Пышущий жаром блестящий медный самовар в форме "ваза", увенчанный заварочным чайником, словно расписным кокошником, стоит на столе на металлическом подносе. Стол покрыт белоснежной скатертью. На скатерти: три чашки с блюдечками, разукрашенными росписью, три чайные ложки, вазочка с вареньем, молочник с топлёным молоком, сахарница с большими кусками колотого сахара, щипчики для него. На мелкой тарелке возвышается горка плюшек.
За столом, в окружении внучатых племянника и племянницы сидит пожилая, лет шестидесяти, женщина. Накануне, в воскресенье, племянница из Москвы навестила её и своих детей, находящихся на отдыхе в деревне; как водится в таких случаях визит сопровождался раздачей гостинцев, подарков и прочих продуктов, оговоренных заранее. Были там и несколько пачек чая и сахар - продукт дефицитный, отовариться которым можно было только в городе.
Самоваром обычно в доме пользовались по праздникам, да и чай пили крайне редко - ароматную заварку берегли до особых случаев. Детей же чаем не баловали. С одной стороны, того, что можно пить было в изобилии от колодезной воды, до чайного гриба; с другой, применялся принцип: "Ребята, что поросята - всё сожрут". И их особо не баловали. А те, пользуясь предоставленной свободой и занятостью взрослых, шныряли по полкам, рыскали по банкам, шебаршили по прочим закромам, сметая всё, что найдут. Для поглощения найденных продуктов в ход шли ловкие пальчики, не уступающие по своим возможностям пальцам муравьеда, проделывающие отверстия в холщёвых мешочках или выуживающих варенье из початых баночек; длинные язычки слизывали сметану, сливки и всё, что можно слизать, и даже соломинки, с помощью которых поглощалась живительная влага чайного гриба... сквозь закрытую марлей горловину трёхлитровой банки. Недостаток жидкости тут же возмещался чистой колодезной водой, не снимая марли. Жевали, лопали, хряпали, хрумкали, хрупали всё, что плохо лежало или хорошо росло, включая тёрн, дичку, злаки, щавель и многое другое. Заподозрить этих милых созданий в плохом аппетите во время завтрака, обеда или ужина никто бы не подумал.
Что сподвигло женщину на чаепитие в кругу детей, доподлинно неизвестно. Возможно, то была ностальгия по времени, когда она была молоденькой гувернанткой в семье знатного фабриканта. Но, возможно, были и другие причины.
Женщина сидела за столом в кругу детей, разливая чай по чашкам, одновременно посвящая их в премудрости чайной церемонии. Она взяла из сахарницы кусок, перекусила его щипчиками пополам и, положив в свою чашку, размешала.
- Раньше, в старину, - продолжила она рассказ, - чай из чашки наливали в блюдечко, подносили на уровень ротика и, оттопырив мизинчик и прищурив от удовольствия глазки, начинали пить этот божественный напиток. - Она уж было начала наглядную демонстрацию процесса, как обратила внимание на то, что дети приготовились шмякнуть в чашки по увесистому куску сахара. Подобное пренебрежение к рассказчику в её планы не входило...
- Дети, - без тени раздражения сказала бывшая гувернантка, отбирая у них сахар. - Вы знаете, что чай с сахаром можно пить так как я или как хотели сделать вы - внакладку, а ещё можно пить вприкуску, - продолжала она, откусив щипчиками кусочек сахара и положив его на язык. - Но, - пресекая попытку детей воспользоваться советом бабушки, - можно пить, и это самое интересное, вприглядку.
- Кк-аа-к это вприглядку? - изумились дети.
- Вот, так! - Она расположила кусочек сахара на кранике самовара и продолжила, - Это когда сахар не пробуешь, а неотрывно глядишь на него и пьёшь из блюдечка чай, оттопырив мизинчик. Тогда, со временем, возникает ощущение, что чай очень сладок. - Сказала воспитательница, взяв в руки блюдце и, оттопырив мизинец, уставилась на кусочек сахара на кранике самовара.
- А, нам, бабушка, можно попробовать так?
- Почему же нет, детишки. Вам всё можно!
Дети начинают с вожделением гипнотизировать сахар, ожидая, когда чай станет совсем сладкий, а старушка глушит чай чашку за чашкой, с аппетитом уминая сахар.