— Немедленно ложись спать! — сказал Мерлин Юльке.
— Тише, Мерлин. Какой ты противный! Я маленечко, пять минуточек всего. Доиграю и буду спать. Только молчи. А то мама придет.
Юлька, тайком от мамы, спрятала под одеялом планшет и теперь, включив, играла в очередную игру.
— Пять минут. Не больше. Включаю таймер, — и он начал тикать, как часы.
Только что он усыпил сказками ее братьев-трехлеток, близнецов Мишу и Никишу, которые чуть не разорвали его напополам, одаривая своими неуклюжими ласками. Теперь пришла очередь Юльки.
Протикав триста раз, Мерлин изобразил звонок таймера, и Юлька нехотя выключила планшет.
— Ладно, противный. Иди сюда.
Она положила планшет на тумбочку, сгребла Мерлина в охапку, прижала к себе и почти сразу же засопела. Умница, девочка.
Мерлин полежал некоторое время и, убедившись, что Юлька действительно спит, осторожно освободился из её объятий. Он мягко спрыгнул с кровати, неслышно прошел по ковру и, приоткрыв дверь лапой, выскользнул из детской комнаты и направился в комнату бабушки. Сегодня она поздравила его вкусной сосиской и кружочком колбасы. Бабушка — душка. Бабушку не надо было усыплять. Она вставала раньше всех в доме и поэтому рано ложилась. Но Мерлин проверил на всякий случай. Порядок — бабушка спит.
Не спали только мама с папой. Мама читала книгу, а папа лежал с ноутом. Эти сказки слушать не станут. Придется прибегнуть к крайней мере — к гипнозу. Мерлин запрыгнул на кресло, стоящее возле кровати. Он сонно и, казалось бы, совершенно равнодушно глядел на них сквозь прищуренные глаза. Но это только казалось. Маленькие, невидимые простому человеческому глазу искорки летели из его глаз, витая, как золотистые мушки над кроватью и над лежащими на ней людьми. Вот мама зевнула, и несколько «мушек» залетело ей в рот. Тут же зевнул папа. Затем они зевнули одновременно. И вот уже мама закрывает книгу, а папа ноутбук. Выключен свет. Дело сделано.
Наконец-то квартира угомонилась. Мерлин немало потрудился, чтобы уложить хозяев пораньше. Ведь сегодня было 1 октября — особый день в его жизни, и Мерлин хотел отметить его в самом близком кругу.
На кухне все было готово к торжеству. Собрались все. Не было только Подарка. Он должен был появиться позже. Мерлин уселся на почетное место, в центре вязаного коврика для ног. Слово взял Скрип. Но слово у него тут же отобрали, так как он мог разбудить своим скрипучим голосом половину обитателей квартиры, то есть тех, кто спит. Ведь тех, кто не спит, нельзя разбудить.
Скрип жил на кухне в старом кухонном буфете с незапамятных времен и работал скрипом. Его обязанностью было скрипеть всякий раз, когда кто-нибудь открывал дверцы буфета. Но, если это делала бабушка, Скрип скрипел как-то по-особому — нежно и мелодично. Он любил бабушку. Ведь это был ее буфет. И только благодаря ей Скрип еще жил в квартире, а не на мусорной свалке, куда в конце концов уходят все скрипы. Раньше семейство скрипов было более многочисленным, и каждый носил свою фамилию: Скрип Платяного Шкафа, Скрип Прикроватной Тумбочки, Скрип Половиц, Скрип Кровати… Но постепенно мебель заменили, сделали ремонт, и все Скрипы исчезли, только он — Буфетный Скрип и остался жить в гордом одиночестве. Бабушка ни в какую не соглашалась заменить старый буфет. Он был памятью о дедушке, который сделал этот буфет собственными руками, когда они еще были совсем молодыми и только-только начали жить вместе. Но папа и мама все чаще заговаривали о новом кухонном гарнитуре. Поэтому у Скрипа в последнее время было дурное настроение. Но сегодня был особый день — день рождения Мерлина. Мерлина уважали. Мерлина любили. Тем более, это был единственный день рождения в их узком кругу, потому что только Мерлин знал, когда он родился. Они праздновали его уже третий год по одному и тому же сценарию, можно сказать, обряду.
Итак, Скрип начал:
— Позвольте…
Но тут же его скрипучий голос перебил другой звонкий голосок.
— …дорогой наш, глубокоуважаемый и любимый Мерлин! — продолжил за него Капыч, ловко перехватив слово.
Капыч жил в водопроводном кране с холодной водой. Его много раз пытался прогнать папа, то и дело разбирая и снова собирая кран, но Капыч был неиссякаем. Он пел то тише, то звонче, но пел. И мама пригрозила ему Водопроводчиком. Но Капыч был молод, самоуверен и глядел на все с юмором. «Прорвемся!» — была его любимая поговорка.
— Позвольте от лица присутствующих здесь особ, — продолжил Капыч, — жителей этой квартиры, а точнее: меня — Капельмейстера водопроводных кранов, хотя вы привыкли звать меня по-простому, Капычем, и я, заметьте, нисколько на это не обижаюсь, ведь мы здесь все свои! Итак: меня, Буфетного Скрипа, Паука Живущего За Холодильником, Паука Живущего За Гардиной, а также, приглашенных гостей: Лунного Зайчика, Бабочки Уснувшей Между Рамами и Легкого Ночного Сквознячка, поздравить Вас с Днем рождения! И в честь этого дня ….
— Эй! А меня то вы забыли! — раздался обиженный шелестящий голос.
Все посмотрели в сторону холодильника, откуда он раздался, но никого не увидели.
— Это я — Трамвайный Билет.
— Позвольте, где же Вы? — удивленно спросил Капыч.
— Под холодильником.
— А что Вы там делаете?
— Как что? Живу. Уже пятый день.
— Может быть, Вы уже вылезете оттуда?
— Зачем? Мне и здесь хорошо. Лежу, никому не мешаю. Существую! Для меня лучше, если никто меня не увидит. Ведь я уже использованный билет. А все использованное рано или поздно выбрасывается в мусор.
Скрип вздохнул. О, как это было ему близко!
— Можно я присоединюсь к вашему мероприятию, не вылезая из-под холодильника? — спросил Трамвайный Билет.
— Ну-у… Почему бы и нет. Ведь Бабочка Уснувшая Между Рамами тоже присутствует… как бы…
— Любезный Капыч, называйте вещи своими именами! Я — не Бабочка Уснувшая Между Рамами, а Привидение Бабочки Уснувшей Между Рамами. И я присутствую, а совсем не как бы!
Легкая прозрачная тень скользнула в воздухе.
— Кхм… Извините. Итак, все мы, здесь присутствующие, поздравляем Вас, дорогой наш, глубоко…
— Короче! Не надо регалий, — сказал нетерпеливо большой черный кот по имени Мерин. Ему уже не терпелось получить подарок. Церемония что-то затягивалась.
— …Позвольте вручить Вам Подарок! Подарок в студию!
Капычу очень нравилась эта фраза из передачи, которую каждую пятницу смотрела бабушка по кухонному телевизору. И он ждал момента, когда он сможет ее произнести, это был его звездный час!
Из-за холодильника вышла мышь. Ее, вернее, его так и звали — Подарок, и сегодня он исполнял свою ежегодную, почетную обязанность подарка. Он гордился своей ролью, считая ее самой главной на этом празднике. Ради праздника он почистил шубку, расчесал ее хорошо лапками, посетовав, что она уже не так густа, как раньше, год назад — мышиный век короток, и торжественно прошествовал в центр кухни под зачарованными взглядами публики. Остановился, потупив скромно глаза, но при этом кончик хвоста, закрученный по-праздничному, в виде бантика, у него дрожал от волнения и гордости.
Мерлин восхищенно вздохнул. Он заранее знал о своем подарке, но восхищение было прописано правилами этикета. Еще раз глубоко вздохнув, он сказал:
; Чудесный подарок! Можно я его потрогаю?
Все возбужденно зашевелились. Скрип заскрипел невпопад, Капыч от волнения сбился с ритма, Привидение Бабочки зависло в воздухе, забыв махать крылышками, Сквознячок, напротив, колыхал капроновую прозрачную занавеску окна, пытаясь подлететь поближе, Паук Живущий За Гардиной опустился пониже на своей паутине, а Паук Живущий За Холодильником забрался повыше. Лунный Зайчик осветил мышь, чтобы всем было лучше видно.
И вот Мерлин торжественно и медленно подошел к Подарку и потрогал его с одного бока правой лапкой, потом с другого бока левой лапкой. Сердце мыши замерло от страха и восторга. Лапа Мерлина была такой мягкой. Но где-то там, в глубине этой мягкости, прятались острые крючья, страшное орудие против мышей!
Ах! — восхищенно выдохнула публика.
Мерлин сел и задумчиво осмотрел свой подарок, будто бы раздумывая, что с ним сделать. Мышь шевельнулась. Вот оно! Кончик хвоста Мерлина задергался, глаза превратились в черные дырочки с золотой каемочкой по краю, усы задрожали, все мышцы тела напряглись. Это было непередаваемое ощущение! Чарующее чувство азарта! Древний инстинкт охоты! Адреналин в крови! Вдоволь насладившись этими чувствами, Мерлин величественно поднял голову, и произнес заготовленную фразу:
— Я милую тебя, Мышь!
— Браво, браво! — загалдели все враз. — Чудесно! Неподражаемо!
Счастливый Подарок раскланялся на все четыре стороны и прошествовал под всеобщее ликование под кухонную плиту. Там у него со вчерашнего дня лежала недоеденная сальная шкварка.
— А как же торт? — вдруг забеспокоилась Бабочка-привидение. Я очень люблю сладкое.
Она впервые присутствовала на дне рождения Мерлина и поэтому не знала порядка и этикета праздника. Но Мерлин был добр. Он решил, что для бабочки-привидения сойдет и торт-привидение. Поэтому он предложил бабочке представить самый красивый торт, политый самым сладким сиропом и наслаждаться его вкусом сколько она захочет. Что она и сделала.
Все были счастливы. А когда лунный зайчик ускакал, торопясь за уплывающей за горизонт луной, Мерлин включил два зеленых фонарика в глазах и пускал салют золотыми искрами. Привидение бабочки танцевало в воздухе под ритмичную музыку капельмейстера Капыча, Скрип мечтал о прошлом, Трамвайный Билет наслаждался существованием, Сквознячок… В общем, каждый был заняты самым приятным для себя делом. День рождения удался.
А Подарок грыз сушеную шкварку и думал, что сегодня исполнилось ровно два года, как черный кот Мерлин принес его, маленького глупого мышонка сюда, в эту квартиру. Тогда, лежа между острых зубов черного кота, он уже почти распрощался со своей коротенькой мышиной жизнью. Но Мерлин не стал его есть. Кот лишь слегка поиграл с ним, пока он лежал ни жив ни мертв от страха. А потом решил помиловать его. Это было в первую годовщину дня рождения Мерлина. Дом, где маленький мышонок жил раньше, был холоден и голоден, а здесь ему нет-нет да и перепадал сладкий кусочек, то упавший со стола, то оставшийся от трапезы Мерлина. И Подарок был вполне доволен своей жизнью и благодарен судьбе. Вот уже в третий раз, он исполняет почетную роль Подарка. Но он уже стар, и вряд ли доживет до следующего Дня рождения. Эх, были бы у него внуки! Ему было жаль Мерлина. Ведь на будущий год Мерлин останется без подарка. Нет ничего хуже разочарования не получить ожидаемое.