Слушаю новости. Возмущаюсь американскими выходками. Жена молча гладит.
– Ах они такие сякие и т.д. и т.п.
Жена молчит.
– Да как они и т.п. и т.д.
Жена молчит.
– Да почему мы и т.д. и т.п.
Жене надоедает:
– Переключи на мой любимый сериал.
– Это какой? С убийством и тремя покушениями?
– Нет. С убийством и собакой.
– Я на твои убийства уже смотреть не могу.
– А я не могу слышать, как ты болтаешь с говорящими головами. И вообще. Вот твои трусы, майки. Становись и гладь!
Молча берусь за утюг. Жена переключает на канал, где должен идти кровавый сериал с собакой, устраивается на диване и начинает отгадывать сканворд. Я молчу. Но недолго. Моей выдержке очень далеко до выдержки жены.
И вообще, у меня сейчас пубертатный возраст.
Не знаю, как там на счёт полового вызревания, но мой пенсионный – «важный, ответственный и нелёгкий этап жизни, который характеризуется полным отсутствием гармонии». Это я в интернете прочитал. Делюсь своими мыслями по этому поводу с женой.
– Понятно. Ты ещё не пришёл в старческий мир и одновременно ещё не покинул мир детства.
– Не веришь? Посуди сама. Я не успеваю привыкнуть, движения мои угловаты, походка неуклюжа. Могу точно сказать одно: перестройка гормональной системы организма привела к социальной суперзрелости. Например, я совершенно точно знаю, что в нашем государстве нужно сделать, чтоб пенсионерам стало хорошо.
– Я поняла. Значит, это из-за неизлечимой болезни под названием «пубертатность» ты часто осуждаешь эти глупости с телевизором?
– Конечно! Я сейчас особо раним и эмоционально неустойчив, – я прибавил жару утюгу.
– Ты решил заняться суицидом?
– Нет. Я только прошу относиться ко мне хорошо, а не заставлять смотреть фильмы про убийства и обжигаться утюгом.
Жена поняла в чём дело, но ничего не сделала для того, чтоб мои эмоции стали устойчивыми. И этим она меня ранила ещё больше. Но добила контрольным выстрелом:
– Знаешь, утюг я тебе дала для твоего же блага. Тебе надо больше двигаться. Вон какой живот отрастил!
– Ты упрекаешь меня в том, что так рьяно искала путь к моему сердцу? Неблагодарная!
Она переключила.
Это было ещё хуже сериала с убийствами: передача «Давай разведёмся!». Я бросил утюг (несчастная майка осталась сиротливо лежать на доске). Жена поняла мои намерения и кинула мне пульт. Я грацией баскетболиста его поймал.
На экране – «Давай поженимся!». Ужас!
Я нажал на кнопку ещё раз. Любимая реклама про «Эспумизан». Никак не могу понять, в какое место схлопываются пузырьки газа в кишках.
– Утюг выключи, если погладил! – я не обратил на её слова никакого внимания. Нажал кнопку.
О! «Культура»!
Теперь можно догладить, закончив это тяжкое дело.
Мельком взглянул на жену. Она отбросила сканворды в сторону и заинтересованно смотрела на экран. Что там такого интересного? Рассуждают о человеческой памяти:
«Мы привыкли думать, – говорил телевизор устами умного дядьки, – что наши воспоминания словно маленькие фильмы. Они, неизменные, якобы, лежат где-то в мозгу, как в фонотеке. На самом же деле события прошлого реконструируются каждый раз, когда мы думаем о них».
«Это как?» – возразил телевизор глупым ведущим.
«На то, что мы вспоминаем, влияют пробелы в памяти и то, что случилось впоследствии. Например, вы не помните, где купили газету со сканвордом. Но обычно Вы это проделываете в супермаркете «O'KEY». Поэтому со временем вы можете правдиво утверждать, что и эту конкретную газету купили именно в «O'KEY».
Жена вспомнила о своих занятиях и снова уткнулась в сканворд:
– Чепуха! – произнесла она. Наверное, отгадала слово.
Я сложил майки и трусы в стопку, убрал гладильную доску и уселся рядом на диван.
– А давай проверим? Например, что произошло на нашей свадьбе в ЗАГСЕ?
– Как это что? ЗАГСменка прочитала речь, потом мы расписались, надели кольца и поцеловались по русскому обычаю.
– Сколько раз?
– Три.
– Понял. Так ведь положено? На самом деле мы поцеловались четыре раза!
– Не говори глупостей! Этого быть не может! И я отлично помню тот момент.
– Ты ошибаешься. Работник ЗАГСа разрешил нам поцеловаться. И я тебя поцеловал.
– Точно. Ты меня целовал неприлично долго!
– Я это сообразил и оторвался. Брачующая подождала и напомнила, что... Как ты там сказала? По русскому обычаю?..
– Три раза.
– Вот я по обычаю поцеловал тебя ещё три раза. Итого – четыре!
Жена ничего не ответила, только черкала в сканворде. Ха-ха-ха! Она явно не помнила. Да и я не вспомнил бы, если бы не нашёл фильм, который сын оцифровал...
Через неделю я узнал от сына, что ролик с бракосочетанием он выслал не только мне, но и маме, значит, она знала про четыре поцелуя! И я немедленно потребовал от жены объяснений.
– Дорогой, из всей свадьбы я лучше всего запомнила именно эти поцелуи.
– Интересно, а из каких фрагментов твой мозг восстановил это воспоминание?
– Я думаю, что как раз это и есть фрагмент, который не нужно восстанавливать мозгу. Он был для меня базовым... Наверное...
Май 2018