Часть третья. О любви немало песен сложено...

Александр Махнев Москвич
       1.
       Что такое любовь? Верно. Любовь это просто любовь и нечего на эту тему рассуждать. Саня так и думал. Думал, изучая в школе классику литературы. Думал, перечитывая дома  Мопассана, Золя, Куприна. Великое чувство, любовь, его пока не тронуло. Позывы чисто физиологические, да, это он ощущал, всё же семнадцать было, когда в училище уезжал. Но близости ни с кем ещё не имел, да и на девчонок смотрел, как и все, наверно в те времена, в его возрасте. До пятнадцати лет девочку надо было за косичку оттаскать, а после пятнадцати поймать на танцах в школе и попытаться поцеловать, точнее, чмокнуть в щёку, в лучшем случае в губы. Это в те времена был предел, предел для, общества где, как думалось, «секса нет и быть не может». Воспитывались ребятки в духе целомудрия и понимания того, что любовь это святое, любовь, это, если смотреть на процесс последовательно: взгляд, поцелуй, семья и дети.
       В семье Саши на эту проблему смотрели просто. Любовь любовью, но прежде чем о ней думать, надо образование получить и понимать, что ты способен  семью сам содержать. Вот и вся лирики. На поцелуйчики его мама и папа смотрели как на некие шалости, мол, пусть мальчик поиграется. Но дальше… Всё, что дальше, это уже очень большая ответственность.
       Вот с таким настроем на эту извечную жизненную проблему, Саня и прибыл в ВВУЗ. Ребятки в училище были в возрасте разном, женатики были, у Валеры Иванова даже сын подрастал. Были и те, кто прошел огонь и медные трубы и порой в курилках бахвалился своими победами над дамами. Похвальбу эту Саня не терпел, всё же воспитание родителей, их пример личной семейной жизни дело делал. В свою первую сложную любовную ситуацию Саня попал ещё осенью 1966 года. Впрочем, любовной её можно было назвать очень условно, в последующем он её «кобелинной» называл.
       Дело было так. Получив увольнение до двадцати трех часов тридцати минут, послонявшись, часок по набережной, Саня решил, что на училищных танцульках всё ж веселей. Парень и ростом и статью он был хоть куда, а потому, лишь сняв шинель и войдя в танцзал был мгновенно атакован девицами. Познакомился с одной миловидной молоденькой девушкой, её подругами, две их было. Вот в этой компании они где-то час и плясали. Затем, та, что миловидная, а звали её Галина, предложила сходить к ним в общагу чайку попить. Если рядом живут, то почему и нет? Уже через минут двадцать они были в комнате первого этажа общежития, видимо это была общага какого-то девичьего училища, педагогического или кулинарного, непонятно, во всяком случае, ребят в коридорах совсем не было, с кастрюльками и чайниками сновали одни девушки. Как-то так случилось, что Саня остался с Галей один на один. С шутками и намёками подружка выключила свет, и молодежь принялась жадно целоваться. Вскоре, уж, сколько времени прошло, Саня не знал, зажегся торшер и к парочке подобрались Галкины подружки, младшая и говорит: «И мы желаем…». Что это они желают, удивился Санька, но тут же взмок, увидев, что девчата стоят в ночнушках, босиком
и готовы снять с него сапоги и галифе. И тут в голове парня мелькнули две мысли. Первая. Что они хотят? И вторая. Надо срочно смываться. Умчался он в момент, а на ходу ещё одна мысль пульсировала – хорошо, что он был в сапогах и галифе…
       Этот «кобелинный» опыт научил его многому. Он понял сдавать свою молодую, но порой упругую и мощную девственность, он ни за что не сдаст. Только по любви и не иначе.
       Только так.
       Однако научить то его опыт этот научил, но как теперь быть с танцами, девчата ведь дорогу к ним в клуб знают. Встретят, так засмеют, в худшем случае оскандалят.
       Год на танцы он не ходил. В выходные в музеи, в кино был, даже как-то театр посещал. Ребята звали его, не понимая, что это с Шуриком случилось, кто же твист танцевать будет. А он: «не хочу, не буду». И только познакомившись с Виктором  Денисенко и Юрой Ступаковым, он перестал вспоминать ту плачевную ситуацию с  бегством от обнажённых девах. Теперь у парней были другие маршруты, были и другие пассии, более цивилизованные и  интересные.
       У Виктора Денисенко была в друзьях замечательная девушка, звали её Татьяной. Витя с Таней в одной школе учились, а окончив школу, не перестали дружить, эта дружба переросла в то замечательное чувство, что называют любовью. Саня смотрел на ребят и удивлялся, столько времени они вместе и им не становиться скучно, или тоскливо. Они всегда веселы, заряжены на шутку, смех.  Расстались вечером в воскресенье и ждут новую встречу, ждут с надеждой на тепло нового общения. В пятницу, по глазам и голосу Витьки Саня понимал, к Таньке он опять помчится. Юрка познакомил его со своей избранницей. Замечательная, красивая, очень нежная и хрупкая девушка и имя прекрасное, Агнесса. К Юрику девушка, как говорят «не ровно дышала», наш Юрик, хоть и ростом не гигант, но его глаза, это нечто. Глянет на девушку он своим томным взглядом, махнет длиннющими ресницами и всё, капец девчонке, влюбилась. Их отношения так же были прекрасны и удивительны. Сашу Витя представил интересной и очень симпатичной девушке. Так что их, друзей-сокурсников, теперь было шестеро. Не всегда удавалось повстречаться вместе, служба требовала жертв, когда наряд, когда ещё какие воинские изобретения, но если была такая возможность, встречались и отдыхали они вместе. Дома у Саниных друзей встречались редко, всё же родители не всегда готовы были принять весёлую компанию. Чаще общались в кафешках, иногда в ресторанах,  это уж когда в карманы что либо от стариков упадёт. А больше всего любили они Рижском взморье, здесь пивбары вполне по карману, а просторы Юрмалы, давали возможность и погулять, и повеселиться, и пообщаться.
Росли парни, взрослели, с каждым прожитым в училище днём чаще и чаще о семье, о своём будущем задумывались. Женатики появлялись на курсе чуть ли не в каждом семестре. Вот Валера Конев женился, Саня на свадьбе у него побывал, Витя Астапкин женился, Саня даже свидетелем на свадьбе был. Да всех и не перечислишь, это почти весь курс. И друг его Виктор женился. Володя Блинов, его  товарищ по учёбе на курсе набора  1966 года взял в жёны замечательную девушку по имени Ольга.
       Женька, друг и земляк Саши так же женился. Испытания, правда, перенёс он очень серьёзные, не дай Бог кому. Со своей Софи Лорен, Людмилой, он расстался, по сути, бросила она его, просто испугалась одна остаться, хоть и любила Женю, любила безумно, но бросила. Одним словом разлад у них вышел и очень серьёзный разлад. В какой-то момент Женя даже уволиться хотел, вот до чего дошло. Стал он просто неузнаваем, замкнут, раздражителен, ни слова от него не добиться. Но время лечит. Через год на танцах знакомят друзья Евгения с белокурой высокой девчонкой. Она была латышкой, говорила так чудн;, с акцентом. Девушка очень красивая, улыбнётся, и как будто солнышко взошло. И, кстати, звали её Саулите, «солнышко» по-латышски. Глазки голубые, личико хорошенькое.  И вот  влюбилась она в Женьку. Тот ещё от Люды не отошел – а тут  блондиночка. Встречались несколько раз, больше ребята Женьку на эти встречи таскали. Не хотел он в тот момент никого, всё о Гомельской подружке своей думал. Но всё же оттаял  Евгений. И надо же,  разгорелась такая любовь, такая… просто не верилось, что это Александров. Планировали они свадьбу сыграть, но не получилось. Умерла  «Солнышко», скоропостижно скончалась от опухоли в голове. Вот такие дела. Женька стал чернее тучи. Мама и отец его приехали, боялись за сына. Конечно, такие зарубины просто так не смываются. Тяжело было Сашиному другу. Выпивать стал, в выходные, а жил тогда его курс на свободном режиме, в общаге бутылку вина заглотит и спит, не разбудишь. Но однажды его, выпившего, парни познакомили с Майкой, симпатягой, высокой, стройной рижанкой. По росту она была под стать Александрову. Через какое-то время отогрела его Майка, стали они встречаться. Дело приняло серьёзный, уже семейный оборот, и Александров женился. Старики его, было, возмутились, мама особенно, не хотела она в дом простушку. Говорила, дескать, не его это пара, он достоин лучшего, но дело сделано: Женька стал женатиком. Две девочки у них родились и племянницу, дочь погибшей сестры Майи, удочерили, так что убыл после училища на Байконур Женя многодетным отцом.
      С каждым курсом холостяков становилось всё меньше и меньше, а значит цена их, в бездонном море невест, росла и росла. Брали холостяков и красотой, и женской хитростью, и лаской. Больше брали, конечно, на Родине. Приехал паренёк, к примеру, в родную Беларусь, а мама из чувства любви к сыну и борьбы за его будущее, на тарелочке ему и невесту преподносит, дескать, вот она, красавица, комсомолка, готовит хорошо, и кума Петровна это подтверждает. Как уж тут не сломаться. Ломались.
      А были и такие ситуации. Сане на  соседнем курсе рассказали.
      Курс, о котором сказ шёл, как и Санин, взрослел. Еще пару лет назад здесь был один женатик, а сегодня уже треть курса ходят с колечками на правой руке и вздыхают.
      – Вот когда я был холостяком…
      Ну и что же ты полез в это ярмо. Двадцать один год, а он, видите ли, уже папаша! Куда спешишь, погуляй ещё, вся жизнь впереди. Так размышлял Володька Громов. И он не просто размышлял, он  был, как бы  закодирован от женитьбы в училище. Дед,  да и батя, внушили ему, дескать, любовь, морковь и прочее это хорошо, а семью ты можешь завести только после окончания учебы. Сперва стань на ноги, а до того ни, ни. А как с этим «ни, ни» жить, если вокруг столько девчонок, да все красавицы, да все еще и военных обожают. Но Володька держался.
      Держался пока…
      Пока не заглянул в окошко секретной части училища. Здесь трудилась девушка с замечательным именем Лялька. Была она белокура, высока ростом, статна и весьма приятна на лицо. В маленькое окошечко секретки не всегда было видно её личико, но шикарный бюст и обворожительные пальчики, сжимающие авторучку, волновали практически всех, кто  здесь появлялся. А вот Ляля замечала только высоких парней, себе под стать.
      Володька был парнем хоть куда, фигуристый, рост под метр девяносто, черноволос, легкий румянец на щеках. Понравился он и Ляльке.  А раз понравился, стала она за парнишку бороться. В ход были включены  нехитрые приемы обольщения, и вот их первое свидание. Затем встречи, ещё, и ещё. Новый год договорились отметить у Ляли. К восьми вечера Володька и его друзья Серёга и Андрей как штык были на месте. Их ждали Лялька, её мама и две подружки, симпатичные близняшки Тома и Ната. Праздник удался, было весело  и приятно. Много танцевали, шутили, смеялись. После двенадцати гурьбой выбежали смотреть праздничную иллюминацию. Покатались на санях с горки, в снежки  поиграли. Одним словом всё  было по-новогоднему прекрасно. Веселье продолжалось еще довольно долго и лишь под утро, обессиленные, уставшие молодые люди угомонились. Парням для отдыха достался огромный диван в гостиной, девочки ушли в мамину спальню, сама мамаша легла спать на раскладушке в кухне. Утро первого января вместе с праздничными пирогами, салатами, шампанским и кофе принесло в компанию большой сюрприз.
      – Володя, это Лялька обратилась к своему другу, - я всю ночь думала, советовалась с мамой и вот моё слово. Я согласна быть твоей женой.
      Громов, надкусив в этот момент бутерброд с икрой, чуть  не подавился.   Он оглянулся по сторонам. Гости улыбаются, мамаша с умилением смотрит в его сторону, Лялька раскраснелась, подружки в восторге.
      – Позвольте, я…
      Мамаша, не дав договорить, бросилась обнимать Володю, расплакалась: «Я так счастлива за Лялечку». Громов и его приятели, переглянувшись, притихли.
Восторг продолжался еще с полчасика, парни, в том числе и главный виновник этого знакового события, глупо улыбаясь, пили шампанское и сухое вино. Однако время поджимало, на построение нельзя было опаздывать. Наскоро попрощавшись, жених и его товарищи побежали к остановке. И уже в трамвае, друзья учинили допрос Володьке: «Почему не сказал? А когда вы решили? А когда свадьба? Ну, и так  далее».
      – Мужики, видит Бог, не делал я ей предложение, не было этого! Я ещё в своём уме, что-то здесь не то и не так!
      Немая сцена.
      – А как же быть?
      – Как быть, как быть, да не знаю! Разберемся как-нибудь.
      Володька до каникул еще пару раз встречался с Лялькой, домой к ней, правда не ходил, хотя и приглашен был не раз. На вопросы о сроках свадьбы, в чём он будет одет на торжествах, когда пойдем покупать кольца, ну и прочее, Володька отнекивался. Сессия, это мол, сейчас главное, погоди  с этой свадьбой. Сессия шла своим чередом, всё было нормально. Однако каждый день, приближающий его поездку на каникулы к родителям, портил настроение. Родным о свадьбе он ничего не говорил и не писал. В душе Володька был твердо убежден, что не делал он предложение Лялька, да и пьян не был и не любит он её вовсе. Однако поскольку сам  сразу с этим не разобрался, значит надо или, или…  Или рвать отношения, или жениться, вот она Шекспировская дилемма. В отпуске, домашним Володькины откровения были  как ушат холодной воды. Дед только крякнул, что-то промычал, ушёл  и закрылся в комнате. Батя так же был озадачен. И только мудрая мама, сказала: «Сынок, тебе жить, думай и решай сам, но не  ошибись, я ведь вижу, ты не стремишься жениться».
       И  Громов решился. Взяв в помощь друга Андрюху, в первый же выходной после приезда из отпуска он отправился к Ляльке домой. Стратегию поведения друзья решили наметить в любимом пивном баре. Слово за слово,  по паре пива со свиными ножками, дышать стало легче. Дома у Ляли их ждал добротно накрытый стол и бутылочка «Рислинга». Андрюха шепнул: «Может, не будем спешить, перекусить бы», Володька не ответил, но за стол сел. После двух бокалов, когда на душе стало ещё лучше, он всё же рискнул начать разговор.
      – Анна Ивановна, Ляля, вы уж извините, не знаю, как это получилось…  свадьбы не будет… дело в том…
      Что тут началось. Лучше не рассказывать. Обиженная и брошенная невеста плакала навзрыд. Мамаша, Анна Ивановна   обещала послать на Вовку, «сопляка паршивого», все кары небесные. Андрюха, шустрый малый, раньше героя-любовника уяснив, что вот-вот начнут бить, стоял в дверях с шинелями.
      – Пришел, наелся, напился, и ещё гадости говоришь. А дети пойдут, кто отцом будет? Да я тебя сейчас…
      – Детей из воздуха не бывает, - успел пробурчать Володька и, чувствуя, что в его сторону уже летит тарелка с салатом, бросился наутек. Да так неудачно, что головой треснулся о косяк услужливо открытой Андрюшкой двери.   Вдогонку он вместе с искрами из глаз, получил и салат, и шапки. Друзья остановились только в полукилометре от дома. Глаз медленно заплывал, скула болела, но  настроение между тем у  Вовки не ухудшалось.
      – Главное быть честным! Настоящие мужики честными должны быть до конца!
Андрюха улыбнулся в ответ, и друзья поспешили в ближайшее кафе отметить кристальную человеческую честность курсанта Громова.
      К пятому курсу практически все курсанты были женаты, холостяковал  один Громов. Он же был  единственным, кто  на выпускном вечере был без дамы.
Распределился лейтенант Володя, несмотря на хороший балл, благодаря именно семейному положению. Как холостяка его направили в самый отдаленный ракетный гарнизон. А что, надо же и  там кому-то служить.
      Всё нормально.
      Женился Громов уже после первого отпуска, на следующий год. Друзья встречали его с молодой женой на вокзале.  Пара, просто замечательная - молодой красавец и белокурая, высокая, статная, с обворожительной улыбкой девушка, и имя у неё прекрасное. Догадайтесь какое?
      Правильно, Лялька.
      Вот такая была история, смешная, интересная и очень поучительная. Таких историй в те времена было хоть отбавляй. Здесь и маленькие трагедии и большая любовь и нежные, но не понятые чувства, всё здесь было.
      Саня понимал, что рано или поздно и с ним должно было произойти такое, ну такое… Но это такое, пока не происходило. Мама по телефону, да и на каникулах всё спрашивала, а как там у сына дела на фронте любви и нежности. Саня гордо отвечал: «Мама, всё пока без перемен». А парень он был хоть куда, мама и переживала: «Ой, уведёт, какая ни будь, не дай бог уведет!»
      Но Саня держался. Он и из училища холостяком в войска поехал. Но об этом потом, время ещё придёт.