«Чем отличается человек пишущий от простого обывателя?» - с возрастом всё чаще задаю я себе этот непростой вопрос и это главный вопрос, без которого просто немыслим творческий процесс. Ответов на него могут быть сотни, и разных примеров, житейских ситуаций. Но если не задавать этот вопрос и даже ни разу не задуматься над ним, суть дела не поменяется. Творческий человек – это великий исследователь всего, на что натыкается его взгляд, мысль, везде и всюду, даже во сне… И совсем не затем, чтоб извлечь из этого какую-то выгоду для себя, вовсе нет. Ему это нужно для духовного роста, для продвижения мысли вперёд… Вперёд – это в глубь сущности человеческой, его мировоззрения… Вот, к примеру: любого, просто встречного человека, просто так спроси: «Ты завистливый человек?» Услышав эти слова, человек споткнётся на ровном месте. А потом ты стой и наблюдай, как он меняется в лице… Какая буря происходит в нём самом, как борется то, что принято считать Добром и Злом, и его настоящим «Я», которое сокрыто за семью замками. А отвечать что-то надо и немедля… И вот следует какое-то невнятное отнекивание. Человек, не столько меня, а самого себя пытается убедить в том, что он не подвержен этому греховному пороку. «Нет, что вы! Я никому не завидую… А кому завидовать?..» И тут такая последует обличительная тирада, такой скрытый от стороннего взгляда пласт грязи вывернет из-под белого воротничка, что и не рад будешь, своему минутному желанию доискиваться правды… Да и зачем она тебе в ком-то другом, если своих пятен, как грязи на сапогах. Вот и копайся сам в себе и не торопись кому-то задавать неудобные вопросы. Но в самом себе они вроде бы не видны или может быть ты сам себе их заранее прощаешь, вроде бы как детские шалости. Мол, что тут такого? Со всяким может случиться… И живёшь себе дальше, пока совесть, подобно гвоздю под пяткой, не станет душу выворачивать. Но до угрызений совести ещё надо дорасти, чтоб оголился нерв, как в том больном зубе. А это не с каждым случается. Есть такие твердолобые, циничные люди, что никогда в жизни своей не признают себя виноватыми…Ну, да ладно. Бог им судья.
Мне, вот, вспомнилась своя история. Нет, в то время я так глубоко в себе не копала. Это уже спустя лет двадцать, почему-то именно этот эпизод из моей жизни вспомнился мне. А тогда я была ещё молодой женщиной, с двоими детьми, пожелавшей поднатужиться и купить сад. Купила. Ещё везде видны следы стройки, а тут весна со своим уставом огородных работ. Одним словом, приезжала я в сад на первом автобусе, а уезжала на последнем. Так прикипела к этому клочку земли, что и думать ни о чём другом не могла. Но природа человеческая хоть и исподволь, а всё же берёт своё. Не только под ноги себе смотрю, но ещё успеваю и вокруг кое-что примечать.
В соседском сарае однажды мне почудилось, вроде как ребёнок тихонько плачет. Ранним утром ещё никого на нашей улице нет. А сарай этот старый и наверное меньше метра земли отделяет его от посеревшего кривобокого покосившегося забора. Я шла по дороге, услышала нечто странное и остановилась. И вдруг – дзинь. В окном стекле в уголке образовалась трещинка. Она почему-то вылетела и упала между стеной и забором. В эту щёлочку высунулся щенячий чёрный, влажный нос. И послышался лай вперемешку с подвыванием. Я и подумала: «Закрыли бедолагу в сарае, а уж он так ждёт, так тоскует по хозяйке...» А хозяйка – мотовитая баба, нигде ни дня не работала, а всегда при деньгах. Шустрая такая, в трёх местах одновремённо своё не упустит. Вдоль по улице нашей не идёт, а несётся, и при этом всё примечает, да ещё таким, непререкаемым голосом спросит: «А это что у тебя там?..». Хорошо что её огород от меня через один дом… Вот по этой причине я и осторожничала. Свяжись с ней, беды не оберёшься. А собачонку жаль. Видно – породистая овчарка из щенка вырастет. Вот я, утречком, затолкаю кусочек хлебушка в разбитое окошко, и бежать оттуда к своей калитке. И весь день мне тоскующие собачьи глаза передо мной стоят.
Никому я об этом не говорила, да и какое моё дело до соседского пса. Тем более, что я на этой улице – новенькая. Только как-то краем разума мысль прошла. Дескать, эти тоскующие глаза конечно же не по мне скучают… Скажи мне тогда, что я позавидовала хозяйке, я бы даже удивилась этому вопросу. Однако, время шло и собачонка радовалась уже заслышав мои утренние шаги. Поговорю с ней через дырочку в стекле, просуну какую-то вкусняшку ей и бежать…
И вдруг, в какой-то из дней, слышу, во дворе той соседки такая ругань, такими словами там друг друга честят, что мне как-то не по себе стало. Забежала к себе в дом и дверь на засов закрыла. Потом таившаяся правда наверх выплыла, соседи заговорили об этом. Собачонка с тоскливыми глазами была краденая. А шустрая соседка искала, кому бы её продать. Хозяин собачки узнал и тут началось представление… с обвинениями.
Ну, да ладно. Это чужой грех. А как же мой? Позавидовала я тому, что не меня ждут преданные собачьи глаза или … не тронуло это мою душу? Если вдуматься, то получается, что люди теплу и ласке больше завидуют, чем всякому материальному богатству… А, что я? Я просто пожалела живое существо, как обиженного ребёнка, как могла - обласкала его. Какой же тут грех? Вот только выворачивать свою душу, искать в ней изъян, чаще всего на такое способны люди пишущие. Через себя познают другого и пишут, пишут. Всё глубже и глубже копают. Проживи хоть двести лет, им хватит тем для исследования и размышления…
____________