в качестве сателлита гитлеровской Германии, главной задачей которого было бы предоставление ей «компенсаций» в виде территорий, концессий а также «живой силы» для войны с противниками «тысячелетнего рейха».
И ЭТИХ людей у нас сегодня кое-кто пытается представить в качестве «борцов за свободу», а то и «рыцарей без страха и упрека»…
Но даже им не приходило в голову оправдывать нападение Германии на СССР, изображая его «превентивным ударом», или объяснять гибель 75% пленных советских красноармейцев в гитлеровских концлагерях тем, что Сталин-де «не подписал Женевскую конвенцию», как это делают современные «власовцы» и резунисты.
В завершение этой главы сравним вышеизложенные факты из жизни Д.П. Кончаловского с тем, что рассказывал о нем Андрон Кончаловский в личном блоге, для журнала «Сноб».
Название блога: «О моем деде, который 18 лет боялся, что его заберут в ГУЛАГ, а попал в немецкий лагерь со всей семьей…».
Вот что Андрон там рассказывает:
«Со стороны дедушки там была вообще такая эпическая, я бы сказал, сага. У деда были несколько сестер и братьев, у Петра Петровича Кончаловского, со стороны матери. И старший брат Дмитрий Кончаловский (Тут Андрон ошибается. На самом деле, Дмитрий был младшим братом – мой коммент), который был профессором истории, читал историю римского права в университете…
Дмитрий уехал обратно в Минск, началась война, и он там сидел и ждал немцев, собственно, он их встречал.
В надежде, что они, наконец, во-первых, освободят Россию от большевиков и дадут ему возможность заниматься научной и педагогической деятельностью…
Значит, Дмитрию Кончаловскому дали преподавать в школе, он начал преподавать. И недели через две после того, как оккупация пошла дальше, Минск оказался оккупированным, он увидел, как какого-то еврея тащат за бороду в гестапо — это было первое, что он увидел, такое поведение.
Тут же кинулся за ними, пошел в гестапо и сказал (он хорошо говорил по-немецки): «Как вы, нация Шопенгауэра и Рильке, позволяете такие жуткие поступки в отношении людей?»
Ну, собственно, его тут же забрали, забрали его и его семью: двух дочерей, жену, послали в концентрационный лагерь. Так что он в течение 18 лет или какого-то такого времени боялся попасть в ГУЛАГ, а угодил в концлагерь фашистский.
Там он просидел, конечно, для него это был абсолютный шок и открытие, для него это было трагическое открытие, там он просидел до 1944 года.
В 1945 году, когда советские войска стали подходить к лагерю, он понимал, что если его там найдут, то его точно расстреляют и возьмут его, как предателя. И он в лагере назвал себя другой фамилией, чтобы не пострадали Кончаловские, он взял фамилию Степанов. Эта фамилия Степанов, он списался со своей сестрой — моей двоюродной бабушкой, которая жила в Париже. Она их выписала как своих дальних родственников, они уехали в Париж, просто выскользнули из рук СМЕРШа и КГБ.
Вот так он оказался в Париже, и довольно долго никто в нашей семье не знал, что они выжили. Потому что боялись писать даже, что они живы, и уже в середине 50-х годов пришла весточка, что они живы и что Дмитрий жив. Это было потрясение для деда, но Дмитрий Кончаловский остался непримиримым абсолютно антибольшевиком и остался врагом советской власти, поэтому он никогда сюда не приезжал, и мы никогда не общались, вернее, никогда не встречались.
Я встречался потом с моими двоюродными тетками, дочерьми Дмитрия. Они были тоже чрезвычайно настроены антисоветски и горько и говорили о том, что Петр Петрович тоже лауреат Сталинской премии, вообще в семье Михалковых все советские и продались большевикам. Так они, собственно, в этом убеждении прожили всю свою жизнь до конца.
Дмитрий написал замечательную книгу «Пути России», и я ее в штанах провез через границу в Советский Союз, когда я первый или второй раз приехал в Париж.
Она потом на меня произвела неизгладимое впечатление и во многом сформировала мое представление о путях России».
(http://www.snob.ru/fp/entry/18780?page=8#all.comments)
Не правда ли, интересно и захватывающе рассказано все это?!
Тут дедушка, почему-то не выезжает из Москвы в Можайск, чтобы перейти со всей семьей на услужение к «освободителям-гитлеровцам»(что было в реальности), а оказывается в Минске, где приходит в гестапо и лихо заступается за какого-то бородатого еврея, после чего его, якобы «его тут же забрали, забрали его и его семью: двух дочерей, жену, послали в концентрационный лагерь».
Прямо-таки какой-то "узник совести", заступившийся за "бородатого еврея" и "незаконно репрессированный" немцами за это, а не гитлеровский прислужник, в таком изложении, из Д.П. Кончаловского получается...
И нет в этом рассказе Андрона Кончаловского НИ СЛОВА об истовом служении Д.П. Кончаловского немцам, его меморандумах для Геббельса и рейхсляйтера Розенберга, его "чувстве долга (!) сотрудника, взявшего на себя задачу помочь Германии", председательствовании дедушки правлении в нацистской партии в Минске, и т.д, и т.п…
Особенно восхищает, конечно, размер штанов, в которых Андрон изловчился повезти в Советский Союз «замечательную книжку» своего двоюродного дедушки, которая его потом так «перепахала» и «сформировала его представление о путях России»!
Ловко ему удалось обдурить туповатых советских таможенников, постеснявшихся в заглянуть в режиссерские штаны…
Самое замечательное, что эта акция «Сноба» именовалась ««Люди против Сталина», и в ходе нее различные потомки «незаконно репрессированных» рассказывали о своих пострадавших родственниках.
Среди них, как видим, оказался и тот, кто был верным слугой гитлеровских захватчиков, (и никогда ни в каких гитлеровских лагерях не сидевший), а напротив, бывший у немцев в большом почете.
Не зря же они эвакуировали его, вместе со всем «чрезвычайно антисоветски настроенным» семейством из Можайска в Смоленск, оттуда – в Минск, а потом в Берлин, готовить «международный антиеврейский конгресс в Кракове»…
Читаешь подобные рассказы и невольно думаешь, а сколько еще родственников пострадавших в то время, рассказывают о себе столь же «правдоподобные» истории…
На фото: Власов с попами РПЦЗ на молебне о ниспослании победы гитлеровской Германии.
Продолжение:http://www.proza.ru/2018/05/31/537