Из - Дверь со щеколдой на босу ногу.
Мир тесен, он такой же, как был вчера.
( из ненаписанного стихотворения )
Повадился ко мне в гости ходить мой закадычный друг. Закадычным он стал в последнее время, когда я на пару свободных дней вырывался на дачу. В свой, наспех, собранный из старых, лежалых бревен и древесного сайдинга, купленного здесь же на лесопилке, домик на дальней окраине деревни, в ста километрах от Москвы. Друг был коренной, деревенский. Видать чем-то я ему приглянулся, поэтому, стоило мне открыть калитку деревянного, посеревшего без краски и ухода забора и бросить рюкзак с вещами на кровать, не успев бегом оглядеть, прилежащий к домику участок, как он уже был тут как тут, и входил следом за мною в незапертую дверь.
Приходил он обычно с подарком – парой зеленых яблок или груш летом. Осенью, и по весне, набор менялся на картонный кулек с несколькими немытыми картошинами, к которым, в довесок, могли лежать: одна - две луковицы или огурец. Если везло, то пара свежих яиц. Друг знал, что его, в знак русского гостеприимства, всегда ждет стопка водки или стакан красного сухого вина, прихваченных мною из города для сдабривания визитеров.
После чего, он намного свободнее и даже вальяжно откидывался на спинку стула, прислоненного к стене у стола, громко и протяжно вздыхал, и начинал нашу с ним беседу. Впрочем, беседа это слово из другой категории обозначения видов общения в русском языке, поскольку беседа на самом деле заменялась продолжительным монологом, в который мне редко когда удавалось вставить хотя бы одно слово.
Видать, закадычный - без общения за неделю - две настолько закисал, что накопившиеся внутри него пузырьки сбродивших слов и предложений превращались в гремучую смесь, которой, как кипящему гейзеру, необходим был, пусть узкий и неладный, но выход наружу, иначе бочка с закваской могла элементарно рвануть.
Вот и в этот раз, не успев опустить пустую, граненную стопку на стол, он тут же разразился потоком слов:
- Внутренний мир, внутренний мир !
А если его нет – внутреннего мира ? Как без него жить ?
Искать и не найти, бороться и напоследок сдаться ? Выйти из вражеского окружения: из японских, немецких и корейских автомобилей, американских смартфонов и программного обеспечения, итальянской мебели, спагетти и дизайна, французских духов и шарма, китайского ширпотреба и индийского безразличия к жизни ?
А различия, как раз, налицо. Слишком любит русский человек на себе последнюю рубаху порвать и пропить, до копейки, только что полученную зарплату. Вдрызг пропить, а потом бежать в микрофинансовую организацию под названием – «Шаг в будущее» и занимать деньги до получки.
Индусы с ихними - Рамаяной, Шивой и Ганешей в жизнь не поймут.
Это в русском характере от татаро-монгольского нашествия осталось – Широта души - от невспаханного, по весне, поля и порванная рубаха - чертополохом у забора и под крыльцом.
И че коровы его не едят ? Глядишь от них, от коров хоть какая-то польза была. И обочины в деревне выглядели б солиднее, почти по-европейски. А так – одно молоко. А его, вот ты смотри, оказывается запросто можно порошковым заменить или разбавленным с мукой пальмовым маслом – в пропорции 98 процентов к двум. Муки два процента, остальное масло. Ну и вода, сам понимаешь.
Вот потому-то и коровников уже нет. Нет, те старые, за Нюшкой, постройки уцелели, в смысле – стены из кирпича, кажись, начала шестидесятых годов, с железным остовом из уголков - оставшихся от рухнувшей крыши десять лет назад.
Но, по прямому назначению развалины Карфагена никому не нужны. Об их возможном использовании даже в плане развития на ближайшие пятьдесят лет ни строчки не найдешь. И че - надрываться что ли ?
Отпахали последние пятилетки тридцать лет назад, можно и отдохнуть немного. Хоть вот тут, радом, в чертополохе и лопухах. Пару дней назад там Петра Ильина нашли, пьяного в стельку от кирзового сапога. Еле вытащили. А чертополох колючий - зараза ! Сквозь штаны достает.
Слыхал ?! На Украине его будяком обзывают ! Итить твою мать. Чё тока люди не придумают. Будяк !?! Слово то какое.
Вот ладно бы из него, чертополоха, можно было б текилу гнать, как в Мексике из кактусов. Но наука еще до этого не дошла. Везет же людям, этим мексиканцам ! Срываешь по дороге колючку, бросаешь в жбан, ставишь на огонь, накрываешь чугунной сковородкой, соединяешь дырку в жбане трубкой с трехлитровой банкой, и на выходе - чистая текила. Красота же ! Только соль подвози, да стаканы мой. Лепота этим мексиканцам, не то, что нашему русскому брату – возись с утра до ночи с картошкой и свеклой в непролазной грязи центральной полосы. Да на сахар пенсию трать. Недешево оно. А по ней - по грязи и трактора-то не ходят. Застряют, сволочи. Про белоруссы промолчу, кировцы застряют. Под колесами яму вырывают и садятся на пузо. А че скажешь об иностранцах ? У них радиаторы прилизанные, чистенькие, трансмиссию защищать, смазывать и беречь надобно, в тормозные диски, не дай бог, грязь попадет. Мертвая техника. Тока для асфальта.
А ты про внутренний мир. Внутренний мир он весь в этой грязи и остался, со времен царя Гороха на Руси. Слыхал там – наверху - правительство меняют, прорыв готовят.
А куда прорыв то ? На Марс или Юпитер что ли ? Забабахают ракету величиной с Швейцарию и нас в нее посадят ? Запал, пуск и поехали ? И кто нас там на Марсе ждет ? Я как-то передачу про Марс смотрел - там все свои с голодухи давно вымерли. Пустыня. Ни одного кактуса. Душе ни развернуться, ни свернуться негде. На фига нам этот Марс сдался ? Когда проедь еще сто километров вглубь Владимирской области – там одна брошенная деревня на другой. Даже под Сергиевым Посадом сам видел брошенную деревню. Не до внутреннего мира.-
Он вздохнул.
- А че её, деревню, не бросать ? Ни света, ни газа, ни водопровода. Все удобства у речки, под кустом и на печке. Не до внутреннего мира, когда и уцелевшей пары стариков по деревне не сыщешь. Кому его передавать, внутренний мир ?
Мы ж не в Африке. У нас климат. Зима на носу - по пол года кажный год. Это в Африке слона завалят и танцуют вокруг него неделю. Ни крыши, ни шубы, ни сапог с валенками, ни отопления не надобно. Купил пляжные тапочки раз в жизни и ходи в них пока не умрешь, ну, и кусок материи для прикрытия сраму. Все расходы. Вот у них точно внутреннего мира нет. А мы свой потеряли. Никто и не знает когда. –
Закадычный опять на минуту затих.
- А если б коровы не тока колючку жрали, а еще и текилу, эту самую, вместо молока вырабатывали ?-
Задумчиво протянул он, внезапно для меня, растягивая слова в отдельные слога и буквы и, наяву, впадая в легкий, почти потусторонний, транс.
Глаза в его лице словно утонули, брови - по команде "вира", взлетели вверх и выгнулись крутым коромыслом, а губы, сжатые трубочкой, превратились в жирную точку. Все лицо закадычного представляло собой - во плоти - оживший знак вопроса. Подфартило, что его вопросительное состояние длилось не так долго.
- Во, дает ! – только и успела проскочить, опешившая от нежданной нахрапистости момента, мысль.
- Представляешь ?! – вновь ожил он.
- Выгоняем коров на пастбище, они этот самый колючник хрумают, начисто, считай под корень. А в обед вместо молока из доек текила течет ! –
выпалил он, восторженно впившись в меня воскресшими, чуток экзальтированными и блестящими от возбуждения, бусинками глаз.
- Тут уж мужика от коровы не оторвешь, – пришел он к новому выводу.
- Представляешь ?! – вновь выпалил он в меня заряд восхищения.
- Мужики, в обед, с ведрами наперевес и… в поле ! Коров, значит, доить.
А с окраины поля, на грунтовке, уже молоковозы на стреме стоят. Да, их же надо переименовывать как-то ?! Текиловозы - не благозвучно для нашего языка, чужым, иностранным бьет в ухо. Не по-людски. Да, и текила – оно ж - не по нашему.
Полошка какая-нибудь. Черт с ним, с названием, был бы продукт. А название само придет. Куда ему деваться ?!
Коровники тогда б не как остатки сломанных крепостных стен из травы торчали… Вместо них бы целые дворцы наварганили. Лучшим по надоям – отдельные кабинеты. Охрана, сам понимаешь. Село бы ожило...
Водка - она что ? Спирт, разбавленный водой. Тока горло дерет. От простуды ниче… А так – ни вкуса, ни послевкусия. Тока дурь на гора выгоняет.
А с полошкой мы б этих самых - англов с саксами, с ихними висками, враз вытурили из мирового торгового пространства. С рынка значит. Не, ониеам не соперники. Там же - заводы, перегонка, выдержка.
А тут - вымя – ведро – цистерна. И вперед, с песней, крути асфальт под колеса. Куда хошь. Эх ! – глубоко, с чувством, вздохнул закадычный.
- Вот, итить твою – наука ! Не дорабатывает. А так, глядишь, и внутренний мир на своя вернулся.
- Ладно, пойду. Погляжу, может курица какая снеслась. Ты не скучай здесь. – резко сменил он тему.
И ушел.