(Sandro Miller photo)
Треш-комедия. Короткометражка.
Сцена 1
Спина охранника, смотрящего на вывеску «Мосфильма».
Голос за кадром: «О, как я люблю ходить с экскурсиями на Мосфильм… Это будоражит мое воображение…»
Сцена 2
Проходная «Мосфильма». Турникет.
Спина охранника, - он здоровается с охранником «Мосфильма». Охранник Мосфильма улыбается, говорит «Здарова, брат!»
Здание. Стенд на стене: «Наши лучшие каскадеры», на нем портреты людей. Камера выделяет фотографии двоих мужчин рядом, им лет по тридцать: Шурик – веселый, Антон – грустный.
Сцена 3
Палата. Двое мужчин лежат на больничных койках – это Шурик и Антон. Шурик – в бинтах, лежит на кровати, ноги гипсованы, подвязаны на растяжках – с веревками и гирями. Антон стоит на костылях у окна – голова забинтована, нога в гипсе.
Шурик – веселый, как и всегда.
Антон – грустный.
ШУРИК (задорно): Тут мне крутая история нужна! В такой бы я снялся! (задумывается) Допустим… Прилетает инопланетянин – идет грабить сейф. Противный такой, с бородавками – жуть! Заходит он в банк, а я уже там, в очереди стою – ведь я клиент банка! Инопланетянин достаёт транклюкатор, а я так поворачиваюсь и говорю: «А с бородавками тут не обслуживают!» И он стреляет в меня, я уворачиваюсь - и в нос ему – БАМ! И в бородавку, - прикинь?! Потом - кувырок! Снова – БАМ! И всё - пипец ему, гаду!
АНТОН (грустно): Инопланетяне… А как это снять?… От этого продюсеры точно откажутся: дорого, и бородавки запаришься клеить… Тут надо бы что-нибудь проще, реалистичнее… О земном…
ШУРИК (задорно): Пожалста, - можно и реальнее… (думает) Тогда вот еще вариант! Ух, мне нравится! Локация – около кладбища. Ночь, темно, дождь идет… И фонарь горит тускло. Там – магазин, прямо у входа на кладбище: ну, там, венки продают, или свечки, кефир, хлеб, конфеты, и водка, стаканы. А я – экспедитор – товар развожу. Машина моя стоит. Я все разгрузил, делать нечего, скоро домой, стою и болтаю с приятной продавщицей этого магазина. Тут открывается дверь - и заваливает зомби. Я достаю с кобуры пистолет, стреляю – ему хоть бы хрен! Он прет на меня. А продавщица визжит! Я пячусь, выпрыгиваю в окно, кувырок, хватаю осиновый кол, захожу со спины – и втыкаю ему навылет! Красота!
АНТОН (грустно): Не, ну это тоже снимать не будут… Ты сам посуди: как это снять? Зомби – они же все на одно лицо. Народ не пойдет на такое смотреть. Тут что-то оригинальнее надо придумать… (думает) Про любовь снимать надо…
ШУРИК (задорно): Пожалста, можно и про любовь… (думает)
АНТОН (грустно): Тут надо тонко, с надрывом, с душой… Понимаешь?
Заходит медбрат (30), приносит таблетки, запить, ставит это на стол, начинает поправлять кровати.
МЕДБРАТ: Как дела, мужики?
ШУРИК (весело, обращаясь к медбрату): Серёга, вот ты в кино хочешь сниматься?
Серега подходит сначала к Шурику, кидает ему в рот таблетки, помогает запить. Потом идет к Антону, кладет ему таблетки в ладонь, протягивает стакан с водой.
СЕРЁГА (улыбается): А чо? Приглашаешь? Согласен…
АНТОН (грустно): Да ни хрена ты не хочешь сниматься… Ты известности хочешь, а не в кино…
ШУРИК: Антон у нас умный! Серёга! Вот ты придумай историю, а мы тебя снимем!
СЕРЁГА: Ну, я не умею… Про что история-то?
ШУРИК: Антон говорит, что история должна быть реальная, и про любовь. Серёга, а у тебя баба есть?! Реальная?
СЕРЁГА: Есть… Даже две…
ШУРИК: Антон…
Антон поворачивается на костылях, его лицо печально, он начинает рассказывать…
АНТОН: Допустим, сидят две девушки под дверью – Оля и Катя. У входа в больничную палату. Серёга, - а ты в палате один лежишь – у тебя переломы. Ты - каскадер. Оля и Катя к тебе пришли. Катя – веселая: она пришла, чтобы нафиг тебя послать, а Оля – наоборот – грустная, замуж за тебя хочет выйти…
Сцена 4
(Голос Антона за кадром. Нам показывают то, что он сочиняет)
…Катя – она твоя бывшая девушка. Надоел ты ей: одни у тебя разъезды и командировки. Ты весь на съемках, а ей надоело: сидит, ждет тебя, - и никуда не может сходить. Запомнил?! Все потому, что Катя – веселая, заводная. Ей счастье сейчас подавай!
А Оля – грустная. Она – гидом в Питере работает. Возит людей по каналам, читает стихи, рассказывает – кого где убили…
Оля специально Катю пораньше вызвала, чтобы тебя поделить. Оля не знала, что Катя пришла нафиг тебя послать. А Катя прикалывается, подыгрывает Оле – люблю, мол, его. То есть, тебя. Все понятно?
Сцена 5
Снова больничная палата. Серега растерян, кивает, что понял…
ШУРИК (Серёге): Не понял ты ни фига… Щас самое интересное будет…
АНТОН (грустно): Поворот…
Сцена 6
(Опять голос Антона за кадром. Нам показывают то, что он сочиняет)
Оля умоляет Катю отдать тебя ей.
ОЛЯ: У меня с Серёженькой - много общего. Отдай его мне. Это – мой человечек!
КАТЯ: Оль, мы так с тобой не договаривались… Извини… Мне Серёженька тоже приятен… Мы с ним даже в Крым отдыхать ездили, плавали голышом… У него на заднице - клёвая родинка! Ух!
Оля: Кать, ну пожалуйста… Вы редко виделись в последнее время и т.п.
Дальше, примерно, так: Катя разыгрывает сомнение, потом уступает Оле, говорит: «Ладно, забирай его себе».
Оля заходит в палату, начинает обнимать забинтованного Серёжу, то есть, тебя, но тут входит Катя, - она говорит, что Серёженьку ей просто так не отдаст, - предлагает Оле сыграть в камень-ножницы-бумага на сердце Серёжи. То есть, тебя.
Они разыгрывают Цу-е-Фа несколько раз, Оля выигрывает все разы.
Катя не хочет соглашаться с проигрышем: хватает Олю за волосы, завязывается драка в палате, они пищат. Катя валит Олю на пол, сидит на Оле, щиплет ее за щеки, крутит нос, короче, - издевается над ней.
Серёжа лежит в растерянности: грустный и улыбается. Ну, то есть, ты.
Оля (лежа под Катей, несчастная и побитая): Всё, ладно, хрен с вами! Катя, пусти меня. Я уступаю.
Катя встает.
Оля просит Серёжу и Катеньку задержаться, говорит, что приготовила им обоим приятный сюрприз.
Оля уходит, возвращается с бензопилой, заводит ее, идет на Серёжу, отпиливает ему голову – вжик! - пилит его вертикально и с удовольствием напополам: «Это – тебе», - Оля двигает ногой половину перебинтованного упавшего тела Серёжи в сторону Кати, а «Это – мне» - Оля ставит бензопилу, берет половину Серёжи, за руку, то есть, тебя, и увозит из палаты, оставляя кровавый след.
Сцена 7
(Опять больничная палата…)
СЕРЁГА: Да ну вас в жопу, ребята… Херней какой-то страдаете…
АНТОН (Сергею): Это искусство, - дурак.
Сергей уходит.
Шурик очарован рассказом Антона.
ШУРИК: Красота… (думает) Антох, а кого бы ты хотел сыграть в этой истории?
АНТОН (грустно): Серёгу…
ШУРИК: Да… Две половинки – это так круто! Не даром люди свою вторую половинку по жизни ищут… Слышь, Тох: а давай я денег достану - и мы это снимем?!
АНТОН: А кто на такое денег даст?... Это вне конкурса показывать надо…
ШУРИК: В натуре! Я уже допрыгался (показывает глазами на свое загипсованное тело)… Тут пора что-то новое начинать. Продюсер – он что? - тот же каскадер: все рассчитал, а чем дело закончится – никто не знает...
АНТОН: Да, это точно…
Антон поворачивается на костылях, идет к койке Шурика. Душит его. Шурик мертв. На лице Шурика застыла улыбка.
Антон (грустно): Люблю, когда мне грустно.
Сцена 8
Сидит охранник на входе в больницу. Ездят колясочники по асфальту, дышат воздухом свежим.
Голос за кадром: «Вообще-то я работаю охранником в реабилитационном центре, но, в свободное время, моя вторая половинка все время придумывает истории…»
Конец фильма.