Терра проксима

Михаил Немиров
"Мировое пространство, всеобъемлющая даль, призрачная материя и, конечно же, жизнь, жизнь, возможно, побратимая нам – всё это манит наше воображение, дразнит наш разум, обращается к нашему подсознанию, бывшему когда-то частью общего космоса. Силе, с которой Вселенная взывает к нам, своим детям, невозможно противиться – так заложено в нашей природе, ибо мы с ней единое целое. Мы её частное, она – наше общее.

И вся эта наша вековая немощь в поиске объединения с ней, симбиоза высшего порядка с глубинами незримого космоса исподволь развивала тягу к постижению тайн мироздания Нам оказалось мало жить и развиваться в условиях замкнутой планеты – неуёмное желание исследовать неисчерпаемые глубины океана Вселенной подталкивало нашу цивилизацию к постановке совершенно немыслимых на первый взгляд задач с успешным их решением. Обладая в какой-то степени наивным максимализмом и рвением первооткрывателя, мы стремились к большему, чем просто торжеству человеческого гения на материнской планете. Казалось, бессознательная тяга в лоно звёзд, откуда мы собственно и черпаем свой материальный план, руководит нашими поступками и действиями, начиная от первой смелой мысли о полётах на околоземную орбиту и заканчивая межсолярными путешествиями.

Почему я говорю «мы», да потому что сплоченное общим делом человечество единым механизмом, повинуясь воле коллективного сознательного, встало на путь экспансии, экспансии за пределами солнечной системы. Я не оговорился, мы действительно хотим покорить дальний космос. Надо ли пояснять, что нами движет не спортивный интерес и жажда исследования неограниченных особенностей многомерного пространства, но жизненная необходимость спасения цивилизации. Вы можете сказать, что это бегство от решения земных проблем с её стремительным исчезновением запасов пресной воды и начинающимся похолоданием. Но как бы ни было тяжело здесь, миссию мы подготовили в срок…" - бортовой считыватель мыслей был остановлен нейронным однонаправленным всплеском. Симбионт снова впал в ностальгирующий ступор и молчаливо провожал пустым взглядом нескончаемый звездный шлейф на своём долгом пути. Пронизывая острым носом безжизненную тундру, космический танкер уносился прочь от солнечной системы в поисках нового дома для человечества. Первый челнок должен был проторить дорогу для всей цивилизации, но для этого требовалось успешно завершить текущий полёт и вернуться назад…

Мысли симбионта снова настроились на подсознание, но сил продолжать монолог с внутренним собеседником уже не было. Разговор с самим собой не настраивал на нужный лад – необходима была мотивация иного рода. Лёгким усилием мысли он изъял из глубин памяти одно из первых присланных воспоминаний с Земли и прочувствовал его заново.

***

Тяжело сознавать, что тебя рядом нет. Поначалу меня не покидало ощущение какой-то несправедливости, почему из всех симбионтов миссии в полёт направили именно тебя?! Знай, Гольдер, это во мне говорит эгоизм, простой житейский эгоизм любящей жены! Буря чувств затуманила мое здравомыслие, породив дуализм восприятия – теперь одновременно я горжусь тобой и ненавижу обстоятельства, пославшие тебя к Проксиме Центавра! В одночасье оказавшись на чудовищном удалении друг от друга, настоящей издёвкой звучит название этой чужеродной звезды. И чем ближе она становится к человечеству, тем дальше становишься ты от меня…

***

Призрачное воспоминание было нечётким и постоянно затуманивалось слоями втекающих в сознание образов со стороны бессознательного. Считать послание полностью не удавалось, не смотря на попытки восстановить контроль за супремативными мозговыми функциями. Это послание так и растаяло, обнажив явные прорехи во фрактальной памяти симбионта. Накопившиеся ошибки в целом ряде нейронных связей были выявлены анабиозным контроллером перед очередным вхождением в дискретный режим летаргии. Но решить проблему такого рода самому не представлялось возможным, а поэтому приходилось мириться с подобным эффектом. Боясь, чтобы расстройство памяти не усугубилось, Гольдер снова решил прибегнуть к медитации, не раз выручавшей его в периоды многомесячных испытаний психики в предполётный период…

Отрёкшись от окружающего мира, симбионт начал свой путь в глубины многомерной души для обретения искомого равновесия и баланса. Внутренний голос молчал, и ничто не могло выбить человеческий разум из колеи. Изначально зернистая картина, похожая на бездонный звёздный массив, устилала взор симбионта, пока не обратилась в калейдоскопический вихрь. Он, двигаясь по спирали слева направо, раскручивался всё сильнее и сильнее, тем самым увеличивая свои размеры. Бледно-жёлтые звёзды-зёрна обрисовывали круговые траектории, пока не замкнулись в своём движении. Спираль начала пульсировать, растекаясь по краям сочными красными рукавами, попеременно то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Всё внутреннее пространство было заполнено насыщенным водоворотом цветов, мгновенно переходящих из одного оттенка в другой, клокоча и ярко оранжевым, и густым зеленым, а затем и вовсе заливаясь кислотно-желтым с красными каплями-вкраплениями. Динамические преобразования небрежными мазками то усыпали вращающуюся модель, то обнажали её подлинное «я». Процесс начал выходить из-под контроля, так как стали появляться звуковые галлюцинации, дополняющие сферическую фантасма-горию. Звук шёл из ниоткуда, он просто заполнял всё естество симбионта. Мерный гул нарастал в зависимости от калейдоскопического настроения пульсирующей мандалы, принимавшей всё более и более причудливые очертания, пока та не сформировались в устойчивую шарообразную конструкцию. И чем устойчивее она становилась, тем звук явствовал более отчётливее, ровно до тех пор, пока не стал походить на едва различимый шёпот. Насыщенно красный шар занял всё мыслеобразное пространство так, что можно было разглядеть различные флуктуации, протекающие на его поверхности. Симбионт подсознательно сосредоточился ещё сильнее на подвижных областях, пока не ожил его внутренний голос, одновременно с посторонним шёпотом произнеся по слогам: ПРО-КСИ-МА. Внутренним эхом знакомый женский голос многократно отзеркаливал звук «А», усыпляя бдительность медитирующего, как внезапно шар в центре взорвался, ослепив симбионта яркой вспышкой сверхновой…

Резко вздрогнув, тело Гольдера пронизала моментальная судорога, вырвав сознание из цепей летаргирующего небытия, и тут же отпустила свою хватку. Постепенно обретая гармонию и снова становясь единым целым как с самим с собой, так и автоматикой корабля, Гольдер, превозмогая внутреннее оцепенение, пытался вспомнить, что он видел. Но в памяти представали лишь густые кислотно-желтые капли на чёрном фоне. Психосоматическое равновесие было под большим вопросом…

"Провалы в памяти стали необратимы. Теперь контролировать выход из изменённого состояния сознания мне не под силу. Боюсь, последний анабиозный сон может оказаться для меня роковым. И это притом, что на мне лежит такой груз ответственности за общечеловеческое дело! А мой успех зиждется на полном управлении всеми подвластными мне процессами. Ибо мой успех будет успехом человечества, моё возвращенье – триумфом Земли!" - с этими словами Гольдер, настроив симбиотическую связь с управлением всеми системами корабля, принялся на изнурительную математическую работу, дабы скорректировать поведение в пространстве огромного космического танкера. Так как, не смотря на ориентацию на нейтринные силовые линии, испускаемые Проксимой Центавра, курс мог быть ошибочно перестроен на ложный, посылаемой другими звёздами. Только мультизадачность позволяла держать сознание в тонусе, а значит, следовало загрузить мозг дополнительными процессами, тем более женский голос и индуцированные с Земли воспоминания говорили о наличии сильной привязанности между этой женщиной и самим симбионтом…

Дополнительный мыслеобраз мгновенно распаковался в сознание и излился в виде волновой передачи...

***   

Милый Гольдер, всё реже приходят твои сообщения, будто невидимая скорлупа гелиосферы фильтрует их от меня. Но я верю, что на борту твоего корабля всё спокойно, а по-другому и быть не может и не должно! Ты спрашивал, как у меня идут дела тут на Земле. Я, как ты знаешь, снова занялась экзо-программированием. А чтобы быть удалённым соучастником твоего полёта, я примкнула к Центру управления. Правда, теперь мне приходиться работать по 18 часов в день, оставляя лишь временной зазор на сон и еду. Такой режим, конечно же, не сравнить с твоими летаргическими отключениями, но только так я могу помочь будущим переселенцам в тот мир, что им тобой будет уготован! Но всему своё время. Главное, активировать звезду. Главное ПРО-КСИ-МА…

***

Потоки глубинной мотивации охватили симбионта. Родной и почти узнаваемый человек вещал ему то же самое, что и образы во снах и медитациях. А синонимичная программа, заложенная в искусственном интеллекте танкера финализировала правдивость полученных данных…

"Сегодня я подумал символически проститься с родным домом, на случай нештатной ситуации или чего-то непредсказуемого. Нет, это не пораженческие настроения, не секундная слабость, просто я должен быть готовым ко всему, даже к проблемам, не совместимым с осуществлением миссии. Просто так требует моё естество. Выйдя на кормовую палубу, я настроил звёздный искатель на солнце, и сердце у меня сжалось. Никогда ещё не приходилось сознавать, что эта, едва видимая песчинка и есть самое родное и близкое мне светило, а место, которое оно занимает с горстью планет, мой дом и обитель! С расстояния двух световых лет жёлтый диск Гелиоса чуть видно мерцает, будто азбукой Морзе посылая мне прощальную радиограмму. Щемящее чувство одиночества, непобедимое ни внутренними амбициями, ни холодным расчётливым умом, на мгновение охватило меня. Подобно средневековым мореплавателям, уходящим в опасное плавание на поиски Терры инкогнита, мысли о новом доме по-прежнему тревожно звенят в моей душе: а сможем ли мы покорить Терру проксима?

А как там у вас? Вопрошаю, тебя Земля, всё ли идёт по графику, началась ли подготовка к отсеву жителей городов? Находясь тут, на громадном удалении от материнской планеты, я не могу ускорить социальные преобразования, спасущие наш вид. Моя миссия сейчас – нести бессменную вахту на протяжении всего полёта во имя великой цели – терраформировать нестабильное светило Проксиму Центавра для служения нуждам переселённого человечества! Мой долг выше моего человеческого желания вернуться. Преодолевая толщу мертвенного пространства понимаешь одно – как жалок человек и его время и как велико творение непознанного гения. Здесь, на моём бесконечном пути видишь воочию, что солнечная система неотделима от множества подобных миров настолько, что она кажется плодом моего воображения. Прости, Земля, но никакая предполетная подготовка не может сравниться с отчуждением в пустом и холодном космосе. Надеюсь, мы ещё увидимся…" - принуждающее управляющее воздействие из глубин бессознательного, а по сути извне, снова направило симбионта в анабиозную капсулу для перехода в трансцендентное состояние забытья. Приняв полулежащую позу и настроив анабиозный раствор, Гольдер мысленно оправдывал себя за нештатное использование программой полётной летаргии.

"Лететь до Терры проксима, желанной экзопланеты на орбите Проксимы Центавра, оставалось ровно половина пути или четверть от общего расстояния. Намеренно дискретно пользуясь программой анабиоза, я стараюсь не забывать свою человеческую суть. Не хочу быть биологическим дополнением к системе управления корабля! Всё-таки я человек, причём не только исполняющий долг перед Землей, но и перед самим собой! Не могу представить, что «просплю» 8 лет жизни за время перелёта…" - снотворное, поступающее в кровоток, притупляло сознание симбионта так, что высвобожденные слои неподконтрольных нейронных связей снова начали трансляцию в активные зоны подсознания.

***
 
Извини, Гольдер, что не отвечала так долго. Хотя, как можно адекватно теперь воспринимать время без тебя? Я давно перестала смотреть на календарь, так как это неблагоразумное занятие вовсе. Теперь все дни для меня как один, долгий и бесконечный, лишь изредка сменяющийся круговоротом солнца на небосводе. Знаешь, я благодарна судьбе, что моим занятием является работа в Центре управления! Только так я мысленно могу до тебя дотянуться, быть с тобой, даже когда ты в этом совсем не нуждаешься, будучи в анабиозе. Прости, что не информативна как раньше – это всё мелочи перед нашим прорывом в твоей цели! Мы прекратили отсев, так как теперь нет нужды переселять людей на Терру проксима. Этот заведомо затратный и неоправданный по отношению к эволюции путь представляется крайне нецелесообраз-ным. Центр управления сделал ставку на перенос сознания. Но не просто копирование данных с последующим размножением в новых телах. Нет, мы пошли дальше. Я пошла дальше, Гольдер. Наша задача инициировать репликацию всей ноосферы Земли для интеграции её в условиях пока еще безжизненной Терры проксима. По моим расчётам перенос совокупной информации ноосферы – самый быстрый путь, чтобы нам оседлать новое солнце и его планету!

Ты скажешь, как всё поменялось за эти два года. Да, мы полностью пересмотрели взгляд на твою миссию. Теперь ты для нас и для меня лично еще ценнее. У Земли нет ресурсов строить еще один танкер, на сей раз для гигасервера, поэтому после стабилизации термоядерного потенциала Проксимы Центавра, немедленно отправляйся обратно, чтобы…

***
 
Сообщение оборвалось и утонуло в низкочастотном фоновом шуме двигательной установки и приборных панелей в летаргическом зале. Оборвалось, чтобы навсегда изменить цель миссии и смысл жизни симбионта, заснувшего еще на два года вперёд. 

Задумываясь над судьбами мира, над теми, кто есть истинные вершители будущего Земли и подобных форм, Гольдер пристально вглядываясь в неизвестную темноту, никак за эти околосветовые годы не расступившуюся вокруг корабля. Столь длительный полёт не располагал романтизировать вечный мрак космической бездны – наоборот, необъятные пространства чужих, абсолютно незнакомых звёзд действовали угнетающе, будто эти декорации были всего лишь фоном к новой программе человечества. Искажённые ранее созвездия были столь неузнаваемы ныне, что ориентация в пространстве без нейтринного силового следа с постоянными корректировками траектории была бы абсолютно невозможной…

"Выходит, Земля распорядилась по-своему. Вопрос в том, что будет с переселенцами в моём танкере, - Гольдер задумчиво вдохнул полной грудью и, сощурившись, сделал вид, будто всё понял, что до него устами жены хотел донести Центр управления, - миссия упрощается: достаточно компенсировать неустойчивую активность Проксимы Центавра, добившись стабильного ионизирующего и протоплазменного излучений. И тогда безжизненная в своей биологической стерильности Терра проксима будет доступна к колонизации. Колонизации такого рода, коего ещё не было в истории человечества…"
 
Тут сигнал звуковой индикации вывел Гольдера из состояния задумчивости и отрешённости, давая понять, что скоро всё будет кончено. Близость к гравитационному началу новой солнечной системы сказывалась на показаниях приборов, отслеживающих искажение тяготения вокруг звёздного танкера. Расчёты симбионта относительно координат прибытия и времени до очередного протоплазменного всплеска на нестабильной звезде пока безупречно подтверждались на практике.

Тройная звёздная система во всей красе предстала как на ладони: переливаясь неоновым облачным свечением и испуская тысячи ярких протуберанцев, приковывая к себе взгляд космического чужестранца с далёкой и нынче неуютной Земли. Градиенты красного и голубого цветов заполнили весь видимый спектр носовой палубы корабля, исказив световое восприятие сенсорных панелей в эргономике симбионта. Дрейфующий танкер занял безопасное положение относительно звёзд и медленно пошёл на сближение. Тридцатидневного запаса времени должно было хватить для всех тонкостей маневрирования в поле тяготения космических сестёр с последующей пробной активацией самой старшей из них. А пока ближний космос нехотя расступался перед волей симбионта, вручную управлявшего последней надеждой человечества. Мультизадачный разум Гольдера одновременно оценивал получаемую телеметрию. Необходимо было обработать исходные данные: радиационный фон, силу «солнечного» ветра, светимость в спокойный период, форму и напряженность магнитного поля. Кроме того, требовалось оценить наличие и величину напряжённости магнитного поля Терры проксима, наличие и состав атмосферы, степень её ионизации, величину силы тяжести и общий радиационный фон. Вся эта информация в интегральной обработке послужит для формирования единственно верной концентрации термоядерной индукции, что позволит разжечь Проксиму Центавра до оптимального уровня светимости и теплоотдачи…   
 
Долгожданная минута настраивала Гольдера на философский лад… 

Мыслимо мнимый шаг для Вселенной, но такой гигантский скачок для человечества. Действительно, а что есть помыслы человека перед лицом вечности? Ничто. Ничто, никак несравнимое с замыслом творца! Но сколько важности, сколько показного величия таит в себе разум человека. До сих пор соревнуясь в совершенстве со своим дифференциалом, человеческое эго уязвлено, поражено в правах, так как частное никогда не может стать общим. Так заложено в нашей природе, ибо мы с ней единое целое. Но только общее, добровольно делённое на частности, может сравняться с ним (а по сути, с нами) в праве на передел Вселенной.

В попытках опередить создателя своими творениями человек мнит себя бескрайним гением. Посмотрим, насколько ему в моём лице позволено этому соответствовать! Находясь на острие науки, будучи её миссионером, здесь, в удаленных уголках Млечного пути, я проповедую единственно верное учение- могуч и славен Человек. А значит, и помыслы его благи и заведомо оправданы… - с этими словами симбионт синхронизировал траекторию танкера с орбитой Проксимы Центавра, а затем, приблизившись на минимально допустимое расстояние, ввёл необходимую последовательность символов на приборной экзопанели. Команды однозначно были истолкованы искусственным интеллектом корабля как готовность индукционной системы к бомбардировке красного карлика, дабы разжечь его до стабильного уровня. По завершении активации пусковой системы был запущен обратный отсчёт…

Звуковой индикатор ускорял свой тон, с каждой секундой приближая долгожданный триумф человеческой мысли. Вот-вот случится невозвратное: индукционный луч поразит усыплённую звезду, и торжеству симбионта не будет предела! На последних секундах отсчёта звук индикатора стал нестерпимо высокочастотным, взведённая пушка получила управляющий сигнал на выстрел и незамедлительно ответила густым импульсом плазмы в долгожданную цель. Красный шар затянулся багрянцем, мгновенно отреагировав на искусственный всплеск извне. Симбионт подсознательно сосредоточился ещё сильнее на области поражения и выдал повторный импульс удвоенной мощности. Обратной связи не последовало, шар чуть было порозовел, затем сменил цвет на наливающийся белый и неожиданно взорвался ослепительно сияющим извержением плазмы и световой энергии...
Спустя мгновение танкер накрыло чудовищной силы потоком истекающего звёздного вещества. Проксима Центавра, последняя надежда Земли, распадалась на ядерные составляющие, ничего не щадя на своём пути. Защитный экран корабля отказал сразу: ионизация была такой силы, что барьерная электроника, не выдержав напор, выгорела до основания. А управляющая система перешла в автономный режим, извещая потерявшего сознание Гольдера о критических сбоях в системе…

Ударная контузия привела симбионта в чувство. В ушах до сих пор звенело так, что выход из последней медитации казался лишь благостным воспоминанием. Постепенно звон стал стихать, обратившись до ослабевающего низкочастотного гула. Запущенная автоматическая самодиагностика системы управления кораблём выявила неустранимые поражения в системе искусственного интеллекта, о чем и предупредила симбионта понятным только им обоим бинарным способом...

Танкер умирал. Умирал, обрекая первую партию переселенцев в своём чреве на бессознательную смерть вдали от родного дома...

И в этой апокалиптической агонии космического ковчега ошибочный алгоритм памятной машины симбионта запустил своё прощальное послание:

***

…В одночасье оказавшись на чудовищном удалении друг от друга, настоящей издёвкой звучит название этой чужеродной звезды. И чем ближе она становится к человечеству, тем дальше становишься ты от меня, Гольдер…

***

06.05.2018