«Hablas espanol»? — услышал я за спиной.
— Si! — ответил я на автомате и оглянулся. Передо мной стоял пацан лет семнадцати. Пацан тут же радостно стал что-то лопотать по-испански... Я с трудом улавливал слова.
— Usted habla ruso? — теперь уже я поинтересовался.
— Да-да! — обрадовался пацан, — я изучал русский!
С какого класса начинали мы изучать немецкий я напрочь не помню? Единственный немецкий след сохранился только из шестого класса. Так как я постоянно что-то рисовал, то мой немецкий был изрисован вдоль и поперёк! Смешные рожи на каждой иллюстрации... Учебник весь урок так и ходил по рукам... Смех раздавался по всему классу. «Немка» никак не могла понять, чего это весь класс ржёт, давится от смеха?!.
Последняя встреча с немецким была где-то в шестидесятые? К нам в ШРМ (школу рабочей молодёжи) наконец-то прислали учителя немецкого. Молодой парень и молодой учитель был или чеченцем или ингушом? А так как я четырнадцатый год своего бесконечного учения заканчивал в этой самой ШРМ, то естественно «немец» у нас не прижился. Помните, что вытворяли ученики из ШРМ, в фильме «Большая перемена», вот! Естественно, как у всех так и у меня в аттестате «половой зрелости», в строке «по иностранному языку» стоит прочерк! А из всего немецкого знаю только одно, — «Гитлер капут»!
И вот, преодолев своё раздолбайство, со второй попытки поступаю в ВУЗ! Естественно технический. Ещё естественнее радиотехнический! А там иностранный! А у меня прочерк... Короче, собралось у нас таких вот «не рыба-ни мясо» целая группа. И дали нам на растерзание этот самый ИСПАНСКИЙ ЯЗЫК... С нуля естественно... Хорошо это или плохо? С точки зрения анкеты в КГБ, так один хрен: испанский, немецкий или английский всё равно, — ЧИТАЮ И ПИШУ (ПЕРЕВОЖУ) СО СЛОВАРЁМ! Цирк! Все эти немцы-англичане в школе уродовались... В институте по тыщи слов в неделю и мы?.. Слава богу хоть какой-то учебник был... А уж электронно-технические журналы на испанском мы и в глаза-то не видели! Был у нас один предатель в группе, Серёга Шиховцов. Он всё-таки добился своего и немецкий осваивал с другой группой. Правда, как ходили потом слухи, распределился он на такую работу где кроме русского-матерного другие языки не применялись...
Конечно словари с испанского на русский и обратно у меня сохранились. И даже в первые годы после окончания института покупал газеты на испанском, — «Московские новости» и кубинскую «GRANMA»... Но потом житейские неурядицы и наступивший бардак девяностых... Не до «ГРАНМЫ» стало! А в жизни?..
1986-й. Чернобыль полыхает... А тут путёвка в Зеленогорск, в дом отдыха Джузеппе ди Виттория, в августе... Как нам повезло! С утра, каждый, божий день тучи начинают собираться... К обеду роды, — дождь проливной и? И холодрыга... На мне свитер и пиджак, хожу щёлкаю «Зенитом» с телеобъективом... Как вдруг?..
«Hablas espanol»? — услышал я за спиной.
— Si! — ответил я на автомате и оглянулся. Передо мной стоял пацан лет семнадцати. Пацан тут же радостно стал что-то лопотать по-испански... Я с трудом улавливал слова.
— Usted habla ruso? — теперь уже я поинтересовался.
— Да-да! — обрадовался пацан, — я изучал русский! Разговорились...
Оказывается он с группой ребят из Кубы, приехали к нам учиться. В какой-то там ленинградский институт? Вроде бы приборостроения? А так-как в советские времена во всех ВУЗАХ, в августе шли приёмные экзамены (кубинцев это не касалось?!), то все общаги были заняты абитурой. Так, что кубинцев временно разместили в каком-то здании молодёжного центра, прямо на берегу Финского залива. У кубинцев приехавших из жары да в наше лето было два выбора, либо сидеть до конца августа в этом центре, либо болтаться по берегу... Но как? Я в пиджаке со свитером, а они с гитарами, в одних рубашках с короткими рукавами и с сомбреро на голове! И теперь уже знакомый пацан, в таком же виде!..
Как уж у них всё сложилось? А, я через неделю уехал к себе, домой. И похоже мои знания испанского теперь уже никогда-никогда не пригодятся?! А на немецком по-прежнему только, — «Гитлер капут»!