Тринадцатое. Месяц заката человечества

Был душный летний день. Один из тех дней, которые совершенно невозможно переносить на дух. За окном пыльно и шумно. Выходить совершенно не хочется. Сплошной галдеж. Тьфу! Пропади оно все пропадом. И ведь пропадет, скоро, совсем скоро. Кто бы мог подумать, что такой день рано или поздно настанет. Нет, конечно кто-нибудь думал о вероятности столь неоднозначного исхода, но если бы кто-то много говорил о подобном, то его, скорее всего, просто сторонились, если не сослали бы на принудительное лечение в ближайшую задрипанную больницу. Я стою и курю, попутно глядя на все это безобразие. Не выношу, когда дома накурено, но открывать окно и выслушивать эти чертовы вопли вне моих сил. Хотя я вообще не представляю как такой гам можно вынести. Наверное, полнейшее безумие разговаривать с самим собой на протяжении которого дня, но времена сейчас такие, что безумие становится нормой, причем в пугающе быстром темпе. Эх, если бы кто-то мог слышать мои россказни, то было бы полегче, но на судьбу жалуются только слабаки и пьяницы. Благо ни к первым, ни ко вторым я никогда не относился. Всё вокруг стало другим: воздух, солнце, люди, мир. Казалось, что даже трава теперь растет и пахнет иначе. Итак... Это произошло около месяца назад. Тогда еще жизнь шла своим привычным чередом, и ничто не предвещало беды. Люди любили, люди ненавидели, люди мечтали и каждый молился тому Богу, который ему больше подходит. Ну, или ей. Не суть. Я жил в какой-то похожей на кучу мусора лачуге на окраине Гуанчжоу. Крошечная комнатушка за такую же мизерную плату. И сколько не плюйся в сторону фортуны, но это, черт его дери, честно, а честного нынче, день ото дня, всё меньше и меньше. Первый тревожный звоночек прозвучал 10 апреля этого, 2035 года. В Африке, в одной из немногих оставшихся туземных церквей грянул гром. Нет, буквально, а не так, как для придания внушительности пишут в книжках. Гром, молнии, пожар, человеческие жертвы. Вполне себе библейская история, не правда ли? Нужна еще сигарета. Мужчина отошел от запыленного, пышущего жаром окна, раздраженно закашлялся, подошел к такому же пыльному, как и безумный мир за окном, старому комоду, резко, чтобы не дать шанса скрипу, открыл верхний ящик и взял старый, по бокам рыжий от ржавчины, портсигар, который достался ему от родственника неведомо какого колена. И, вот, эта дряхлая коробочка, роняя ржавчину на пол, со скрипом отворилась, его взгляду показались стройным рядом лежащие и слегка мятые папиросы ред хьюман, которые он сейчас так искренне желал. Зажав зубами фигурку красного человечка, он пару раз чиркнул старой бензиновой зажигалкой, как первый человек высек огонь и прикурил. Едкий, с привкусом муската, дым проник в его легкие, после он так же глубоко, как и недавняя затяжка, выдохнул. Вот так, да, хорошо, ну, по крайней мере легче. Но, к сожалению, его попытки забыться не увенчались успехом и он продолжил свой диалог с пустой комнатой и ее пыльным убранством. Итак, та языческая церковь была первым вестником последующих событий. Дальше - больше. Одна за одной церкви рушились под натиском беспощадной стихии. Люди горели, плавилась медь и сыпалась позолота. Началась паника, люди молились, молились впервые за сотню-другую лет, будто дети, искренне и истово. Люди думали чем же они прогневали Бога, как согрешили, раз на них обрушилась кара. Ответы на эти вопросы просты: много чем и много как, жаль только, что это были не те вопросы. В ходе этих событий погибло достаточно людей: дети и взрослые, верующие и не очень, завсегдатаи и прохожие, даже очередной Папа Римский закончился, обратив в траур практически треть человечества. Но это были далеко не все странные события, роковой кавалькадой свалившиеся на провинившихся людей. Гринвич, Париж, Китт-пикс, Пулково - в разных точках мира было замечено необычное темное пятно, которое медленно, но верно приближалось к Земле. Всем стало жутковато, но особенно страшно было ученым, ведь определить массу, происхождение пятна, его плотность или хотя бы точный размер не представлялось возможным. И пока ученые, словно пещерные люди, трепетали перед неизведанным, количество церковных происшествий с каждым днем нарастало, прибавляя народ в ряды испуганных и покалеченных. Все трепетали, практически, если честно, то все, кроме саентологов. За полторы тысячи трагических случаев кара с небес, ко всеобщему удивлению, не коснулась их церквей. Если ранее на них смотрели с улыбкой и непониманием, то теперь с одним лишь презрением. Ха! И каково же было удивление всех этих зевак и простаков, когда молния ударила одновременно в Саентологическую церковь Берлина и Саентологическую церковь Пасадены, которые были одними из главных церквей этой странной религии, причём и там и там было убито точно по одному человеку. Рок небес на общем фоне трагических событий не казался удивительным, удивительным казалось другое - оба мертвеца втайне были приверженцами других, отличных от саентологии, конфессий и при этом занимали в организации высокий сан. Вот, уж, действительно даже праведникам воздастся за грехи их. Слово за слово очередная сигарета канула в лету, оставив после себя лишь мускатный шлейф в спертом вечернем воздухе. И только я хотел продолжить монолог сумасшедшего,как раздался звонок, эхом распространяясь по оголенным от усталости нервам. Я поднес сенсор к носу и провел им по экрану: "Але, кому там приспичило? -стоило прозвучать хотя бы одному звуку и я узнал моложавый голос моего друга Стефана, - Алё, Максвелл, слушай. Да, я прекрасно знаю, что ты не любишь когда тебя беспокоят, особенно вечером. Можешь меня хоть к черту послать, только включи телевизор." Я не хотел посылать его туда, куда итак уже отправились слишком многие, поэтому молча повесил трубку и врубил ненавистный мной ящик.