Глава семнадцатая
«…Читай устав на сон грядущий»
Всё проходит на свете – мелькают выходные, молниеносно проносятся каникулы, даже самая длинная учебная четверть и та не вечна. Не вечен был и отдых в госпитале. Именно отдых. Иначе не назовёшь.
Суворовцев и так долго не решался там никто обижать, а когда вот уже совсем было «старики» решились, выпускники преподали всем, возомнившим себя «хозяевами отделения», памятный урок.
Подержали на госпитальных койках суворовцев, да и выписали.
А в училище четверть полным ходом шла. И наряду с общеобразовательными предметами постепенно нарастали темпы военной подготовки. А в том числе тактической и огневой.
Суворовец Константинов оказался в третьем отделении своего четвёртого взвода, самым высоким, ну а потому место его в строю было за командиром отделения вице-сержантом Анатолием Козыревым. Ну ладно там место, не такое уж значение имеет место в строю. Но тут и ещё кое-что добавляется. Раз стоишь сразу за командиром в строю, значит, пулемётчик отделения.
В девятом классе училища – потом уж стали называть классы курсами – так вот в девятом классе за каждым суворовцем закрепили учебное оружие. Лишь несколько боевых автоматов АКМ полагалось на взвод. А большинство получили учебные автоматы АК, первые из грандиозного и знаменитого семейства автоматов Калашникова. Учебные отличались от боевых, отверстием, пропиленным в стволе, которое не позволяло стрелять.
Ну а как же быть с пулемётчиками? Тогда уже поступили на вооружение в войска РПК – ручные пулемёты Калашникова, представлявшие собой усиленный вариант автомата АКМ.
Таких РПК первое время было по одному на взвод. Пулемётчики же второго и третьего отделения получили знаменитую махину, верно служившую ещё в годы войны РПД. Это были ручные пулемёты Дегтярёва, разработанные ещё в 1944 году. Пулемёт так пулемёт, что уж такого, да только весил он с коробкой (металлическим коробом) и неснаряжённой лентой семь килограммов четыреста граммов. Ну а о весе со снаряжённой лентой и говорить нечего, поскольку пулемёты РПД были у суворовцев тоже учебными, и лишь РПК боевыми. Длина тоже приличная – больше метра.
Для чего все эти цифры? Как согласуются с названием главы? А очень просто.
Тактические занятия обычно проводились на участке местности за училищным садом. Выводил офицер-воспитатель взвод, строил его в две шеренги и что-то объяснял по темам «Отделение в наступлении», «Отделение в обороне», ну и прочим, определённым программой темам.
Стояли суворовцы в строю и зачастую как-то очень равнодушно внимали рассказам. Отделение? Фи. Не интересно! Пришли в училище с мечтою полководцами стать.
Стоял и суворовец Константинов в строю. Автоматы у всех в положении «на ремень», ну и у него пулемёт тоже на ремне, на плече висит и всем своим весом давит к земле. Не такой уж и вес, казалось бы, да ведь автомат то полегче. Даже самый первый АК, принятый на вооружение в 1949 году, весил четыре килограмма триста граммов. Ну а АКМ, вошедший в строй в 1959 году, и вообще три килограмма сто грамм.
То есть Константинов держал на плече на три с лишним килограмма больше, чем товарищи, вооружённые учебными автоматами и на четыре с лишним больше, чем те, кому достались новенькие боевые АКМ.
Одно из занятий, вскоре после выписки из госпиталя проводил офицер-воспитатель другого взвода майор Садыков. Степан Семёнович Соколов то ли в отпуске был, то ли в госпитале.
А занятие – 45 минут. Ну там, конечно, дорога до поля, дорога обратно. Но ведь и в движении пулемёт на плече. И в строю – тоже.
С нетерпением ждал Константинов, когда же это занятие кончится. Мало того, что тяжеловат пулемёт, так ещё и длинный, держать его неудобно. А товарищи и справа и слева с автоматами, как огурчики.
Не понимал одного, почему майор Садыков, поглядывая изредка на него, с хитринкой улыбался.
Но вот, наконец, время занятия вышло, и взвод строем, в колонну по три возвратился в расположение. Когда сдавали оружие, Садыков всё так же с хитринкой сказал, обращаясь к Константинову, но так, чтоб слышали и другие суворовцы:
– Есть в армии такая присказка: «О, воин, службою живущий, читай устав на сон грядущий, и поутру пораньше встав, читай усиленно устав!»
Никто ничего не понял, и взоры всех устремились на Садыкова. А он поинтересовался у Константинова:
– Устал? Тяжело было пулемёт на плече держать всё занятие?
– Ну, немного, да, – согласился Константинов.
– А вам ведь задавали прочитать некоторые положения устава. Ну, ладно. Не буду томить. Дайте сюда пулемёт.
Садыков взял РПД, лихо надел его в положение «на ремень» и пояснил:
– Вот так пулемёт находится в походном положении. А теперь. Взвод прибыл на занятия. Построился в две шеренги. Автоматы – на ремень. А пулемёт, у ноги! Поняли?
И показал, в каком положении должен быть РПД. Приставлен к ноге, и достаточно лишь рукой его придерживать, то есть «в положении у ноги».
– Понял, – сконфуженно сказал Константинов.
– Я специально промолчал на занятии. Так лучше доходит. Как говорится, через ноги, – прибавил Садыков.
Действительно, хорошо запомнилось это положение.
Впрочем, у внушительного РПД были свои преимущества. У Константинова сохранилось множество фотографий с друзьями, сделанных и во дворе училища после занятий, и на стрельбище, куда выезжали с оружием, в том числе и учебным.
Всем хотелось сфотографироваться именно с пулемётом. Впечатляющее оружие, да к тому же и оружие победы.
Ну а что касается уставов, то понимание того, что положения их надо знать, пришло не сразу.
Даже анекдоты ходили смешные о тех, кто любит читать уставы.
Приезжает генерал в гарнизон. После различных мероприятий, приходит в гостиницу, ну и надо чем-то заняться. Ему предлагают почитать книгу. Он смотрит на обложку:
– Так, это что такое? «АС Пушкин». Опять про лётчиков. Нет, дайте лучше устав почитать.
Почему-то в анекдотах постоянно действующими лицами были генералы, хотя вряд ли кто встречал этаких. В то время практически все генералы были в прошлом фронтовиками, пусть и не в генеральских ещё на фронте званиях. Ну а кто ж вообще мог не знать, кто такой А.С. Пушкин!
Конечно, некоторые статьи уставов суворовцы учили наизусть, к примеру, обязанности дневального по роте, или дежурного по роте.
Ну а что касается положений Боевого устава Сухопутных войск, то понимание необходимости твёрдого знаниях их пришло гораздо позже, в стенах военного училища.
И однажды во время комплексной проверки Московского ВОКУ Константинова, в то время уже курсанта, спасло именно твёрдое знание устава.
Тактику во взводе проверял председатель комиссии, генерал, фронтовик, танкист. Боевой танкист, в танке горел, в Прохоровском сражении участвовал, конечно, тогда ещё не в генеральском звании.
Ну и в некотором роде шутник. Только экзамен начался, он сразу подошёл к одному курсанту и за руку:
– Что это у вас? кольцо?
Курсант, а это был Сергей Артамонов, даже побледнел. Решил, что начнёт генерал распекать за то, что кольцо носит. В то время было много споров о том, можно ли носить обручальные кольца офицерам?
Артамонов сконфуженно сказал:
– Это у меня обручальное кольцо.
И вдруг генерал весело заявил:
– Женатик, значит. Молодец, уважаю женатиков. У меня вот две дочери, а сыновей нет. Старшую уже старлей один окрутил, вторая на выданье... Так, кто ещё женатики?
Встали двое. Им сразу генерал дал лёгкие вопросы, поставил пятёрки. И отпустил.
Ну а дальше началась проверка, строгая проверка. Она разделялась на два этапа. Первый – в классе, теория. Второй, на следующий день, – в поле, практика, где надо было показать умение уяснять задачи, оценивать обстановку, отдавать боевой приказ и командовать взводом в одном из видов боя. Второму взводу выпало сдавать второй этап проверки по теме «Мотострелковый взвод в наступлении».
Генерал вёл экзамен своеобразно. Отпустив первых троих с отличными оценками, спросил:
– Ну, кто смелый? Кто первым пойдёт?
– Разрешите мне? – попросил Николай и тут же представился: – Курсант Константинов
– Берите билет!
Взял, прочитал. Первые два вопроса были точно по Боевому уставу Сухопутных войск. Эти вопросы он знал твёрдо, можно сказать, на зубок. Но дальше… Третий вопрос: тактико-техническая характеристика нашей гаубицы, а четвёртый – безоткатного орудия, которое состояло на вооружении армий стран НАТО.
Вот здесь предполагался крупный заплыв. Тактико-технические характеристики – бич для курсантов. Вот не заучивались и всё тут. Попробуй, выучи ТТХ всего вооружения, которое есть в мотострелковом полку!? Ну а иностранные образцы подавно…
Константинов начал готовиться. Впрочем, по первым вопросам и готовиться нечего, хоть сразу выходи и барабань слово в слово.
Присмотрелся к столу, за которым сидел генерал. Перед ним лежали книжечки уставов. И первая часть – «взвод, отделение, танк», и вторая – «батальон, рота».
И больше ничего, никаких книг, пособий, конспектов.
«Так, – подумал Константинов, – А помнит ли генерал ТТХ гаубицы и безоткатного орудия? Время идёт, вооружение меняется. Вряд ли всё упомнишь, да и не нужно по службе в управлении».
Стал примерно прикидывать вот эти самые ТТХ, чтобы уж не совсем чушь молотить. Ведь не зря же учили. Представление о боевом использовании вооружения и его предназначении, конечно, было. Ну и решился идти напролом. Попросился отвечать...
В конце концов, его коварный план коварным никто бы назвать не мог –сочли бы обычным незнанием материала в случае неудачи.
Первый вопрос отчитал как «отче наш» и завершил чётко:
– Курсант Константинов по первому вопросу ответ закончил...
А сам проследил украдкой. Генерал, слушая, поглядывал в устав. Ну и в итоге похвалил:
– Молодец! Вот как отвечать надо.
А Константинов уже ответ на второй вопрос барабанил.
– Вот! Вот образцовый ответ! Давайте следующий вопрос, третий.
Константинов без единой запинки выдал ТТХ гаубицы – конечно, примерно, так ведь ошибки и не могли быть грубыми. Понимал, что такое гаубица, для каких целей предназначена и какая может быть дальность стрельбы, скорострельность и т.д. Отбарабанил!
Товарища, которые готовились по билетам, ничего и не заметили. Бойкий ответ – хороший ответ. Командир взвода, присутствовавший в классе, тоже помнил ТТХ очень приблизительно. И только преподаватель тактики подполковник Вашкин сидел в напряжении и ел глазами Константинова. Генерал снова похвалил. Ну и безоткатное орудие прошло также на ура. Результат – отличная оценка, кстати, больше ни одной пятёрки не было...
Вышел Константинов из класса победителем. Следом – Вашкин.
– Ты что?! – тихо так спросил. – Что ты намолотил?
– А разве неправильно?
– По глазам вижу: ведь знаешь, что неправильные ответы.
Вашкин был очень уважаемым преподавателем, а потому Константинов не стал прикидываться и убеждать, что он будто бы считал, что отвечал точно. Только и спросил:
– А что? Надо было сказать: не знаю, товарищ генерал, не готов я? За взвод старался!!!
Вашкин спокойно так сказал. Он никогда голоса не повышал:
– Ты у меня, Константинов, теперь все эти характеристики на зубок выучишь! Понял?
– Так точно. Да я и сам так решил!
Вашкин махнул рукой и ушёл в класс. Ну а что было делать? Во-первых, все старались в те дни, кто как мог, помочь курсантам, чтобы не ударили в грязь лицом ни взводы, ни роты, ни батальоны, ни училище в целом. А во-вторых, ну как это можно было бы подойти к генералу и сказать, мол, вы не правы, ответ не правильный, на тройку едва тянет, если генерал по первым двум вопросам поверил в твёрдые знания курсанта.
Всё четверо, кто получил пятёрки, на следующий день, на полевом занятии действовали за противника. Отличные оценки им уже поставили за весь экзамен.
Но это было ещё так далеко впереди! Пока же суворовцу Константинову предстояло осваивать азы военной службы. И если на протяжении учебного года занятия по военной подготовке не были очень частыми, то летом предстояла серьёзная учёба в лагере Калининского СВУ, на берегу Волги, в Кокошках.