Мальчик Миша очень любил яичницу.
Сначала Миша больше всего любил глазунью. Потому что её можно размазывать по тарелке, а потом собирать хлебушком.
Но однажды утром он заявил повару маме, что больше не любит глазунью. И теперь желает есть на завтрак бровунью.
«Это как?» - спросила повар мама. Такого рецепта она не встречала ни в одной кулинарной книге.
«Она должна быть похожа на брови!» - резонно заявил Миша. Сказал - как отрезал.
Мама очень старалась, и яичница действительно получилась похожей на брови. И очень вкусной.
Миша похвалил повара маму.
Но уже на следующее утро потребовал приготовить ему носунью.
Повар мама всплеснула руками. Потом вздохнула и встала к плите.
Носунья вышла отменная, и выглядела точь-в-точь как нос.
На следующее утро Миша заказал щекунью.
Повару маме пришлось исхитриться, чтобы приготовить такое замысловатое блюдо.
Но яичница снова получилась выше всяких похвал.
Хотя Миша всё реже и реже удостаивал повара своей похвалы.
Каждое утро он требовал поджарить ему новую яичницу: то лбунью, то усынью, то бородунью.
Повару маме приходилось прикладывать всё своё поварское умение, чтобы угодить своему маленькому императору.
А тот, в конце концов, и вовсе перестал хвалить и благодарить её.
Однажды, когда Миша приказал приготовить ему губунью, повар мама тихо посмотрела на него долгим взглядом.
Потом взяла в руки поварёшку, да как стукнет ею по столу. Прямо у Миши перед носом.
Миша с перепугу открыл рот, и все яичницы, которые он ел до этого, одна за другой выскочили у него из живота.
Они быстро построились в шеренгу и, напевая какую-то свою яичную песенку, маршем вышли из кухни.
Вслед за ними, размахивая поварёшкой, промаршировала повар мама.
Миша остался на кухне один, голодный и растерянный.
«Кажется, я что-то сделал не так, – догадался Миша. – Наверное, надо было заказывать не губунью, а ртунью.»
Он сидел и ждал, когда же вернётся повар мама и приготовит ему наконец-то новую яичницу.
Но мама не возвращалась, и никакими яичницами не пахло.
Миша встал из-за стола, подошёл к кухонной двери и выглянул наружу.
Ни мамы, ни ушедших яичниц нигде не было видно.
В животе у Миши уже так сильно урчало от голода, что он больше не мог просто так сидеть и ждать.
Он решил приготовить себе яичницу сам.
Оглядев кухню, он увидел, что готовить не в чем. В раковине стояла гора немытой посуды, на дне которой покоилась и сковородка, и лопатка, и нож.
Пришлось мальчику Мише засучить рукава и перемыть всю гору посуды.
Чтобы жарить яичницу в чистоте, Миша решил помыть плиту, а заодно подмести пол и протереть кухонный стол и полки.
Ровно в тот момент, когда кухня была уже более-менее пригодна к приготовлению яичницы-ртуньи, дверь приоткрылась.
Через открывшуюся щёлочку заглянула повар мама, оглядела всё вокруг и ахнула: «Ах!» И только потом улыбнулась и вошла.
«Мама, давай я приготовлю нам с тобой яичницу!» – сказал Миша.
В эту секунду в кухню ровным строем вошли все сбежавшие яичницы и стали радостно кружиться хороводом.
Миша жарил на сковородке ртунью, а повар мама сидела за столом и тайком утирала глаза подолом поварского передника.