одиночество как средство борьбы с тоской
Одиночество -- это тяжкое бремя, на которое человек добровольно обрекает себя, порой не задумываясь о последствиях. Просто хочется ему побыть одному, не нести ответственности за живущих рядом, не заботиться об их благополучии, удобствах и комфорте. Хочется в первую очередь пожить только для себя.
Время идет, и однажды оказывается, что вокруг него уже никого нет. Человек один как перст и никому не нужен. Не интересны никому его проблемы и простые житейские заботы. И остается он вне времени и пространства. Вроде бы и рядом живет. И в то же время в стороне от людей. Замыкается в своем коконе, как шелковичный червь. Думает, что окружающее его пространство – это натуральный шелк. А приглядишься, на деле – пустой мусор, драная дерюга, отделившая его от остального мира.
Сколько раз мне приходилось сталкиваться с такими вот отшельниками, не сумевшими адаптироваться в общество, и оно их вышвырнуло как ненужную вещь. А они-то тщились изобразить из себя уникальных, непревзойденных, умных… Природа не любит тех, кто идет против правил. Обрекает их на одиночество…
Я не причисляю себя к этому племени изгнанников по собственной воле, да мне это и не грозит, учитывая мое окружение. Но бывают минуты, когда и мне хочется отрешиться от каждодневных проблем, и, завернувшись в кокон, задуматься о собственном житье и том предназначении, которое определено было мне изначально. Но в суете повседневной жизни это не очень-то удается. В доме у меня всегда много народу, так что уединиться не получается.
И однажды и я возмечтала о тихом местечке, где буду одна, где никто меня не тормошит, не скулит под руку, не ноет о своих проблемах, не выставляет претензии, что я что-то там не выполнила, не доделала.
Но я тут же поняла, что уже через день-другой заскучаю. Никто не ввалится без стука в мою комнату, все книги останутся на своих местах. Времени хоть отбавляй, а читать почему-то не хочется. Я заскучаю по тому времени, когда дети рядом, донимают своими болячками и вопросами. И я, вместо решения своих, начинаю разбираться с их проблемами. Наверное, это и есть настоящее счастье. Вот понимаем мы это, к сожалению, только когда теряем.
Мысли об одиночестве, хоть и на время, появились у меня неспроста. Дело в том, что в конце учебного года, после длительного обсуждения с родными, я приняла решение уйти на пенсию по выслуге лет. Далось оно мне нелегко. Столько лет заниматься русской литературой, сеять в головы современных недорослей все то разумное, доброе, вечное, что сохранено и приумножено прошлыми поколениями, и понимать тщетность своих попыток. Наши дети не хотят учиться на чужих ошибках, они мечтают сами разбивать себе лбы, доказывая уже давно всем известные истины.
И вот пришла пора, когда я переступила в последний раз порог своей школы. Позади остались разборки с коллегами по поводу дополнительных часов, аттестаций, открытых уроков, олимпиад, откровенная зависть одних, скрытая недоброжелательность других, открытость и преданность третьих.
Я отринула все то, что составляло сущность многих лет моей жизни, и шагнула на другую ее ступень. Откровенно говоря, пребывание в статусе пенсионерки мне совсем не понравилось. Но ничего поделать уже нельзя. Потому меня и охватила такая хандра, появилось желание где-то уединиться, переосмыслить прожитое, подумать о будущем.
Юхнов, июль 2010 г.