В один из погожих предосенних деньков экипаж вертолета Ка-26 в составе командира Виктора и бортмеханика Павла, работая на оперативной точке в отрыве от аэродрома постоянного базирования, заканчивал полеты по обслуживанию геологической экспедиции.
В этот день оставалось им залететь к месту нахождения полевого лагеря геологов и высадить их там вместе с многочисленными мешками, набитыми геологическими пробами.
Подлетев к лагерю, Виктор выполнил круг над местом посадки вертолета, убедился в возможности безопасного ее выполнения и спокойно приземлил геликоптер на берегу небольшого озера невдалеке от палаточного лагеря геологов.
Вертолет разгрузили с режима висения, «без выключения». После выгрузки геологов и груза, учитывая ветровую обстановку, взлетать Виктор решил над покрытой густыми зарослями тростника береговой чертой.
Груза на борту не было, топлива - минимально необходимое количество для того, чтобы благополучно возвратиться к месту временного базирования вертолета. Поэтому не обремененная лишним весом винтокрылая машина взлетела легко и непринужденно.
Когда похожий на огромную стрекозу геликоптер после небольшого разгона в зоне действия воздушной подушки вышел на так называемый режим «косого обтекания», Павел краем глаза заметил взлетевшую из густой прибрежной травы крупную птицу.
- Кого-то мы, Иваныч, шуганули, похоже гуська, - констатируя свершившийся факт и не предполагая наличия каких-либо серьезных последствий, сообщил он командиру по СПУ абсолютно ничего не значащую для полета информацию.
Здесь следует отметить, что в свободное от работы время командир вертолета был заядлым и даже более того - просто фанатичным охотником.
- Гусек, говоришь? – перефразируя летучее выражение из популярного советского боевика, откликнулся Виктор и тут же заложил такой вираж, что Павел инстинктивно схватился за ручку сдвижного дверного блистера.
- Посмотрим, посмотрим, что это за птица - гусек! - продолжал командир свой азартный монолог, одновременно с этим направляя вертолет обратно к месту взлета и выискивая взглядом над озерной рябью улетающего подальше от гремящего монстра гуся.
- Вижу, вижу, вот он, голубчик, улепетывает! Хороший экземпляр, упитанный! Врешь, гусек, не уйдешь! Щас, Паша, я его погоняю немного, он устанет и шлепнется на гузку отдохнуть где-нибудь на болотине. Я тогда к нему подсяду и тебя выброшу, а ты его – за шкирку и в горгрот! Понял? Жаркое вечером классное сварганим! – прокричал Виктор ценное командирское указание ошеломленному от такого развития событий Павлу.
- Иваныч, у нас горючка на пределе, только-только до площадки хватит! – вспомнил про свои обязанности бортмеханик, но его слова явно пролетели мимо ушей увлеченного яростной гонкой за сильной и мощной, но не такой быстрой, как вертолет, птицей.
И началась самая настоящая воздушная погоня. Догнать гуся было делом нескольких десятков секунд, а вот дальше пернатый беглец стал виртуозно уходить от погони и закладывать самые немыслимые виражи, горки и пике. И все эти отчаянные маневры вслед за гуськом, как его нарек первоначально Павел, повторяла управляемая умелыми охотничье-пилотскими руками и ногами Виктора маневренная и верткая Кашка!
В пылу охотничьей страсти пилот просто ошеломлял Павла запредельно крутыми виражами и разворотами, резкими снижениями и наборами высоты, спонтанными торможениями и ускорениями. Все это продолжалось минут десять, но Павлу показалось, что кружили вслед за гусем они гораздо дольше.
Виктор уверенными эволюциями отогнал птицу от озера, и теперь воздушная баталия продолжалась над обширным болотом. На него, в принципе, можно было совершить посадку и с режима висения забрать хоть гуся, хоть утку, хоть курицу с индейкой – главное, чтобы они там были. Но, в том-то и дело, что виртуозно уходящий от громыхающего двигателями и винтами вертолета гусь не думал сдаваться и куда-то присаживаться для отдыха.
Павел видел, как неумолимо приближается к своему предельно допустимому значению стрелка топливомера, и поэтому еще раз предупредил пилота:
- Иваныч, если сейчас не повернем на точку, к нам прилетит песец – зверек такой пушистый! Тогда не гусю, а нам свои «гузки» придется на болото приземлять! Может даже на авторотации!
- Долбанный гусек! Чуть-чуть гарева не хватило его дожать! Ладно, х… с ним, поворачиваем к дому. Ты видел, видел, Паша, он уже от страха пометом в нас пулять стал, на пределе уже летел! Надо же, пары минут не хватило, чтоб усадить его на гузку! А песец, Паша, к нам не прилетит, потому как в отличие от гуська, - летать он не умеет, поэтому мы сейчас напрямую на площадку рванем через озеро, чуток сократим маршрут, и все будет чин-чинарем! - уверенно произнес Виктор, и Павлу оставалось только довериться его богатому летному опыту.
Дальнейший полет продолжался при не совсем приятном зловеще-красном свечении табло аварийного остатка топлива, но вертолет уже подлетал к лесному поселку, где находилась посадочная площадка с оборудованием для централизованной заправки бензином.
Без лишнего барражирования зайдя на посадку, Виктор уверенно притер вертолет к дощатому настилу площадки, отключил трансмиссию вертолета, стал притормаживать винты. И в это самое время без какого-либо вмешательства со стороны экипажа нещадно свистящие и гремящие двигатели пепелаца «вырубились» по причине полной выработки топлива.
За ужином в райцентровском ресторанчике «Березка» Виктор, без особого энтузиазма поддевая вилкой невзрачный кусок худосочной курицы, укоризненно выговаривал Павлу и авиатехнику Сереге:
- Вот плеснули бы вы сегодня на КВСе гари литров на сто побольше, у экипажа был бы полноценный королевский ужин! А так из-за вас придется еще грамм по сто пятьдесят заказывать, а то без них эта курвятина в горло не лезет!
При этом сосредоточено жующий безвкусное куриное бедро Павел дипломатично покачал головой и уже второй раз за этот день дал себе мысленную клятву никогда больше не будоражить в полете охотничий азарт командира.