или
О СВЯЗИ РИФМ, ДАВЛЕНИЯ И ТЕЛОДВИЖЕНИЙ
К сожалению, я с детства брезглива в сторону животных. Даже самых миленьких и маленьких из них могу погладить только мысленно, включая тех, кого вижу на фотографиях или экранах. Другой вопрос, что при этом абсолютно не приемлю фактов нашей действительности, связанных с тем, что все испытания, ниспосылаемые человечеству, представители этого самого вида проводят на бессловесных своих «братьях меньших».
Мы в ответе за тех, кого «приручили»! И испытание на них всего того, что придумает каждый «двоечник» (или даже - «отличник»!) от медицины, мне видится совсем далёким от справедливости. Мнение персонально моё, и никогда ни в какую полемику на данную тему ни с кем не вступлю. Просто констатирую факт собственного двойственного отношения к обладателям лап, хвостов, ценного и не очень меха, а также прочих их отличительных признаков от нас, «человеков»....
По моему глубокому убеждению, право на эксперимент, в результате которого изыскатель хочет ответить на один единственный вопрос («И что же у нас получилось?») имеет каждый. Но в качестве испытуемого может использовать лишь себя или тех из взрослых, психически здоровых и достаточно материально обеспеченных, людей, кто готов участвовать в этом бою науки с потенциальной или реальной опасностью на добровольных началах. И ведь такие примеры, когда медики, понимая опасность могущих наступить последствий, жертвовали собой, имелись в истории. Другой вопрос, что последователей у них мало. Известно и другое: когда «второстепенные» народы подвергались не только истреблению, но и становились «подопытными кроликами» для представителей «первосортных» наций. Примеры и перечислять не буду. Противно!
Но суть моего сегодняшнего «выхода на сцену» вот о чём: не являясь личностью, имеющей хоть отдалённое отношение к медицине, в больницах я всё-таки периодически появлялась, а значит, хоть и «с галёрки», могу судить о затронутом «прэдмэте». И именно сегодня, когда в семь утра я проснулась с очередным кошмаром в голове (это состояние удушья и такой слабости), когда напрашивается мысль: «Я спала или нет? Ну, сегодня-то, точно, не встану...» При этом память услужливо напоминает, что всю ночь и утро была «моя» погода - дождь! Тот самый, при котором черепная коробка, скрывающая мой пожизненный диагноз, наоборот, всегда наполнялась изнутри какой-то свежестью и свободой, как-будто неизмеримые потоки влаги именно из неё хлынули на землян. А вот «солнышко», так многими ожидаемое, превращало в существо вяло оптимистичное, если не сказать хуже. И вдруг! Если честно, расстроилась. Наблюдался хоть какой-то «порядок» во взаимоотношениях с природными явлениями. Понимала, что не встать. До холодной струи в ванной не дойти (каждый, конечно, помнит, что это - один из способов сбросить с себя ночное оцепенение и нежелание вписаться в новый день). Но, если накануне (не при таком привычно-приятном для меня раскладе на небесах) я всё-таки смогла сделать зарядку из упражнений собственной комплектации, после чего - встать, помочь внучке сначала с докладом о памятниках, а затем с доставкой её до места постижения наук на уровне второго класса, то сегодня-то!
Тягомотное состояние тянулось неимоверно долго, только усугубляя не самый радужный настрой души. И вот оно: «Человек предполагает....» В мозгу зашевелились рифмы, а бумага и ручки - слева от моего «девичьего» кресла. Протяни руку! Протянула. Всё лучше, чем та же «операция» с ногами... А перед тем, как записать «продиктованное», подумала: «Ну, хоть из принципа воспользуйся прибором, пылящимся годами на полочке с лекарствами, и попробуй сама понять, что происходит в твоей голове по мере дневных трепыханий!» Так и начался мой, не претендующий на героизм, эксперимент нед собой. Встать ещё не могла, но мысли зашевелились, а это важно для таких особ. Итак, засекаем время, род деятельности, собственное ощущение бытия и сухие показатели прибора, который я сегодня же отвезу к младшему сыну (единственному повзрослевшему из моих трёх «детишек»). Не потому, что ему нужнее, а просто, чтобы эта «машинка» больше не напоминала мне о том, что её показания могут меня вдохновить или расстроить. Не привыкла я от стекляшек, железок и пластмассинок зависеть. И не хочу привыкать. Впрочем, и некогда уже. Просто сегодня - эксперимент! Имею право. Тем более, что к деяниям Раскольникова мой «героизм» никакого отношения не имеет. Словом, «поехали», как говорил когда-то обожаемый мною Юрий Гагарин, как сказал недавно уважаемый мною Владимир Владимирович на Крымском мосту. Для меня (всё-таки - историк по образованию) Севастополь всегда оставался городом русской славы, и его отторжение от России воспринималось как личное оскорбление. Но теперь-то всё - нормалёк в этом плане. Могу и собой заняться. Напоминаю: 8.00. 19.05.2018. Встать ещё не могу. Но сесть - пожалуйста. Подставку под блокнот (и сам его), ручку - «донесла» дрожащими руками на дрожащие колени. Дальше - легче:
Ты опять позволил мне проснуться,
Ощутить, что я ещё жива;
Из небытия сюда вернуться,
Осознать - во многом не права...
Почему так многое прощаешь,
Разрешаешь лишнее порой?
Все свои страданья завещаешь...
А в ответ - наш непотребный вой!
Суета вокруг каких-то замков,
Должностей и склонностей толпы...
Мир в кругах своих интрижек замкнут.
Почему так благосклонен Ты
К тем, кому давно пора на плаху
По поступкам и по мыслям их?
Правда, есть такие, что рубаху
Разорвут, чтобы прикрыть двоих;
Кто собой в беде закроет слабых
И накормит нищего всегда...
С этими хотелось бы - на равных...
Только в голове всё - ерунда:
Кошелёк пустой, гнилые трубы,
Крик за стенкой, мат насупротив...
Как твои «творенья» порой грубы!
Как доселе к ним Ты терпелив...
Мне-то, безотцовщине, гордыней
Пришлось грех рожденья заменить...
И не понимала, что до ныне
Ты - судьбы моей и Путь, и Нить...
И спокойно мне от этой мысли,
Хотя не сорвусь сегодня в пляс...
Но, похоже, не все «сливки» скисли,
И, инсульт, возможно, не сейчас...
Я закончила писать эти строки, появление которых, как и посещающих меня с 14 лет рифм, объяснить не могу. Рифмовки на чьи-то дни рождения - понятно: попросили хорошие люди, которым не смогла отказать. На часах - 8.30. Дошла до тонометра (вспомнила, наконец, как эта, бесполезная в моём случае, «машинка» называется). 182 на 87. Не так уж криминально. Лет 9 назад мне почему-то казалось, что у меня инфаркт. Боли жуткие в районе сердца доставали. Врач «скорой», измерив давление, сурово-удивлённо вскинул на меня глаза: «Какое у Вас давление?» - «Не знаю». Я и тогда этой штуковинкой не пользовалась. Если честно, отлежаться хотела - дочь подсуетилась: на чужих покойников, знаю, бегала смотреть, а «своих» трупов, видать, страшится. Но, как показала «практика», «нет худа без добра». Врач сурово констатировал: «У Вас давление за 200! С сердцем всё в порядке». Что-то вкололи, боль отступила. Но потом «опомнилась» - вернулась. Тогда пришлось съездить в санчасть, где в итоге обнаружили, что «камни рвутся из желчного» - до «свободы» им немного оставалось. Успели сделать операцию до «побега». Правда, не без «блата» и не без «чаевых». Да, даже я со своей «принципиальностью» пошла на поводу у «добрых русских традиций». Гадко вспоминать лица мужчин в белых халатах, которые не в политике, а в медицине применяют «мягкую силу» по отношению к беззащитной категории пациентов, доведённых болью до отчаяния и способности на предательство по отношению к самим себе. Не знаю, как другие, я всегда боялась, боюсь и буду бояться боли. Поэтому предупреждаю знакомых, чтобы не доверяли мне тайн - пыток не выдержу. Всё расскажу.
А тогда пришлось занять, но, вероятно, мало (по меркам сытеньких мужичков), поскольку через день после операции медсестра, как бы оправдываясь передо мною и пряча глаза, пробормотала: «Не пойму, чего так рано-то дренаж вынимать...» И профессионально (быстро и безболезненно) удалила мне какую-то трубочку из правого бока в районе рёбер. Тогда я не поняла подобных манипуляций, только девушку было жалко. Совестливая: стеснялась смотреть мне в глаза во время церемонии, да и потом как-то странно-застенчиво отвечала на моё «доброе утро». С другой стороны - приятно, что сохранились те, кому стыдно за укоренившийся грабёж в наших поликлиниках и больницах. Говорят, что больные сами «виноваты» - приучают «невинных» медиков к поборам. Но, во-первых, куда больным деться? При мне в палате шептались, что даму, поступившую раньше меня с острыми приступами колик в желчном, «мурыжат» уже два дня, прозрачно намекая, что «процесс можно ускорить». О размере «ускорителе» она, вероятно, должна была сама догадаться. Во-вторых, уверена, что девочка, стыдившаяся решения врача раньше всех возможных сроков лишить меня дренажа, сама никогда не поставила бы такой вопрос «ребром». А это, согласитесь, приятно. Удивили меня и два абсолютно одинаковых и ровных шарика диаметром сантиметра полтора, состоявшие из мелких-мелких «зёрнышек».
Оказывается, именно они доставляли такую боль. Но сейчас жалею, что выкинула их по чьему-то совету. Интересно всё-таки: у нас, оказывается, даже «камни» внутри разные. Что уж о мыслях и поступках говорить...
Но идём дальше в постижении эксперимента, поставленного мною над собой. Лёжа, делаю первый комплекс упражнений, который заключается в массаже головы и шеи, а также активном подёргивании в разные стороны ступней ног. По моему мнению, это даёт толчок для того, чтобы разогнать потоки крови после вынужденного застоя ночью. В конце таких трепыханий предусмотрен и «велосипед»; и, пока ещё не завершившиеся полной победой, попытки сделать «мостик» и стойку на лопатках. Тем не менее, позвоночнику приходится окончательно понять, что горизонтальное положение скоро придётся отменить. В 8.45. давление уже 177 на 78, пульс 79. Поскольку сразу перейти к «сидячим» упражнениям было проблематично (комната уплывала в загадочном тумане), приступила к приятной части утренних церемоний: помолилась Спасу и Деве Марии как каноническими, так и своими словами. На это ушло где-то пять минут.
И как не поверить в чудеса исцелений, связанных с нашим обращением к Богу и Его Святым? Давление за прошедшие 300 секунд изменилось с указанного выше на 150 на 81, пульс стал 69.
Второй этап зарядки заключается, в основном, в том, что я делаю упражнения, категорически запрещённые мне ещё в начале «присвоения» инвалидности. Мне, 43-хлетней женщине, врач предложила жить, не наклоняя голову вперёд, назад, влево и вправо. «А как же тогда?» - опешила я. И она показала мне стойку королевы Елизаветы в период расцвета её возраста и власти. Но, в дополнение к такой радужной перспективе, тут же предложила носить шейный корсет. Слава Богу, что-то оттолкнуло меня от принятия таких условий существования. Так же практически на «нет» свелось и употребление мною лекарств, предложенных эскулапами. И не только из-за отсутствия «презренного металла» в нужном количестве. Просто реальным результатом их применений было желание лечь и не вставать. А младшенькому на тот момент только 7 лет исполнилось! «Роскошь» такого бытия была просто неприемлема для меня! Нужен был выход. И как-то интуитивно (не сразу, нет!) я всё-таки поняла, что, наоборот (конечно, с осторожностью), должна делать «запрещённые» движения своей странной головой. Вперёд-назад, вправо-влево, по кругу в одну и в другую стороны... Конечно, комната снова кружится и не хочет останавливаться. Обхватываю её руками и жёстким, но не давящим массажем принуждаю потолок, шкафы и стулья «остановиться». Дальше - упражнения для плеч. Тоже: вперёд-назад, вправо-влево, как с опущенными, так и поднятыми руками. И в 9.00. давление снова слегка меняется — уже157 на 87. Пульс 78.
Хочешь-не хочешь, пора вставать на пол, окончательно принимая вертикальное положение. Совмещаю это с «бульканьем» - полосканием передней полости рта подсолнечным маслом. Откуда это? Смешная история. На протяжении всей моей жизни мне не раз ставили разные «раки». Тогда, в 29, врач безапелляционно заявил (я пришла к нему, чтобы продублировать рецепт, выписанный его коллегой-женщиной для остановки кровотечений, бывших для меня достаточно стандартной ситуацией): «Я подозреваю у Вас рак матки. Никаких рецептов. Идите на соскоб». Я ушла в «место общего пользования» и заплакала, что не являлось характерной «линией» моего поведения. Не от страха. Уже тогда была уверена, что есть смысл и в жизни, и в смерти человеческой. Из-за жестокой бестактности этого человека, вынесшего «приговор» так мимоходом и в полной уверенности в справедливости своих деяний. Как всегда, когда что-то возмущало в поведении окружающих, я мысленно ощетинивалась и включалась с борьбу с «несправедливостью». И судьба всегда дарила выход, который мог устроить только меня, поскольку был слишком оригинальным. Где-то прочитала, как женщина «вылечила» рак, применяя такую процедуру полоскания по утрам и на голодный желудок в течение 15-20 минут. Я не особо любила подсолнечное масло, и привыкание прошло не совсем гладко. Но до сих пор это действо укоренилось в моей жизни, а рака матки пока не было. Он был у моей мамы в 55 лет, но она, сбежав от химиотерапии в одних тапочках (халат, конечно, тоже был) по Волжской набережной, была единственной из своей палаты, кто выжил. Умерла через 25 лет после удаления всего «женского», ежегодно посещая при этом Черноморское побережье России. Понятно, что осторожность по отношению к медицинским диагнозам и прогнозам у меня наследственная...
Так вот, с подсолнечным маслом во рту, в целях экономии времени, я параллельно перехожу к «вертикальному» комплексу своей утренней гимнастики. Он включает в себя: упражнения с гантелями, вращение вокруг остатков талии обруча и прыжки со скакалкой. Возможно, последнее - излишняя «роскошь» при моём диагнозе. Но я скурпулёзна в преодолении некоторых трудностей...
Собственно, времени на всё уходит не так уж много. В 9.10. давление было 158 на 80, пульс 81. 14 видов дёрганий с гантелями (каждая по 1кг), включая приседания с ними, закончились уже в 9.20., а показания «счётчика» 158 на 80, пульс 95. Получается, подобные нагрузки не столь обременительны для дамы моего содержания.
Не изменяя маслу, перехожу к обручу. Когда случается «крутиться» без помех во рту, я вслух изображаю (по-настоящему назвать эти звуки так величаво затруднительно) пение своей песни, посвящённой, в своё время (очень непродолжительное, правда), Рэму Юстинову. Она называется «Дорога любви», и действительно написана с любовью во время дороги на дачу к предмету моего тогдашнего обожания. Музыка тоже - моя. Её прекрасную аранжировку сделал мой знакомый музыкант и композитор Алёшенька-флейтист. Правда, это было намного позднее эпизода моей влюблённости. Но суть не в этом. А в том, что сейчас «пою» я её «под обруч» и с маслом во рту. Естественно - мысленно. Просто отсчитывать круги бёдер неудобно, а песня дозирует это упражнение абсолютно точно. И в 9.25.- 156 на 89, а пульс 84.
От масла пришлось освободиться, но со скакалкой «рекорда» всё равно не вышло. Её, кстати, я не дозирую - сколько получится. Сегодня только 9 раз. Мой максимум пока 33раза. 9.30. Интересно, о чём думает давление во время такого нелёгкого для моего возраста и состояния упражнения ,но с показаниями приборчика не поспоришь: 142 на 73. Пульс, правда, 92.
Если ванная свободна, мои процедуры заканчиваются душем (сидение непосредственно в «корытце» я прекратила ещё лет 10 назад - какая-то неприятная может быть кончина, тело в воде, бр-р-р). Эта процедура, вероятно, самая полезная. В 10.00. Давление 127 на 73, пульс 84. Другой вопрос, что у каждого организма исключительно индивидуальный подход к этим показателям.
10.40. Ещё не завтракала, но уже пообщалась с «дочуркой». Показатели: 137 на 70. Сердце 76.
Завтрак экспериментальный: яйцо, хлеб с подсолнечным маслом (не наполоскалась им!), кофе (2 чайных ложки кофе плюс 9 аналогичных ложечек песочку!) И в 10.50. давление «взбунтовалось» - 144 на 88. Пульс 91.
Но хуже-то стало попозднее. В 11.15 собираюсь в магазин. И «поехало»: задыхаюсь, почерк становится чужим. А «показатели», казалось бы и неплохие: 129 на 67, пульс 82. Пишу записочку старшенькому, который ещё до моего пробуждения «утёк» во двор к тем, кто, как и он, и после сорока находится в поиске смысла своей жизни, поэтому работать им некогда. Рекомендую выбираться «из клоаки». Грубо, но литературным выражениям не изменяю, хотя почерк всё ещё не мой.
В 12.30. Возвращаюсь из магазина. Руки и ноги дрожат. Почерк просто исчез. Правда, «достижения» налицо (на лице, наверное, тоже - не успела на себя полюбоваться): донесла из магазинов на пятый этаж порядка 14 килограммов продуктов (правда, в двух руках, но, мне кажется, это не умаляет моих «достижений»). Давление соответственно: 146 на 77, пульс 117. Душ пришлось принять ещё раз, и в 12.35 новые показатели: 137 на 79, пульс 106.
А какой ливень рванул в 13.00! К этому времени я уже разобралась с купленными продуктами, а давление снова удивляет: 124 на 69. И сердце приходит в норму - 90.
Впрочем, хватит экспериментов. 15.30.Собираюсь к младшему сыну, которому и отвезу поднадоевший мне за время эксперимента приборчик. Интересно, что бы выписали мне врачи с этим давлением, которое в течение половины дня прыгало, как хотело в неимоверном диапазоне, практически не считаясь с состоянием моей души (да и тела - тоже)? И всё-таки душа - главное в человеке.
В рюкзак эту «машинку», в рюкзак! Напоследок смеряю ещё разок (теперь-то, точно, последний): 155,80,73. И о чём это говорит хоть кому-нибудь? Мне только об одном - пора ехать. Конец эксперимента - продолжение этого единственного дня (и то - неполного), о котором я рискнула рассказать в таких подробностях.
Спасибо, если дочитали до конца. Буду рада, если мой эксперимент хоть кому-то поможет сэкономить деньги и время, которые мы иногда так доверчиво доверяем не только врачам, но и первым встречным. А оно нам всё и самим пригодится. Иногда бываю такая жадная...
18.18. 21.05.2018.