Любовь к электричеству - 3. Михаил Ошеров
После учёбы и одновременной работы в Физико-техническом институте им. А.Ф. Иоффе АН СССР меня не оставили в нём работать, несмотря на то, что я был один из самых лучших студентов в группе. Не оставили потому, что я — еврей. Мне об этом примерно за год до окончания института сообщил, вызвав меня к себе, заместитель заведующего выпускающей кафедрой Виктор Николаевич Абакумов. Идти к заведующему кафедрой академику Алфёрову мне не очень хотелось, - я понимал, что вряд ли он что-либо изменит.
Я с трудом нашёл место своей будущей работы, связанное с наукой и с ФизТехом — научную лабораторию в отраслевом НИИ, входящем в ЛНПО «Буревестник». 4 года работы в Физтехе и весь научный задел для диплома был потерян, и мне срочно нужно было сделать что-то, чтобы написать дипломную работу. В науке за такой короткий срок это было не просто.
Лаборатория занималась рентгеноструктурными исследованиями монокристаллов кремния и германия, выращенных в ФизТехе, и науки тут было много. Руководитель лаборатории предложил мне тему для дипломной работы — новый способ быстрого и грубого детектирования дефектов кристаллической структуры, и я понял, что успеваю.
В жизни нашей лаборатории было немало смешных и интересных моментов. Однажды мне потребовалось переставить компьютер из одного конца комнаты от одной установки в другой конец комнаты к другой установке.
То, что тогда было компьютером, представляло из себя высокую металлическую стойку на колёсиках. Внизу на нижней полке стойки размещался сам компьютер (это был одна из первых советских вычислительных машин, кажется, ЕС 1840, не помню), на следующей полке находился большой дисковод для магнитных дисков, немного напоминавший по размерам проигрыватель для грампластинок (сами магнитные диски для этого дисковода были размером с граммофонную пластинку каждый и хранились в больших специальных круглых прозрачных пластмассовых коробках), еще выше на специальной выдвижной полке лежала большая тяжёлая клавиатура, с металлическим корпусом и пластмассовыми кнопками, чуть выше на следующей полке стоял чёрно-белый монитор с металлическим корпусом, покрашенным в ядовито-зелёный цвет. Сзади монитора на уровне стола к стойке был привинчен электрический удлинитель с большим количеством розеток, в который были включены все блоки, установленные на стойке. Рядом с удлинителем к стойке был привинчен толстый медный многожильный провод заземления.
Что нужно было бы сделать по всем регламентам и по всем инструкциям? Полностью выключить и рентгеновскую установку, и компьютер, полностью их рассоединить и только потом, в выключенном состоянии, переместить металлическую стойку с компьютером (тогда это были ещё старые ЭВМ, компьютеры 286-й серии появились в Лаборатории только через пару лет) от одной рентгеновской установки к другой, выключить вторую установку и всё соединить. Я решил сделать всё это немного быстрее. Я выключил компьютер, отключил всю стойку компьютера от электрической сети. Оставалось отсоединить электрическое заземление стойки компьютера. Провод заземления стойки компьютера – толстая плетёная скрутка из медных проводов, крепился к медной шине заземления здания – толстой полусантиметровой медной полосе, в которой были просверлены отверстия, через которые торчали болты резьбой внутрь комнаты. Чтобы снять провод заземления компьютера, оканчивающийся специальной шайбой, нужно было отвинтить гайку, которой этот провод крепился к шине заземления здания, откинуть провод заземления рентгеновской установки, закреплённый сверху, освободить провод заземления компьютера, закрепить на это же место провод заземления рентгеновской установки и завинтить крепёжную гайку. Я отвинтил гайку и взялся за мешавший мне провод заземления рентгеновской установки. Как только я отсоединил его от шины заземления, меня сильно дёрнуло током. Очень сильно. Я от неожиданности крепко выругался и выпустил из рук провод. Меня ударило током заземления рентгеновской установки, причём ток прошел через всё тело – через правую руку, в которой я держал провод заземления установки, в левую, которая прикасалась к шине заземления.
Ко мне подбежали сотрудники лаборатории. «Жертв и разрушений нет, - отрапортовал я по-военному. – Всё в порядке». «Ты какой институт заканчивал – электротехнический? – ласково спросил меня заведующий лабораторией, - Электротехнику проходил?» Мне стало стыдно. Очень стыдно. Я не только проходил электротехнику, не только побеждал на городской олимпиаде по теоретическим основам электротехники, но также факультативно проходил необязательный курс электробезопасности + каждый год перед стройотрядом, в котором я был бессменным инспектором по технике безопасности, я сначала проходил, а затем пересказывал бойцам стройотряда курс по технике безопасности на стройке. А тут – типичное поражение током, причём стандартное – по глупости и по незнанию. «Ты понимаешь, что установка мощная и там могло быть несколько киловольт?» – продолжал мучать меня начальник. «Ну на сборах на флоте я как-то полез в телевизор и схватился за строчник (генератор строчной развёртки), там, наверное, киловольта полтора было,» - попытался отговорится я. Заведующий лабораторией решил продолжить научную дуэль. «Хорошо, что не за кинескоп. В телевизоре токи маленькие, а тут – мощная рентгеновская установка». До меня начало доходить. «Ладно, ладно, понял, больше не повториться. Перед любым перемонтажом буду всё выключать». – «Вот это – правильно, - подвёл итог начальник, - и вообще, прежде чем что-либо делать, нужно сначала всё продумать».
Работающую и не выключенную установку потом всё равно пришлось выключать. Но это уже была совсем другая история.