Глава 1
У остановки, где сошли с последнего рейсового автобуса Милада и Олег, тускло светились только витрины киосков. Пустая площадь со странной, почти плоской, статуей в центре казалась ещё мрачней из-за отсветов огромного костра. За павильонами, в самой глубине ночи, горели обломки ветхих домов. Двухэтажки, что ещё стояли рядом, напоминали грустных чудищ с пустыми глазницами и открытыми беззубыми ртами.
Девушка разгладила короткую юбчонку, смявшуюся за три часа на жестком сидении в транспорте, и, подтягивая лямки рюкзачка, направилась к середине площади.
- Ты только посмотри, - позвала она своего спутника, не оборачиваясь, - Вот так чудо! Нет, ну ладно камни от древних ворот… Но это то как сохранилось?!
- Крошка, пожалуйста, давай сначала поищем дом. А завтра посмотришь свои достопримечательности. Сейчас сильнее стемнеет. Я вообще не вспомню дорогу. Лет десять тут не был.
- Какой ты молодец, что притащил меня сюда! – она восторженно оглядела ряд зданий из желтого кирпича, увитых зеленью.
Он закатил глаза и снисходительно улыбнулся: вот же чудачка!
- Скоро тебе понравится ещё больше, - интригующе прошептал Олег, притянув её за едва прикрытое атласной юбкой бедро и перекинув её длинные волосы на одну сторону. – Может, даже совсем сюда переедем через годик. А? Когда универ закончим и поженимся.
- Мы? Сюда? – насмешливо и с недоумением сморщила она курносый нос. – Да если бы редактор Стрельцов взял тебя на практику, ты бы об этом захолустье и о тетушке своей ни за что не вспомнил!
- То есть, ты вообще собой пожертвовала? – на долю секунды возмутился он и снова засмеялся. – Тебя то он брал!
- Теперь уже я рада, что так решила. Но чтобы «жить» тут, это ты загнул, конечно.
Олег лукаво усмехнулся. Пусть всё будет для неё сюрпризом.
- Давай-ка лучше, чем статую разглядывать, прикинь, у кого тут можно спросить дорогу.
Несколько улиц брали начало от площади, расходясь лучами в разные стороны. Студенты обошли её по кругу: все повороты казались одинаковыми.
Улочки мало напоминали привычный глазу городской пейзаж. Асфальт и тротуарная плитка давно раскрошились. Местами, и даже напротив административных зданий, из-под них выбивались одуванчики.
Желтые выцветшие строения не выше трех этажей укутались в ажурную повитель до самых шиферных крыш. Пахло речной водой, камышами и дымом. Больница, школа, всевозможные Управления тесным кольцом сосредоточились вокруг площади. Дальше по улицам стояли только жилые дома: ряды двухэтажек, избушки с резными ставнями и немногочисленные более современные постройки.
- У этого твоего Ярилова, наверное, богатая история, много архитектурных памятников…
- Думаю, ты первая, кого это заинтересовало. А вообще, тут да… кайфово! С утра – на речку!
- С утра – в редакцию. Олег, если мы и здесь практику не пройдем, нас отчислят осенью!
Он засмеялся и ласково посмотрел на девчонку. Если бы не она, его бы давно выгнали из универа. И отцовские связи бы не помогли. Беспечность у Олега – вопиющая. Он и сам это знал.
«Женюсь на ней после диплома! – подумал он не в первый раз. – Другой такой не будет!»
Было только десять часов вечера, а центр Ярилова пустовал.
- Придется звонить тетушке. Что за мода такая: не писать названия улиц!
- Так им то они не нужны, - смеялась Милада. – Стоп. Не звони. Сейчас спросим, вон там кто-то стоит.
Студенты не сразу заметили женщину, потому что всё это время она мало отличалась от неодушевленных предметов: ни шороха, ни шевеления. Не обращая внимания на спешащих к ней парня и девушку, она зашла за киоск и сиплым голосом обратилась к рабочим:
- Эй вы, изверги, отойдите прочь от моего дома!
- Бабуся, мы работу делаем, нечего нас обзывать! – возразил парнишка, не переставая ворошить вилами кучу тлеющих деревяшек, чтобы она вновь разгорелась.
- Вы его также сожжете? – голос дрогнул, потерял твердость.
- Тебе что, жить негде? – недоверчиво уточнил рабочий, посмотрев в сморщенное лицо. – Вас же всех расселили.
- Да что ты понимаешь! – опять повысила голос старушка. – Работай, работай…
Студенты переглянулись.
- Не думаю, что стоит к ней сейчас подходить, - прошептал Олег. – Пошли, я звоню тетке.
- Погоди! Дай послушать…
- Милада! – он закатил глаза, но остался ждать.
- Милки, - старушка сменила грозный тон на мольбу. – Пусть он пока постоит. Не ломайте его.
Она засеменила в сторону двухэтажки с выбитыми окнами.
- Куда ты прешь то!? – рабочий откинул вилы и преградил ей дорогу. – Там стекло везде. А то и совсем крыша завалится.
- Ничего со мной не случится! Пусти! Надо мне!
Но паренек стоял на своем. Старушка обреченно махнула на него рукой, бросила взгляд на два окна верхнего этажа, взялась рукой за горло, а другой закрыла рот, как будто сдерживая рыдание.
- Я тебя вытащу! Я тебя заберу. Не злись, - пробормотала она так, что у подслушивающей Милады зашевелились волосы на голове. Потом погрозила кулаком рабочим и злобно прохрипела:
- А вы пожалеете! Вот увидите!
Засеменила прочь и вытащила из кармана длинной серой юбки телефон, поднесла ближе к выцветшим глазам и стала нажимать писклявые кнопки. Прислонила к уху и гордо жевала губами в ожидании ответа.
- Родненька, не могу я на это смотреть! Они хотят сжечь его. Они его сожгут, - старушка заплакала, как маленькая девочка. – Сделай что-нибудь… Я знаю, что ты можешь! Да не реву я, не реву! Всё, всё…
- Интересно, с кем она разговаривала, - прошептала Милада, светясь любопытством.
- С родственником, судя по всему. Она же сказала «родненький». Или «родненькая»
- Нет. Не про то. Она ещё с кем-то говорила. Очень странно…
- Обычная выжившая из ума старуха. Не морочь себе голову!
- У ребят давай спросим дорогу! – додумалась Милада и повернулась к рабочим.
- Они сами не местные.
- А откуда ты знаешь?
- Предположил.
- И всё-таки, она очень странная, - пробормотала девушка, всё не успокаиваясь. – И ребятам угрожала…
- Олежка! – окликнул женский голос. – Что вы там топчитесь?
- Тетя Дина!
У поворота за клуб, упершись ладонью в кирпичное подобие колонны, стояла женщина лет пятидесяти в коротком сарафане и с косынкой на плечах. Поверх косынки по-девичьи лежала толстая русая коса. Её моложавому лицу и статной фигуре вполне подходила такая прическа.
- Тетя Дина за вас волнуется, - сказала женщина без единой нотки волнения в голосе. – Вот, встречать вас вышла. Ну, давай уже, знакомь меня со своей невестой.
При слове «невеста» Милада покраснела, это даже в темноте было видно. Но не от радости покраснела, а от неловкости. Девушка далекие планы строила только относительно карьеры. Отношения с Олегом доставляли радость, и это было хорошо. И этого было достаточно. А в захолустье согласилась поехать с ним не потому что «готова разделить его участь» и не потому что боялась затосковать по нему, а просто за новым опытом.
Прошлым летом прошла практику в информагентстве большого города, а в этом – можно поучиться работать ближе к простым людям. Милада обожала всё новое.
Олег несколько раз вслух загадывал женитьбу, но она не смотрела на это серьезно. Да они и встречались то совсем недавно, так чтобы спать вместе и всё такое. А до этого больше двух лет просто дружили, гуляли и пили в одной студенческой компании.
А тут раз, и сразу «невеста», всё так по-деревенски просто. И все-таки, тетя Дина Миладе понравилась. Она была такая прямая, без лишних улыбочек, вопросиков, напускной вежливости и прочих глупостей.
Оказавшись у дома тети Дины, Милада пришла в ещё больший восторг. Такой красоты она не ожидала увидеть даже в этом дивном городке. Её жилище было причудливо освещено фонариками и потому контрастировало со всей улицей с редкими тусклыми лампами на столбах. Присмотревшись, девушка поняла, что сказочные огоньки – это обыкновенные трехлитровые банки с елочными гирляндами внутри. Они были развешены над крыльцом, установлены вдоль плитки, ведущей к порогу. Свет падал на цветник перед домом. Клумбы были, как на картинке, одного сиреневого цвета с сайдингом многоярусной крыши.
Всё это очарование поразило Миладу ещё и потому, что тетя Дина жила здесь одна. Значит, она делала всё это только для себя. Со слов Олега девушка знала, что его двоюродные сестры редко гостили у матери. С мужем тетя Дина развелась ещё по молодости, и тогда же перебралась с дочками в Ярилов, в родительский дом, где прошло детство её и младшего брата – отца Олега. Она обожала этот городок и этот дом, никого в гости не зазывала, но и не отказывала в гостеприимстве. Она так и ответила племяннику: «Хоть на всё лето приезжай. Комнат то полно! Только готовить себе сами будете»
- Теть Дин, а ты поговорила с редактором?
- О чем это?
- Как «о чем»! Тетя Дина! Ну, я же говорил тебе, что нам надо пройти практику. Мы затем и приехали сюда…
- Ну, так проходите. Я тут при чем?
- Как это? А помочь? Я ж знаю, что она твоя подружка, теть Дин! Договорилась бы с ней, чтобы всё точно хорошо было.
- Олежка, вот утром идите к ней сами и договаривайтесь. У тебя языка что ли нет?
Олег виновато посмотрел на свою девушку, а она в ответ ободряюще улыбнулась и ущипнула его за плечо.
- В самом деле, - подумав, сказал Олег. – Они нам будут ещё и рады! Мы вон из какого универа! В какую-то задрищенскую газетку приехали. Свежий ветер, молодые специалисты… ну, и всё в этом роде.
Милада молча улыбалась.
Земля в окрестностях Ярилова была холмистой, а дом тети Дины располагался в выигрышном месте – на краю улицы. Из задних окон открывался вид на реку. Однако отсюда напрямую попасть на пляж было невозможно: крутой спуск, заросший ивняком, не пропустил бы и самого безбашенного экстремала.
Олег придвинул кровать вплотную к подоконнику. Завешивать окно не было необходимости. Подсмотреть за ними никто бы не смог, зато они могли, едва открыв глаза, наслаждаться видом, захватывающим дух. Казалось, они сидят не на мансардном этаже, а в самой верхней башне огромного замка, обросшего луговыми травами.
Кроме металлической скрипучей кровати в комнате стоял только одностворчатый платяной шкаф с винтажным узором. Не дожидаясь утра, Милада принялась раскладывать их с Олегом вещи. Её гардероб состоял, в основном, из коротких светлых юбчонок, ажурных маек, топов, тонких обтягивающих рубашек. Он носил черные облегающие джинсы и светлые футболки с черепами.
«Не смутит ли наш вид завтра редактора? Здесь, кажется, люди с особым менталитетом» - беспокоилась она вопреки дерзкой уверенности своего парня. А он уже сладко спал, чуть приоткрыв красивые тонкие губы.
До восхода солнца оставалась пара часов, Милада тоже стала готовиться ко сну – заплетать волосы в косу. Девушка всегда делала это на ночь, чтобы они не разметались по всей постели, не перепутались. Зато утром расплетала и ходила весь день с темно-русым «водопадом» по плечам и спине. Многих это раздражало, но ей самой нравилось. Как на картинке.
Её парень, под стать ей, тоже был «мальчиком с картинки». Светло-русые волосы ёжиком, высокий лоб, родинка на левой скуле.
Милада наклонилась, чтобы поцеловать эту родинку, и замерла, боковым зрением захватив что-то странное. Приподнялась и ближе потянулась к окну.
Сразу над линией горизонта, не отрываясь от земли, поднималось серыми клубами облачко. Похоже на то, что очень далеко кто-то жег костер. Земля за речкой опять шла под уклоном вверх, а жгли на самой вершине.
«А если огонь расползется… черт его знает, от чего загорелось, трава сухая. Там рядом какая-то деревня» - переживала Милада, боясь оторвать взгляд от вершины холма.
- Спи, - зашевелился Олег. – Чего ты сидишь?
- За речкой что-то горит. Как бы пожара не случилось.
- До нас не дойдет. Спи.
Но она не послушалась. Она всё думала: кому и зачем понадобилось посреди ночи идти на пустырь и разводить там костер. Ещё ей казалось, что если, не отрываясь глядеть, то можно опять заметить в облаке то жуткое, что привлекло её внимание в первую секунду.
То ли от пристального наблюдения в не моргавших глазах задвоилось, затроилось. То ли бессонные предутренние часы сказались на её восприятии происходящего… Только она снова это увидела.
И хоть дыхание перехватило, сердце скакануло, а рука всё же по привычке потянулась за фотоаппаратом к изголовью кровати.
Пока она крутила сбивающимися пальцами объектив, чтобы приблизить напугавшие её очертания, они исчезли. Вместе с дымом. Но её зрительная память упрямо хранила картинку, и даже спустя минуту, и полчаса. И до самого утра.
Она была уверена, что видела во вьющихся огненных нитях человека. Он никуда не рвался, не бился, двигался плавно в одном ритме с серым облаком и длинными тончайшими искрами.
«Почему он не спасался, горел? Как он сгорел за доли секунд? – изводила себя Милада. – Неужели в этом богом забытом краю творятся такие чудовищные дела? Жгут людей? Приносят в жертву? И живут как ни в чем не бывало? А тетя Дина, знает ли она обо всём этом? А как же полиция? Редакция, в конце концов, в которую нам с утра идти! Не знают или не хотят знать? Нет, ну я-то во всём разберусь! Надо побывать на том берегу. Что-то же там осталось от жертвоприношения?»
Милада не знала, стоит ли рассказывать об этом Олегу. Вряд ли он всерьез воспримет такую историю. Он, если и пойдет с ней туда, то будет подшучивать и выбесит её. А поводов посмеяться найдется немало. Она ведь даже не знает конкретной точки, откуда поднимался дым, понятия не имеет, как туда добраться. И даже если это удастся, то, что она там рассчитывает увидеть? И всё же попытаться хотелось: вдруг повезет сделать сенсационное фото?! Это фурор уже не для местной газетки, а гораздо круче. Отчет о практике будет феерическим. Как и дальнейшая карьера.
Чуть дрожащая с недосыпа, девушка подкрасила бледные губы и расплела косу, которая этой ночью с подушкой так и не встретилась. Не самое лучшее состояние для первого дня практики. Если бы не заразительный оптимизм Олега, она и не решилась бы куда-то пойти к людям, вся разбитая и тревожная. Охотнее Милада отправилась бы исследовать здешние архитектурные и географические особенности. Особенно – холмы за речкой.
Редакция, как и все учреждения городка, находилась в центре. Дверь её выходила на площадь, а окна – на реку. Это было единственное здание, в котором с утра до вечера не закрывалась дверь. В прямом смысле – потому что под неё был подложен обломок кирпича. И в переносном – потому что не успевал выйти из распахнутой двери один посетитель, как уже спешил следующий гость. Некоторые шли целенаправленно, а многие, проходя мимо, словно спрашивали себя «Хм, почему бы не заглянуть?» и отвечали «Да зайду, пожалуй!»
- У них тут прямо клуб по интересам, - засмеялась Милада. – Что-то мне подсказывает, эта практика будет веселее прошлогодней!
- И им самим хоть повеселее будет. С молодежью то!
Из душного квадратного коридора вели двери в разные стороны. Судя по табличкам, распечатанным на принтере (Хорошо, не от руки! – усмехнулся Олег) справа сидели «корреспонденты», слева шла «работа над номером» (Как будто корреспонденты работают над чем-то другим! – покачала головой Милада), а напротив входной двери была дверь в кабинет редактора.
- Нам сюда.
- Её зовут Инга Марковна. Ты помнишь, да?
Сорокапятилетняя подруга тети Дины выглядела от силы на тридцать пять. Черное каре, как у Египетской царицы, вишневая помада и балахон такого же цвета.
- Я вас слушаю, ребята, - сказала она, не переставая гонять пальцы по клавиатуре и смерив их секундным взглядом.
Она щелкала клавишами и хмурила брови так, будто уже оценила ребят достаточно хорошо, чтобы поддерживать разговор вслепую. При этом, вместо того, чтобы возмутиться её невежливости, Милада и Олег наоборот почувствовали себя пристыженными нахалами, ворвавшимися «без записи» в кабинет к очень важному человеку.
- Мы студенты журфака, - наконец выдавила из себя девушка. – Мы хотели бы пройти практику у вас…
- Хм…
Инга Марковна продолжила печатать.
- Хм, студенты. Какого курса? Из какого города? Давайте побольше о себе, а то как-то совсем неубедительно. Вы как собираетесь журналистами работать?
Она, наконец, оторвалась от ноутбука и посмотрела на них, как на маленьких, ещё больше вгоняя в ступор.
Милада откашлялась и поспешно ответила на вопросы за обоих.
- Кстати! – заговорил Олег. Его наконец можно было узнать. – Прошлым летом мы прошли практику в крупном известном информагентстве.
- Угу, - редактора оказалось сложно впечатлить. – Лучше вот что мне расскажите. Чего вы хотите от профессии? От практики в нашей редакции? Как вы вообще всё себе представляете и с какими идеями пришли?
Несколько секунд она смотрела, как студенты «переваривали» её вопросы и собирались с мыслями, а потом незаметно переключилась на свою работу.
- Мы хотим получить опыт…
- В такой редакции мы впервые…
- Окей, - будто бы самой себе сказала Инга Марковна. – Мне сейчас как раз некого отправить в Вислоусовку. Там сельский традиционный праздник. Напишите репортаж. Вижу, фотоаппараты у вас есть.
Она чуть покосилась на «зеркалки», которыми студенты снабдились для важности.
- Дорогу хоть расскажите, - улыбнулась Милада.
Редактор ткнула на карту, висящую на стене за её спиной. Выезжаете из города и направо до конца. Не волнуйтесь, это не далеко. Велосипеды в гараже возьмите, спросите у коллег. Скажите, я разрешила.
Студенты поняли, что разговор окончен. А Милада ещё и с удовольствием отметила про себя, что деревня Вислоусовка – как раз у подножья того самого кургана, куда ей нужно попасть.
«Недалеко» оказалось часом велоезды по полевой дороге с прыжками на засохших комьях грязи. Зато найти деревенский клуб не составило труда. Здесь это было одно большое здание, в котором разместилась и почта, и медпункт, и библиотека, и даже администрация. Только школа стояла чуть поодаль, спрятавшись за ряд старых тополей.
Шум и переливы незамысловатого деревенского веселья разносились по четырем пустынным улочкам. Заметно было, что на гулянье подтянулся народ и из других деревень.
- Ну, ладно, редактор оказалась человеком современным… Но тут-то точно нас в штыки воспримут, - нервничала Милада, безуспешно пытаясь подтянуть вниз юбку и косясь на Олега в его любимой майке с готическим рисунком
Она припарковала велосипед у стены, не зная, к чему прикрепить замок. К счастью, празднество проходило на улице, и во время работы можно было поглядывать за ним. Милада залюбовалась тем, что происходило на импровизированной сцене: раньше она видела такое только на картинках и по телевизору. Старушки в пестрых сарафанах в пол и кокошниках пискляво выводили душевные мелодии под гармошку. Девушка не могла разобраться, что их голоса вызвали в ней: смех, сочувствие или умиление. Может быть, всё вместе.
Бабуськи то кокетливо поглядывали на зрителей, то задумчиво – вдаль. Не стеснялись выводить какое-нибудь «аааа-а-а-а…» ярко накрашенными ртами. Красная помада использовалась только «артистками». Их соседки скромно сидели на скамеечках или приплясывали с краю в обычных домашних платках и кофтах.
- Вот это, скорее всего, какой-то организатор, - догадалась Милада, приметив женщину такого же пожилого возраста, но с завивкой на голове и в пиджачке. В руках она держала папку со сценарием и заметно суетилась.
Женщина покосилась на парня и девушку с недовольством и тревогой. Будто не только одежда их не понравилась, но и само присутствие в Вислоусовке. Само существование…
Милада старалась улыбаться во все глаза.
- А мы от Яриловской газеты. Журналисты.
- Что-то раньше я вас не видела!
- Опять какие-нибудь приезжие, Полина? – спросил сухим ломающимся голосом высокий худой старик.
Судя по интонации это её муж, - подумала журналистка. – Только ей лет шестьдесят пять, а он как будто старше самой деревни.
- Что значит «опять какие-нибудь»? – обиженно рассмеялся Олег. – Мы не «какие-нибудь», а самые главные гости праздника!
Но старик шутки не оценил, он рассматривал парня с нескрываемой брезгливостью.
«Так говорит, будто сюда часто заезжают!» - удивилась Милада.
Но ситуацию надо было спасать, Олег и до скандала мог дошутиться. Его здесь не примут – это уже очевидно. А без этого репортажа Инга Марковна не примет их на практику. И, соответственно, Олега не примут на четвертый курс без публикаций.
Девушка толкнула его локтем и прошипела:
- Уезжай давай в Ярилов. Я сама тут справлюсь.
- Ещё чего! – засмеялся Олег. – Чтобы я тебя оставил с этими!
- Тише ты! – перепугалась она. – Дай наладить контакт с людьми, не хами.
- Серьезно не боишься остаться? Я мешаюсь?
Милада утвердительно опустила ресницы.
- Как знаешь.
Он легко вскочил на велосипед и умчался, едва придерживая руль одной рукой.
- Красивый, гад, - про себя почему-то подумала она, провожая взглядом стройную спортивную фигуру. – Не был бы таким ещё невыносимым…
- Жених что ли твой? – усмехнулся старик, чуть смягчившись. – И как тебя угораздило! Такая девка видная.
Милада не знала, как реагировать на комплимент и несмело возразила:
- Ничего не угораздило. Хороший он.
- Это сейчас вся молодежь такая, - вмешалась женщина с завивкой. – Ты близко не принимай, не обижайся, деточка.
Она приобняла Миладу и повела прочь от супруга.
- Ким у меня ещё той закалки, - то ли оправдывалась, то ли хвалилась она. – Всю жизнь здесь председателем колхоза был! Нрав у него крутой…
- А расскажите вообще об этом месте, - плавно перевела тему журналистка, всем своим видом выражая живой интерес к вопросу.
Любознательность Милады подкупала. Строгая Полина превратилась в само воплощение добродушия.
- Сегодня мы празднуем день рождения деревни, а сколько лет деревне ни одна живая душа не помнит!
Девушка чуть шире раскрыла глаза.
- Ярилов уже позже построили. Видала статую на площади? Так её из нашей деревни притащили! Её здесь раскопали лет пять назад. Во-он под тем курганом.
Милада замерла от услышанного.
Неспроста это всё.
- Да? Я всё думала, кто это изображен… Расскажете?
- Это старославянский идол. А какой – я не знаю. Не все верят, что он со времен язычества сохранился. А я верю.
- Как же его на площади поставили?
- А мы, жители, отстояли его как свою достопримечательность. А то бы в какой музей большой отвезли, и что… Кому он там нужен так, как нам? А для нас – это исторический памятник. Ни у кого такого нет.
- Согласна, конечно, - неуверенно ответила Милада, размышляя о том, что языческому культу всё-таки больше подошло бы место у какого-нибудь, пусть и Яриловского, музея. Но не на самом главном месте города!
- Я вижу, ты смущена. Но я тебе так скажу. Разве эта статуя чем-то хуже тех, что стоят по всем другим городам? Почему одни идолы предпочтительнее других? Народ в древности здесь, на этой земле, поклонялся ему, так почему нам нужно забыть об этом и влепить общепринятый памятник?
- А есть хоть предположения, что это за фигура? Кто-то пытался разобраться? Интересно ведь.
- Таким богам, с мечом и рогом, поклонялись земледельцы. Думаю, здесь было серьезное капище для ритуалов. Потому что каменные статуи тогда были редкостью. Их же, в основном, делали из дерева. Да кто же будет во всем этом копаться, кроме меня? - улыбнулась женщина. - Я вот обожаю историю. Обожаю узнавать, чем жили древние славяне. Они, знаете ли, были не дураки, нам бы ещё у них поучиться!
- А.. чему? - уточнила Милада, незаметно нажимая на кнопку записи диктофона, и внутренне поражаясь блаженным идеям женщины.
- В первую очередь, духовному пониманию природы!
- Ааа. Ну, да. А вы этим владеете?
- Да, также, как и коренные жители.
- Вот как? Ну, а как, в чем это выражается?
- Всё просто. Речь не о чем-то сверхъестественном. Просто люди, которые так близко живут к природе, по сути, в ней же, наделяют её душой. Мы можем разговаривать с речкой, деревьями, самой землей. Просить и обязательно – благодарить. Хочешь, я подарю тебе куклу-оберег? Пойдем, ты выберешь сама, иначе не будет толку. Она должна непременно прийтись по душе...
- Что Вы...- успела только пробормотать Милада, тронутая таким вниманием чужого человека. Но Полина уже вела её за собой в клуб, уступала в дверях.
В клубе отдельная каморка была отведена под экспозицию самобытных вещей. В ней пахло пылью и старой тканью, и не было окон. Стеллаж вдоль стены пестрил безглазыми пышными куколками из разноцветных лоскутков.
В полной тишине было слышно, как Полина задержала дыхание в ожидании выбора Милады. Девушка сделала вид, что рассматривает пестрый ряд тряпочек, перекрученных нитями.
«Сейчас хоть покажу, что разглядываю, а потом возьму любую, чтобы не обидеть, - сказала она себе мысленно. - Они ведь все одинаково глупые, эти куклы! Одни изображают бабёх потолще, другие поскромнее. Нет, есть вообще смешные. Пфффф..! особенно вон та, сисястая... ишь, нарочно нитками выделены... эммм.. окружности. А это что? Ниче так, стильненько...»
Девушка наклонилась ближе. Её привлекла безделушка из одного только шпагата, перетянутого для формы в нужных местах красной ниткой. Это была не одна кукла, а сразу две, как будто держащиеся за руку. Неразрывно соединенные между собой, а вернее, переходящие друг в друга. У половинки женского пола до самых пят свисала толстая коса из той же бечевки.
«Достойный сувенир для такой поездки! - обрадовалась Милада. - Да и в моде сейчас такие оттенки»
- Бери-бери. Эту хочешь?
Девушка стеснительно заулыбалась.
- Я в каждую вложила свой смысл, - загадочно произнесла Полина. - Раз ты эту выбрала, значит, она тебе нужна. Значит, поможет.
- А что она означает?
- Любовь, - просто и тихо ответила женщина. - Крепкую.
Милада смутилась. «Любовь...» Её-то мальчишка вон умотал по первому же слову. Даже спорить не стал.
Она даже разозлилась, подумав о нём: ведь мог бы просто скромнее себя вести, как она. И не нужно было бы разделяться.
- Спасибо! - повертела кукол в руках и засунула в рюкзак. - Мне бы еще с бабушками и дедушками вашими поговорить, и поснимать.
- Что?
- Ну, фото сделать для газеты, - девушка чуть приподняла «зеркалку» - Спасибо. Было очень интересно.
Она вышла из клуба и занялась поиском интересного ракурса, стараясь не думать про Олега. Эти мысли могли вывести из себя.
- О праздничках пишете? - раздался возмущенный голос, даже не корящий, а угрожающий. - Тут вон чего творится, а они тудааа же..!
Милада обескуражено огляделась, не понимая, что такого творится-то. Нет, она и не сомневалась, что в Ярилове и его округе происходит что-то странное, непривычное её миру и нормальное для местных жителей, но думала, что это подернуто завесой зловещий тайны. А тут среди бела дня кричат без стеснения и опаски. Девушка присмотрелась: её сверлила взглядом та самая женщина, которую она видела вчера ночью. Она смотрела ужасно, так, что бесцветные слезящиеся от старости глаза казались темными и пронзительными.
«Наверное, свихнулась. Надо быть осторожнее» - мелькнуло в голове у Милады. А старушка всё покачивала головой, не отводя глаз.
- Журналистка?
- Да.
- А вы могли бы написать? Если я вам тему подскажу?
- Вполне... Так о чем?
- О наших захватчиках. Ага!!! Ага... Понятно, струсила. Нет у нас этой, как оно говорится, свободы слова!
- Просто... Я не понимаю...
- А, так ты сама приезжая. А что я тогда с тобой разговариваю!?
«Действительно!» - подумала Милада, и прикусила язык, чтобы насмешка не вырвалась. Олег бы точно так и сказал!
- А почему со мной нельзя разговаривать? Вы просто мне объясните, что происходит.
- А ты не одна из них? - недоверчиво сощурилась старушка.
- Да нет, ну, что вы..! Я, конечно, не понимаю, о ком вы. Но я-то уж точно ни к кому не отношусь. Я сама по себе. Давайте присядем...
«Чёртово любопытство!» - усмехнулась сама над собой девушка.
Они устроились на скамейке в тени березы. Милада опять незаметно включила диктофон и положила его сбоку у голой ноги. Постаралась притянуть юбку ближе к коленкам, чтобы не казаться легкомысленной Анисье Аркадьевне. Так назвалась расстроенная женщина.
- Я живу здесь с самого детства. И они все (она обвела рукой толпу у сцены) тоже прожили здесь всю жизнь. Да, бездорожье, да, тоска и до цивилизации далеко. Но мы даже не просили никого вмешиваться. Нам бы, может, чуть-чуть помочь... Но никто не хочет ведь просто так помогать. Все о своей выгоде думают, и они тоже!
- А кто «они»?
- Нашлись тут богатенькие, - с ненавистью проговорила она, глядя в одну точку перед собой. - Скупили землю. Самую лучшую. Пруд наш за Вислоусовкой в лесу. Лес вырубают, там тоже собираются свои дома строить. Как это у них называется? Элитные! И в самом Ярилове! Тоже. Этот дом ещё стоял бы и стоял, поверьте мне!
Она расплакалась, вытирая сморщенное лицо подолом. Милада смотрела с искренним сочувствием, но не знала, как успокоить её.
- Я в нем прожила пол века. Он бы и еще столько простоял.
- Пол века?
- Да. Эту квартиру нам с мужем давали.
- А теперь вы где?
- Меня расселили в домик один на окраине Ярилова. Но я сюда убралась, тут мой родительский дом. И всё равно. Пол века! Понимаете, что это такое? Вы всего столько не жили!
Миладе показалось, что она хорошо понимает Анисью Аркадьевну, потому что сама даже в мелочах была подвержена ностальгии, привыкала к вещам, срасталась с любимыми местами.
- А что там будут строить?
- Магазин какой-то большой. Это нам ничего не нужно было, а им надо, чтоб как в городе!
«Да уж, если с торговым центром загнались, значит, хотят целый район отгрохать, какой-нибудь коттеджный поселок» - предположила Милада про себя.
- Так напишете?
Журналистка замялась.
- Надо подумать, как это лучше подать. Надо с редактором поговорить.
- Ясно, - Анисья немного помолчала, будто нарочно создавая неловкую ситуацию. - Как знаете, девушка.
Встала и пошла прочь, бормоча что-то себе под нос.
«Всё равно поплатятся» - донеслось до Милады.
Вроде о чужих, незнакомых людях. А так страшно!
Милада проглядела фотографии праздника, убеждая себя, что пора сматываться из Вислоусовки. Настроение упало ниже некуда. Первый раз её как журналиста попросили помочь. А она ясно понимает: не помочь тут ничем.
Вот перед ней столкновение интересов: странные старики и посягнувшие на их самобытный мирок сильные люди. Исход один. Они отберут их лес, полный ежевики, душицы и зверобоя. Пруд, у которого старики всю жизнь просидели с удочками, закроют и потребуют платить за вход, пригласят туда своих друзей и партнеров. Фермерам станет невыгодно засевать эти поля, потому что появится один, который скупит всё и зальет своими химикатами, чтобы лучше росло.
Зато построят новые ровные, как взлетные полосы, дороги. Новые дома, которые будут тоже напоминать сказочные терема, только иначе, по-современному. Зато зазвенит отовсюду смех детей - как символ новой жизни чудесного городка Ярилова и его сказочных окрестностей.
«А если попробовать отразить это всё, все стороны, все взгляды, разные человеческие истории...» - в голове у Милады формировался будущий план её отчета по практике и даже, может быть, дипломной работы. Предстоял непростой разговор с редактором. Инга Марковна представлялась Миладе единственным человеком, который способен адекватно оценивать ситуацию.
Девушка вырулила из деревни на дорогу и чуть тряхнула головой, чтобы не липли к лицу, а свободно раздувались по ветру её волосы цвета темного золота. Как бы то ни было, она чувствовала себя счастливой. А тревожные непонятные события добавляли знойному лету приключенческой остроты.
- Ми-ла-душ-ка! - шумел откуда-то справа Олег. Всё громче. Он приближался на неимоверной скорости. Велосипед затормозил, сделав короткий полукруг и подняв облако пыли. Парень дышал ровно, будто и не гнал вовсе.
- Как это понимать?
- Ещё хочу раз так скатиться. Ландшафт здесь – то, что нужно! Я воон откуда…
Милада посмотрела направо и поняла, что они стоят где-то в начале подъёма на тот самый курган. Плавное возвышение вблизи не так заметно, как с обратного берега.
- Ты там был? – тревожно посмотрела она на Олега. – На самом верху?
- Да, а как бы я ещё увидел, когда ты соберешься?
- Оттуда видно?
- Вообще всё. Настоящий наблюдательный пункт.
- Там было… что-нибудь странное?
- Нет. Да я следил, мне некогда было по сторонам глазеть.
- Надо ещё туда подняться, - решительно бросила Милада и повела велосипед наверх.
- Ну, что ты снова выдумала?
- Просто надо проверить кое-что.
- Да здесь-то не ходи.
Олег провел Миладу чуть в сторону. Там было подобие лестницы с широкими ступенями, обросшее землей, спорышем и клевером.
- Ну, ничего себе!
- Согласись, так как-то удобнее? – улыбнулся Олег.
- Выходит, здесь и правда было что-то. Может, и капище.
- Думаешь, это построили? Выглядит, как будто просто земля так легла.
Милада высокомерно усмехнулась.
- Мне тут много всего интересно рассказали, пока ты прохлаждался.
Осмотревшись на вершине кургана, Милада пришла в такой безудержный восторг, что на минуту позабыла, зачем забиралась туда.
Всё ещё высоко небо, и уже далеко-далеко – округи Ярилова и сам городок. Среди всех лугов, низин и подъемов, берегов и дорог это место оказалось самой высокой точкой. Девушке подумалось, что даже самому неромантичному человеку хотелось бы оставаться здесь ещё и ещё. И даже циник стал бы здесь восхищенным поэтом.
- Я на ту дорогу смотрел, когда ты поедешь. Отсюда вся деревня видна как на ладони. А вот теть Динин дом уже так не рассмотришь.
- Не рассмотришь?! – Милада как будто опомнилась и посмотрела в сторону города.
И правда, дом можно было различить лишь по лиловому цвету крыши. Дом! А она думала, что человека рассмотрела на таком расстоянии. Смешная. Только ей было совсем не смешно. Обескуражено она осмотрела холм и, действительно, обнаружила след от небольшого костра. Точнее, не от костра, а именно от огня. Будто бы просто полыхнуло и спалило траву, причем, четко по кругу.
Девушка ещё посмотрела в сторону того окна, откуда видела пламя. Только какое там окно, дом казался маленьким квадратиком.
- Этого не может быть!
- Чего именно?
Некоторое время Милада смотрела на Олега так, словно кто-то из них бестолковый, потом сказала первое, что пришло на ум:
- Не ожидала, что ты станешь меня охранять.
- Смешная, - он притянул её к себе. – А как же иначе!
- Посмотри, что мне подарили, - пробормотала растроганная девушка и вытащила из рюкзака куклу-оберег. – Это я, а это ты. Правда, похоже? Смотри, их проще самих раскрошить, чем разъединить. То есть, не их, а нас. Это ведь мы.
После горячего летнего поцелуя он спросил:
- Ну, а теперь: на речку?
- Давай, в редакцию Мы ещё успеваем. А потом сразу – на речку.
- Но ещё ничего не написано. С чем мы придём? Давай просто велосипеды отвезём и…
- Мне нужно поговорить с редактором.
* * *
В этот раз Инга Марковна удостоила студентов большего внимания, чем на предыдущей встрече. Предложила присесть.
- Какие у вас впечатления? Что узнали о нашей жизни?
- Узнали немного. Гораздо больше хочется узнать, - вздохнула Милада.
- Вот как, - женщина вскинула брови.
Она выслушала пылкую речь практикантки. Пока девушка говорила, смотрела в окно – ей словно это помогало сосредоточиться. Или скрыть свои эмоции. Пару раз она одобрительно помычала, скосив губы влево.
- Я понимаю, что в таком случае газета вряд ли может на что-то повлиять. Но всё равно, вы ведь что-то пишете? Не молчите об этом?
- Нет, конечно. И ты права, Милада. Всё неоднозначно. И рассматривать можно со всех сторон. Ты права в том, что не рубишь с плеча, а хочешь смотреть глубже.
- Может сделать какой-то очерк о нескольких расселенных жильцах старых домов в центре города? Да, там будет этот торговый центр, а история сохранится.
- Делай. И ещё у меня есть одна идея насчет тебя.
За всё это время Олег не проронил ни слова. Он сидел, чуть откинувшись на спинку стула, и потому его лица не было видно собранной и чуть подавшейся вперёд Миладе.
- Только меня?
- Да. Это касается работы.
- Но ведь я здесь не живу и не планирую.
- Ну, пока лето. Сейчас сотрудники уходят в отпуска, нас остается совсем мало. Будешь замещать. Чтобы не бесплатно тебе возиться. Подумай.
- Да, в общем-то, что тут думать. Конечно, я согласна.
- А Вы, молодой человек, можете тоже публиковаться. Но, увы, только в качестве практиканта.
Он хмыкнул:
- Спасибо и на том.
- Ну, всё, Милада, приходи к нам завтра с утра.
Студенты вышли на площадь. Девушка думала, как вести себя с Олегом, чтобы он не обижался.
- Вот что, журналистка, - не дожидаясь её слов, злобно сказал он, отводя хмурое лицо. – Не ожидал. Думал, мы заодно. А ты мне ничего сразу и не сказала!
Она недоумевала. Он распалялся сильнее.
- Зачем тебе всё это нужно? Куда ты лезешь вообще!
- Ты с ума что ли сошёл? Зависть это, конечно, тяжко, но не скандал же устраивать!
- Да какая зависть! – он потряс руками перед лицом. – Ты вообще что ли ничего не понимаешь? На кой тебе эти сумасшедшие старухи сдались? А отцу неприятно будет!
- Твоему? При чем тут отец? – Милада остолбенела. Она начала догадываться, что происходит.
- Это он что ли торговый центр строит?
- Ну, а кто ещё! Здесь вообще такая красота будет! А этим всё равно недолго жить осталось. Ну, они ладно, воду мутят… А ты то что?
Он ожидал, что Милада махнет рукой. Не сейчас, так со временем поймёт, какие всё это глупости.
- Ну что, на речку?
- Нет. Мне подумать надо. Я хочу одна побыть.
- Чего?! – Олег уже не на шутку рассердился. – Сдурела совсем?! Да ну тебя!
Он круто развернулся и пошел к своему повороту. Она осталась стоять как вкопанная, не зная, страдать ей или собираться с мыслями.
Идти домой к тете Дине вот так вот сразу не хотелось. А больше в этом городке отправиться ей было некуда. Но это было и не обязательно. Потому что оставался один самый лучший вариант – гулять по улицам и окрестностям Ярилова.
Милада взяла в киоске бутербродов, убедилась, что батарея фотоаппарата позволяет сделать ещё много снимков, и настроение как-то улучшилось. О том, что делать, когда завечереет, она не думала.
Девушка категорически не хотела отказываться от своего первого журналистского проекта. Ну, неужели же Олег из-за этого захочет расстаться с ней?
«Надо как-то грамотно и доходчиво объяснить ему, что я не собираюсь ни на кого катить бочку, а просто хочу рассмотреть сложившуюся ситуацию со всех сторон. Да и самим старикам объяснить что-то. Тема многоплановая. Может, его отец со своими партнерами и не сделают этому району ничего ужасного? Или сделают..? Неспроста же нервы такие!» – размышляла она, сидя на берегу реки прямо за редакцией.
От старенького здания узкая тропа вела на уютный берег между двумя мостами: главным, через который переезжали автомобили, и деревянный для пешеходов. Официальный пляж был с другой стороны от главного моста, но и здесь бывали купальщики, о чем свидетельствовала вытоптанная трава и тарзанка над крутым и скользким спуском в воду.
Теперь Милада понимала, что имел в виду её парень, когда фантазировал, как они будут жить в Ярилове через годик. Она хотела бы здесь жить. Но не так, чтобы на чужом несчастье… Так она не могла. Она и сама не знала, откуда в ней это обострённое чувство справедливости. И как так получилось, что к ней притянуло истинную противоположность – этого легкомысленного эгоистичного парня.
Девушка вытащила из рюкзака куклу-оберег и грустно усмехнулась. «Глупость полнейшая. Какая уж тут любовь, тем более, крепкая. Не разбежаться бы!» И всё-таки, не выбросила. Сувенир-то ничего себе, хорошенький.
Стемнело. Милада так ничего и не придумала, решила вести себя дома у тети Дины по ситуации. Может, Олег и сам уже соскучился и одумался.
Идти через площадь было жутковато. После всех разговоров с местными страшило плоское изображение бородатого мужика, выточенное из камня. Не меньше ужасали пустые дома с черными дырами вместо окон. Без вчерашнего костра здесь было ещё темнее.
Милада услышала уже вполне знакомое бормотание.
Приподняв подол серой юбки, через обломки стен, труху и побитые стёкла лезла старуха Анисья. Она пробиралась в сторону двухэтажки. Дом казался похожим на голову побежденного великана, который покорно ждёт своей очереди быть испепеленным и избавленным от мучений.
Миладе подумалось, что её очерк многое потеряет, если она не узнает, почему эта женщина так рвётся в него. Наверняка, там спрятано что-то ценное. И, конечно, Анисья сама этого ей не расскажет.
Девушка сама не заметила, как страх уступил место любопытству. К тому же, от первого же шага вслед за сумасшедшей выплеснулся и разошелся горячей волной адреналин.
Чтобы не быть замеченной, Милада кралась на расстоянии двадцати метров. Потом быстро прижалась к стене, пока Анисья, бормоча ругательства и шаркая, входила через пустой выбитый дверной проем. Девушка решила подождать, пока та поднимется. В этой двухэтажке всего восемь квартир, найти её будет не сложно. Ещё накануне девушка заметила, к каким окнам страдальчески тянулась несчастная.
Когда шаги на лестнице затихли, Милада вошла в подъезд и стала подниматься, чуть пригнувшись. Посветить фонариком было нельзя, поэтому она держалась за шершавые перила лестницы. Глаза привыкали к темноте.
Несмотря на сквозняки, в подъезде было душно. Пол и ступени были усыпаны отколовшейся от стен краской и штукатуркой, и всё это трескалось под ногами при неосторожных движениях. Девушка боялась нарушить тишину и переступала, обдумывая каждый шаг.
«Хоть бы не заметила, - волновалась она. – Хотя, что уж так нервничать? Допустим, столкнемся мы здесь, и что? Не прикончит же она меня! Она сама хлипкая, мелкая, какая от неё угроза? Ну, да, выгляжу я сейчас, как больная на всю голову. Но так ведь и она не лучше! Да я что угодно могу сказать. Может, я в туалет захотела…»
И всё же, встречи здесь с безумной старухой ей не хотелось. А посмотреть, что она будет делать – очень хотелось.
На лестничной площадке второго этажа Милада прижалась к стене между двумя дверными проемами, открытыми нараспашку, и стала вслушиваться: откуда доносятся шаги Анисьи. А шаги притихли.
Милада боялась дышать, вжимаясь в стену.
Шагов не было. Шороха не было. Зато раздался голос. Прямо из-за стены, с которой старалась слиться девушка.
- Ну, не злись, не злись на меня, батюшка, - виновато бормотала старуха. – Не успела я тогда, не смогла. Соседи тут были. Но я ведь пришла. Сейчас пойдем в новый дом.
Милада вытянулась струной. В ответ Анисье что-то фыркнуло и зашуршало-зачмокало. Злобно. А ни слова не понять.
- Ты плакал тут, я знаю. Страшно тебе было?
У Милады бешено пульсировало в висках. Зажмуриться бы. Убежать! Забыть. Да разве такое забудешь. Потом ведь всю жизнь будет ругать себя, что так и не посмотрела…
И она посмотрела.
Она выглянула. Анисья сидела на полу спиной к ней и покачивалась из стороны в сторону. Можно было чуть ослабить бдительность – старуха не могла бы её увидеть в таком положении. Девушка плавно, боясь собственных глаз, осмотрела пустую комнату: пожелтевшие обои, гвозди в стенах и следы от висевших когда-то фоторамок, поцарапанный пустой пол. На котором. Было видно. Очень хорошо. Того, с кем говорила Анисья.
Упасть бы, уползти, завопить. Но она оцепенела. Вмиг пересохло во рту. Ноги прибило к полу.
Это был полу-старик, полу-ребенок в полметра ростом. Он часто моргал жалкими глазами и сам себя тянул за бороденку грязными худыми пальцами.
- Я тебя берег, Анисья. А ты! – пропыхтел он.
Миладу от вскрика удержал спазм страха в груди и горле. Это существо – могло говорить! Это существо – это же Домовик, Домовой собственной персоной.
- Мы теперь уходим. Уходим. – утешала его старуха.
«Вот же они сейчас будут выходить. Она развернется и… Надо бежать» Но бежать не получалось. Как в страшном сне, Милада не владела ногами. Воздух вокруг стал тугим, все движения – как в замедленной съемке.
- Дом-то, дом, Анисья! – ухал старичок. – Жалко его. Столько прожили.
- Ничего-ничего, за дом они ответят, - проскрипела старуха так же, как и днём. – Ответят. Никуда не денутся. Кое-кто уже пожалился. Обратился к самому Семарглу! Теперь этим приезжим спуску не будет от наших духов. Все погубят, кого надо. Всех-всех! И захватчика этого прежде всех, со всей его семейкой! Пошли со мной.
Анисья вытащила из-за пазухи огромный цветастый платок и заботливо пересадила на него Домовика. Но Милада этого уже не видела. Она легче ветра неслась вниз, минуя по пять ступеней одним прыжком. Взвинтила и понесла её одна мысль: Олег в опасности.
Но что она могла сделать?
В любом случае сейчас важно знать, что он в порядке. Если это так.
Продолжение - http://www.proza.ru/2018/05/24/682