Забытые игры - 2.
Глава 5. Старые улицы в Одессе.
Уже больше недели, как приехал в город, а по городу еще и не прогулялся. Не считая визита в военкомат и ежедневного посещения водогрязелечебницы. Черного моря мне хватало и в Черноморке. Вода была на бескрайних пляжах заметно чище, чем к примеру, на городском Ланжероне, где производился сброс всех фекальных вод центрального района города. И то, что несколько лет назад свирепствовала холера, было неудивительно.
Холера и прочая зараза бытующая в Одессе, были производными от культурного уровня ее обитателей.
Остатки старой, довоенной Одессы были видны. Кафе с лепной надписью "Плацинди", например. Никаких таких "плацинд" там не было в помине, вернее, что это такое, я не знал, и не знаю до сих пор. Пирожки с капустой?
Старый цирк, ну и так далее. Вонь лошадиной конюшни чувствовалась уже на подходе к зданию цирка. Дома на Дерибасовской и в окрестностях из песчаника. Фасад еще ничего, а зад - дерьмо. Кажется, что дом, да что там дом, целый квартал, держится на честном слове и вот вот рухнет от ветхости. И масса бытового мусора. Туалеты во дворах. Не жизнь, а злобная карикатура на нее.
Туалеты старой Одессы - прямо в каждом дворе. Это огороженные сортиры, то есть выгребные ямы, обильно посыпанные хлорной известью. Неудивительно, что холера была частым гостем в этом городе. Удивительно другое: в старой части города жило много интеллигенции, вузовских преподавателей и прочей, как бы приличной публики. На работе днем они все были важные, надутые от советско - коммунистической чванливости. Но по утрам и вечерам они бегали в выгребную яму во дворе, а воду таскали ведрами из колонки там же, неподалеку. Для меня, выросшего в социально нормальных условиях, смотреть на это было дико и неприятно. Люди, живущие около выгребной ямы - уважения недостойны. Да, я их не уважал. Гавнюки - вот подходящее слово, а как еще все это назвать?
Большие ванные комнаты были диковинкой – и были или в сталинских гостиницах или в иностранном кино…
Приходилось бывать в общежитии Одесского института народного хозяйства. Туалет в ОИНХе, в общежитии. Груда газетных обрывков, со следами фекалий - до пояса. Наверное не убиралось недели две. Лужи мочи на полу. Студенты арабы и вьетнамцы, ходили по ним босиком, а потом мыли ноги в умывальниках. Лучше и достойнее было жить на квартире и платить 20 рублей в месяц, чем за 15 в таком "общежитии"! Ах, там нужно платить аж 20 рублей? Но их любой мог заработать.
По наличию или отсутствию современного санитарного узла, одесситы делились на две категории. Есть - нету. Кандидат наук, а сортир это общая выгребная яма во дворе, действующая еще с дореволюционных времен! По марксистски - это была реальность, данная всем окружающим в ощущениях. Сортир! Как много в этом слове! А еще советские люди, ученые, строители коммунизма. А как насчет чего попроще, сортир бы построить! Санузлы в одесских коммуналках. Несколько лампочек и выключателей, у каждого совладельца своя электрическая разводка.
Уселся в уютном кресле уличного кафе с чашкой кофе. Немного устал ходить с палочкой-тростью. Текущий размышлизм, так сказать. Итак, что дальше? Как в песенке под гитару пели : "Все ректоры столичные звонят, в свои все приглашают институты..." Пока, правда, никто никого никуда не приглашает... "Никого" - это пока что я, то есть меня... В большом мире - я никто и звать никак. Да пока и не особенно и надо. В тени, оно как то спокойнее дышится. Прикольно, но "Никого" созвучно со словечком "Итого"... Как в анекдоте про Василия Ивановича... "Итого!.." Молчание... Странно, ему больше всех получать, а он куда то делся... И к чему такой поток мыслей? А-а-а... Это от словечка "получать"... Ситуэйшн какая-то вяло-неопределенная... Дембель, конечно, неизбежен... ****ец, как и дембель, - неизбежен! Лирика все это. А вот суровая проза жизни. Пью не спеша ароматный кофе. Кардамона там и еще какие-то трав нет. В меню нет, потому как меню советской кофейни. Тут не Париж, и не город Рачис...
Под такое грустное настроение подумалась совсем антисоветская не патриотическая мысль:
- Белая Армия, возьмите меня к себе! Обязуюсь воевать за вас до последнего издоха!
И вспомнился тут же Сергей Есенин:
Я вас всех ненавижу,
И не устану ненавидеть весь век,
Потому что хочу в уборную,
А уборных в России нет!
И в таких размышлениях я пошел по направлению в городскому почтамту.
Когда куда-то идешь, обязательно кто-нибудь встречается. В основном это знакомые, которых давно не видел.
Мне например встретился Адмирал. Адмирал - это было не звание, это скорее была кличка. Но носящий такую кличку был совсем не уголовный элемент, а советский студент, к тому же член партии. Могла ли быть такая кличка у советского студента? Могла. Если кличку ему дали его товарищи, и он отслужил срочную службу в рядах военно-морского флота.
Адмирал был с компанией однокурсников, также мне известных. Потому что они были также студентами, как и Адмирал, известного мне института народного хозяйства, где училась моя близкая знакомая, уже уехавшая по распределению. Компания была колоритной. Остановился поболтать. Девушка в компании была рыхлой с бесформенной фигурой.
- Лузанская. Люда. - представилась, пожирая меня глазами и выражением лица. Огонь и пламя, видимое мне моим зрением.
- Спокойно, мадам! - думаю про себя. - Я хоть и оголодавший после года армейской службы, но ведь не до такой же степени. Да, хоть и из диких мест прибыл, но надеюсь вернуться в цивилизацию... И в Одессе для этого есть разные варианты. Покосился на замазанный тональной крем-пудрой синяк под глазом мадам Лузанской.
Обращаю внимание на третьего члена сборной команды. Только что вышедшего из дверей винного ларька.
- Значит, так. - докладывает он компании. - Сегодня на разлив из вин есть "Токай" и "Кокур". Давайте, для начала, накатим по соточке! - говорит он и облизывается.
- Ладно, Кактус. - говорит мадам Лузанская. - Мне "Токайского", надеюсь это крымское, а не венгерское слабенькое?
Вопросительно смотрят на меня.
- Увы! - говорю я. - Спортивный режим и требования медиков. Увидимся как нибудь...
Так дохожу до городского почтамта. Проверяюсь на слежку несколько раз. Чисто. В сквере, где Дерибасовская пересекается с улицей Советской Армии, дворник готовится поджигать груду первых пожелтевших листьев. Сажусь неподалеку, мне так надо.
Вскрываю конверт полученный в отделении почтамта, где выдают письма до востребования. Читаю. Директор сообщает, что внезапно вынужден уехать. Направление обучения нашего отделения внезапно закрылось по указанию сверху. Все преподаватели уволены и им предложено, кто имел такую возможность - переехать в другие города. А куда же уехал директор? Есть условное обозначение, куда. В Латинскую Америку, в государство Эквадор. Ну и ну. Вернее, ну и дела.
Что-то здесь произошло, пока меня не было. И это, возможно, связано с тем, что по мою душу приходили в Ак-Суниге, тот самый синепёрый капитан, улетевший в пропасть.
Дворник наконец то разжег огонь и скомканное в бумажный комок письмо директора невосстановимо погибает в огне. Так, понятно, что не совсем все понятно...
Главное узнал. Больше меня в Одессе ничего не держит. С облегчением узнаю, что меня вызывает в Москву телеграммой генерал.
В Москве в генеральском кабинете беседую с генералом Чурбановым. Видно, что у него хорошее настроение и он с интересом беседует со мной. По некоторым вопросам угадываю, что он готов к любым вопросам и к беседе готов. И мое личное дело, военкоматовское, у него на столе.
Затронули тему, когда лучше поехать в Ак-Суниг, посмотреть местность своими глазами.
- Зимой туда ехать, вряд ли это хорошая идея. - излагаю я. - В Ак-Суниге дуют часто сильные ветра и стужа. Лютые морозы, до минус двадцати обычное дело. А посмотреть там загадочного есть что, не только Объект. Лучше весной, со всех сторон лучше. И я, надеюсь, что до лета восстановлю здоровье.Там насекомых еще мало. - говорю я.
- Как же это ты проскочил мимо КГБ, когда призывался? - спросил Чурбанов, переходя на тему моего призыва на срочную службу.
- Так никто из нашего призыва туда и не попал. Наверное, было принято какое-то решение, на аппаратном уровне.
- Ну и бог с ними! Мы, внутренние войска, зато приобрели грамотного, ухватистого службиста! Отдыхайте, отдых заслужен! Вот, самое главное - ордер, как и обещал. На лишние вопросы отвечайте, что детский дом, сирота, демобилизован и офицер. Это для сильно настырных интересующихся. А то демобилизованных много, а квартир - мало. Вот мой порученец, он поможет пройти быстро всю дальнейшую цепочку. Получение паспорта, поселение, прописка. Чтобы в очередях вам не стоять. Потом, когда все станет обыденным и здоровье улучшится, дайте о себе знать... И кстати, чекисты хотят с вами поговорить. Если вдруг какие серьезные с ними проблемы, сообщите мне, не стесняйтесь! Вот здесь - к кому подойти и когда, на Лубянке. Чекисты чекистам рознь, как вы уже сами наверное поняли. А это чекисты, какие надо чекисты, с которыми мы дружим и которым доверяем. Есть и другие... - Генерал задумался и криво улыбнулся. - Им мы не очень доверяем, да и тебе не нужно. Лучше будь осмотрительным. Если что-то, какие либо дополнительные вопросы возникнут, как со мной связаться, ты знаешь. И если что, та незамедлительно и не откладывая.
Чурбанов вручает мне квартирный ордер, вызывает порученца, капитана квадратной внешности и с располагающим лицом.
- Вот, он поможет пройти здешние бумажно-бюрократические лабиринты!
Конец главы 5.