Поговорить мы присели за железный литой фигурно столик. На нём трудно установить бокал вина, а тарелки, ломаный хлеб, сыр и бутылка экзотического норвежского вина стоят ровно. Но недолго. Леонид выходец из Юрмалы. Но работает в Норвегии. Зарабатывает чистыми более двух тысяч евро. Их хватает на алименты двум деткам и квартиру. И раз в месяц он летает домой в подрижье. Впервые в жизни отъехал по своим делам.
Достаёт маленькую коробочку и предлагает мне – любите?
- А что это?
- Это «Нас». Наркотическая смесь. Закладывать за губу и ждать когда «торкнет».
Я удивляюсь вместе с Олями – разве это не запрещено?
- Вообще-то да, но когда шведов принимали в ЕС, то велели эту штуку запретить. Шведы и отказались вступать в ЕС. ЕС разрешила Швеции всасывать этот «нас». А шведы согласились вступить.
И Леонид вручил мне малюсенький пакетик. Я оттопырил губу и, заложив его за неё, запил бокалом красного. Через пятнадцать минут запил еще одной рюмкой. Ждал я, и ждали все за столом какого-то эффекта. Не дождались. Не «вставило» мне от этого пакетика….
Наутро решили ехать в Косово. Туда девяносто километров и есть автобус.
И вот утром мы полубёгом прибываем на автовокзал. Очень удобно, что в кассе есть билеты, а рядом, в соседнем окне, можно обменять еврики на македонские денары. Маршрутка на двадцать мест стартует с опозданием на пятнадцать минут. Мы с Олей мамой качаем головой. Мы живём в Германии. Оля, которая просто, и Леонид не обращают внимания. И вот дорога через горы к границе. Впереди крадётся трактор и на серпантинах его невозможно обогнать. В два обещанных расписанием часа нам не уложиться. А на границе нам, «немцам», приходится заполнять несколько бумаг и люди в автобусике ропщут.
Тем не менее, мы в приехали в Приштину! Берём такси и, за два евро, нас довозят за пять минут до центра. Пешком стало бы не дешевле. Оттого, что, похоже в город можно въехать только на машине. А пешеходам нет пути. На газонах и тротуарах сидят чернявые мамаши. Расправив вокруг себя широкую юбку, и, похоже, голой задницей об землю. Рядом, на засаленной тряпке валяется грудничок или два. Еще парочка детишек постарше стоят в отдалении с протянутой рукой. И где-то в городе, наверняка, бродят еще несколько членов семейства. Позже я видел несколько штук купающимися в фонтане. А папаша их валялся прямо среди тротуара и гуляющие на бульваре обтекали его безмолвно. Кто такие?
Мы ожидали увидеть расстрелянные дома и воронки от снарядов. Но из свидетельств прошедшей войны был только небольшой монумент жертвам и памятник солдату. Солдат универсальный. Может быть албанцем, может сербом и даже немцем. Цвет кожи – свежего бронзового литья. Надпись у памятника есть, но загорожена венками тщательно завёрнутыми в пыльный полиэтилен.
Во избежание женских кривотолков, я предупреждаю нашу маленькую толпу, что могу потеряться или отстать. Поэтому договариваемся встретиться через три часа у остановки такси. За три часа я прошел бульвар из конца в конец и потом переменными галсами несколько раз поперёк. Увидел памятник местному «Сухэ Батору». Конечно конного и свирепого вида. Приземистое здание театра, огромный и убогий торговый центр, единственного за весь день в Приштине зевающего в смартфон полицейского, и «неньку Терезу». Мать Терезу чтут на полуострове за матерь божью! Вот и тут, в маленьком скверике она изображена необычно. Объёмный портрет выполнен огромными бронзовыми гвоздями. Издали, а потом и вблизи впечатляет тщательностью.
Удивился массе бездельников разгуливающих по улицам и сидящих в многочисленных кофейнях. Лучшая половина человечества тоже порадовала – ни Германия, ни Россия не могут похвастать таким обилием правильных женских фигур. Если верить моему зятю, а я ему верю, то только в Херсоне еще можно встретить женщин с правильным соотношением параметров. Но, к сожалению, в Приштине они поголовно в чёрных штанах.
Вот уже пора идти на встречу с компаньонами. Но ещё «порее» позвонить родителям в Новосибирск. Беру мороженое, усаживаюсь за столик, протягиваю официанту смартфон – Вайфай битте! И докладываю отцу, что и почём. И где это. Пусть теперь лезет в интернет и уточняет….
За три уже евро, возвращаемся на вокзал и Леонид предлагает пари – уверяет, что автобус отправится с опозданием. Мы особенно не спорим, и зря. Только они с Олями сели «по пивасику», как водитель автобусика скомандовал – « в возило»! Я побежал за компанией. Только сели, сразу стартовали. Секунда в секунду! Вот вам и Албанеры! Даже немцы никогда!!! не трогаются во время. А тут удивились мы все.
Еще порадовал нас потолочный кондиционер. С жутким шумом гнал он мне прямо «в харю» ветер со снегом. Леонид предложил «всосать». Закинули за губу по пакетику насвая. Эффект не замедлил. Замутило то ли от поворотов и торможений, то ли от куриного навоза, на коем, я слышал, замешивают кайсаки свой наркотик…. Поспешил выплюнуть и сжать в кармане мой любимый перочинный нож – если пойдёт съеденное «верхом» успею у бутылки отхватить верхнюю часть и «стравлю» туда. Но, слава богу, не пронесло. Удержал. Границу обратно пересекли ходом.
В номерах был душ, закусь, прогулка по ночному Скопью, и сон. Во сне пощупал боль в локте. Через час к боли добавился жар. А утром обнаружилась и шишка. Встал в пять и бесшумно сварил в кипятильнике для кофе, пока нет дежурной, три яйца. Рюкзак на плечи и бегом на автовокзал. На бегу пофотографировал то, что уже снимал ночью. Прибежал за пять минут до отправления, обменял, купил билет, остатки денаров отнёс в киоск за колу и орешки. Я еду в Тирану. Деушки тоже туда едут, только автостопом и после того как выспятся….
Столица Албании
Дорога в восемь часов на автобусе утомляет не меньше чем автостоп. Бесконечное сиденье и редкие остановки, когда выпускают прогуляться. Зато много разных дел у водителя. То он кума с посылкой встретит, то отдаст куме посылку, то заправка, то в мотор ему нос нужно сунуть…. Утомился я. Приехав в Тирану, пошел искать такси. И нашел за четыре евро. Уже усаживаясь, хватился – а где мой рюкзак? Бегом на стоянку автобусов. Лежит мой сердешный мешочек сиротливо в багажном отсеке.
Показываю таксисту адрес хостела. Он уверенно везет и на полном ходу влетает в переулок полный торговых лотков. Тётки пырскают из-под колёс. Но молча. Видимо у такси тут приоритет. Тормозим, и он говорит, тыча в пол – пункт! То есть его навигатор показывает точку прибытия. Выметаюсь и озираюсь. Тут же отлавливаюсь симпатичным господином, без малого не во фраке. Мой английский никакой, смартфон не знает албанского. Идем поближе к вайфаю. В кафе есть интернет и я умудряюсь объяснить человеку, что мне нужен номер восемь по этой улице. И хостел «все звёзды». Он уверяет меня, что такого нет, зато он хозяин другого хостела, и даёт мне недалёкий адрес. А сам усаживается в кресло кофейни.
Бреду в его хостел и там, немецкоговорящий камерад, объясняет девице-пробке, что мне нужно. Она находит мне номер в своём хостеле. Но у меня уже оплачен в звездатом! Наконец, они вдвоём показывают мне подробный чертёж окрестностей, где указан и искомый мной хостел. Благодарю и, перекинув этот чёртёж, с помощью программы мапс.ме на свой телефон, вскоре оказываюсь у ворот на которых написано «Алле Стар». В изнеможении я. Из ворот, с распростёртыми объятиями, выходит сам хозяин и ведёт меня под белы руки к компьютеру. С помощью которого мы пытаемся поговорить. Хорошо, что мамин Олин позывной он находит. Значит, я правильно попал. Только деньги им не пришли. Спорим. Наконец, хозяин соображает что-то и, отлучившись, возвращается с Олегом Борисовичем. (56 лет, живёт в Канаде уже 30 лет, доходы невнятны и не стабильны, холост, в дальнейшем спит на соседней койке со мной, днём гуляет или читает планшетом, вечером работает за компьютером).
С его помощью быстро находим с хозяином консенсус. И я приступаю к ожиданию нашей команды. Связи почти нет. Но пояснения как найти хостел, я всё таки умудряюсь отослать. Пока, то да сё, прикупаю куру, лапши, вина. Куру варю. Вино ждёт в холодильнике. Кура здоровенна. Варю её в двух наличествующих в хостеле кастрюлях.
С балкона второго этажа периодически озираю улицу в обе стороны. Жду Олей и Павла - незнакомого мне пока автостопщика иркутянина, уже два года перемещающегося по пространствам Родины и её окрестностей. Без заезда домой. Оля меня проинформировала, что половина его кровей бурятская, а остальная хохлятская. Русский в доску! С ним она пересекалась в стопе по Грузии, Дагестану и Чечне. А с просто Олей мама Оля одолела стоп из Магадана в Якутск! Вот таких героических подруг я обрёл и вот-вот обрету и друга. Но их нет и нет. Я уже в кухню не захожу – боюсь захлебнуться слюной – запахи куриной лапши гонят меня на балкон.
И вот, наконец, вижу входящего в ворота человека с рюкзаком и восточного, как говорят умники, чтобы, якобы, не обидеть азиатов, вида. Иду встречать в холл и тяну руку со словами – Ну, вот я и дождался! Снимай, Павел, свой рюкзачок.
А Павел руку мою как-то нерешительно принимает и рюкзачок не снимает, а усаживается на диван и по-аглицки беседует с рецепционшей. Ну, думаю, ошалел парнишка с дороги и с дамой ему, симпатичной, приоритетней беседовать, чем со мной. Выждал на балконе еще пять минут и пошел снимать с Павла рюкзак. Вроде как ему помочь. – Вот, говорю, Павел, тебе кровать прямо надо мной. Извини, натюрлих, но кто раньше встал того и тапки, а я раньше приехал – занял нижнюю.
Павел смотрит на меня и вырывается…. Тут я начал соображать, что что-то тут не то…. Может быть это и не Павел вовсе, а местный албано-японец? Уж очень он чисто лялякает по-пендосовски!
Впоследствии, когда явились Оли, и прошли мимо дивана с сидящим псевдо Павлом, не обратив на «старого знакомого» никакого внимания, я понял что …. Ну, вы уже догадались, что Павел еще на тот момент не появился.
Ну, вот и он на пороге! Все ему рады и тут же усаживаем его за стол, доедать остатки из второй кастрюли. Первую-то мы с Олями сами стрескали. Пригубив дозу алкоголя в виде красного винца и тёмного пивца (дрянцо это тиранское пиво!), заваливаемся на нары. В нашей комнате восемь двухъярусных, добротных кроватей с белоснежными постелями. Цена ночлега семь с полтиной еврейских рублей. С носа. Девушкам нашим достался двадцатиместный номер на третьем этаже. Независимо от пола селят жильцов куда попало! Утром завтрак из яишни, булочки, круасанчика и травяного (веник) чая. На сон грядущий мама Оля поставила мне диагноз – бурсит локтевой. Вот и есть чем мне заняться перед сном иду к доктору Гуглю. Узнаю всё! Вывод – пока не стало хуже, нужно ехать домой.
Тиранское утро и день
Утром, ну очень долго, раскачиваемся. Ребята принесли две бутылки красного местного и дегустируют. Я поддержал, но вовремя притормозил. Мне нужно искать билет на самолёт. Копаюсь в инете, а он исчезает из комнаты. Иду на балкон. Тут есть, но платить не получается из-за медленного инета. Наконец обращаюсь к своим любимым херфордским «евреям», Володе и Эдику. К обеду все уже выпито и съедено. Мы идём в город.
Тирана не для туристов. Это точно. Кроме тыльных частей албанских молодух, смотреть не на что. А может быть это болячка виновата? В аптеке закупаю, под руководством Оли, баснословно дешевые антибиотики, запиваю водой, любезно поданной аптекаршей. И настроение поднимается. Уже вижу узкую мутную реку, стрелой прорезающую центр. А вот и православная церковь, сляпанная в стиле мечети – купол цирковой и рядом похожая на минарет колокольня. Послезавтра я увижу из окна такси скопление народа на площади возле. Это с братским визитом к албанскому попу прилетит русский поп Кирюха. Наверное, блеснуть часами из рукава. Прилетит, ни много ни мало, а на путинском самолёте. Его я увидел в аэропорту Тираны – «Россия», написано было на борту. Самого важняка Кирюху в упор не заметил. Торговец опиумом для народа тщательно скрывался.
Посетили мы и музей на театральной площади. В музее пробежал я мимо костей мамонта, горшков и древних пищалей. Задержался в отделе Второй Мировой войны. Картины и выставки оружия дают понятие бессилия немецких захватчиков против мужества и героизма албанских воинов. Вооруженных, кстати, пушками времён царя Гороха и автоматами на турелях, что было, видимо, крайне опасно для гитлеровских самолётов. Рогатки, пики и рогатины были уже ко времени начала этой войны в Албании сняты с вооружения.
После музея вырвался из объятий коллектива и ушел в свободный поиск. Просто тёрся среди народа. Даже полежал на лужайке одного из парков. В тени пальмы. Тень от пучка листьев на макушке ушла в сторону, и я ушел тоже.
Впервые в жизни увидел-услышал вопли муэдзина. На минарете укреплены динамики-матюгальники и оттуда вдруг завыло…. Я схватил телефон и, пока муэдзидун орал, успел заснять панораму улицы. Странно, но никто из прохожих хунвэйбинов не стал раком и не начал молиться. А вскоре раздался щелчок и «музыка» притухла.
«Дам» в намордниках и чёрных халатах в этом мусульманском мире меньше чем в Германии.
Вот, пожалуй, и все впечатления от столицы. Хотя могу добавить, что мои представления о народе албанском претерпели изменения. У себя в стране они ведут себя вполне. В Германии отталкивающе – но туда, видимо отрепье попадает. Те, что живут в Албании называют себя вовсе не албанцами, а шчиптар.
В гостинице, ближе к ночи, состоялся ужин с винопитием и пивочерпием. Кое-кто, а именно просто Оля и великомученик Павел, сумели устоять на ногах и даже изжарили курочку и наварили макаронов. На завтра.
Перед сном пришла СМСка. Билет заказан и оплачен. Но через Стамбул. Зато в Кёльн. Хотя и ночью. 120 евро. А я и рад!
Мы едем в Дуррес.
(какое счастье!)
Дуррес, это городок-порт на берегу Эгейского моря. Мы туда едем, чтобы там оставить мою компанию для дальнейшего автостопа. И омыть конечности в Эгейском море. А мне нужно вернуться в ставший родным хостел. У меня билеты на послезавтра. Пара часов и мы уже находим дурресовский хостел. Это даже не хостел и не отель, а вилла. Супер вежливый хозяин помогает нам накрыть стол в уютном дворике. Мы устанавливаем в центре стола два мешка. Один с жареной курой, второй с макаронами. И смахиваем всё это мигомоментально.
Идём на центральную площадь, и там я лезу в гору, а ребята оказываются умнее и в гору не идут. Знают, что фотографии я им и так вышлю. С мамой Олей мы договариваемся встретиться на пляжу. А пока она покупает билет для себя любимой, я ищу интересное в этом городе. И оно есть! Это древняя олива росшая себе в чьем-то саду лет пятьсот. Но вот и сад выпололи и домов настроили и, даже скоростную трассу проложили. А бабушку оливу уважили – окружили кольцом, и стоит она в потоке машин, а вокруг кружат автомобили. Кормилица!
Ещё в Дурресе я увидел заправку, по-польски «палево», под названием «кастратор» и понял как мы, в турпоходах, правильно называли ответственных за костёр и огонь – кастраторами.
Пляжей в Дурресе нет. То есть они, вроде есть, но завалены войлочными шариками. Валы свалявшихся водорослей высотой в полметра мешают войти в каменистое море. А за городом есть песчаные пляжи. Но чтобы туда дойти, нужно долго плестись через стройки и перешагивать через открытые люки и перелазить через кучи мусора и штыри, торчащие из тротуара. Дуррес к встрече с нами не успел подготовиться.
Но в ожидании рандеву я успел найти тень под пальмой и даже увидеть сон. Мне привиделся здоровенный смугло-усатый Бурсит в чалме с билетом на самолёт в Стамбул…. И тут я вспотел и проснулся.
В заключение целодневной дурресовской эпопеи приобрел бутылку, и мы её распили в том же дворике, заедая останками любимой куры. Меня проводила вся троица и всунула в автобус. Было весело и грустно расставаться. Хорошие ребята, хотя кое-кто и разгильдяй. Спасибо вам друзья, за то, что вы есть! Впервые я одновременно встретил столько (целых трёх!) единомышленников!
Предыдущая глава
http://www.proza.ru/2018/05/14/650