(из воспоминаний о студенческой жизни)
1987 год, сентябрь. Моя заветная мечта сбылась – я студентка КазГУ и вместе со всеми студентами моего ВУЗ-а, в том числе и с «новобранцами», отправляюсь на сельхоз работы в Кустанайскую область.
Наш эшелон прибыл на место назначения – в город Кустанай, а дальше нас повезли на автобусах к местам дислокации, то бишь по совхозам. Наш студ.отряд филологов распределили в совхоз «Станционный» Комсомольского района, наша боевая задача – собирать картошку.
В здании, в котором нас разместили, в бараках (их было четыре) были сооружены деревянные двухэтажные нары. Вот на этих нарах нам предстояло жить почти 2 месяца.
По приезду начали бурно осваивать новую территорию: получали подушки, одеяла, белье и т. д. Раскладывались, размещались, выбирали себе соседей. Всех «первашей» (первокурсников) распределили по двум баракам, старшекурсницы – в третий, все парни, в том числе и руководитель студ.отряда Асылбек Тасымович (преподаватель лет 50-ти) – в четвертый. Розданных матрасов было больше, чем мест на полках барака, поэтому было решено размещаться по трое на двух матрасах. А мы и тому были рады! На двух матрасах втроем с Куралай Шуленбаевой и Леной Ткачук мы спали очень сладко! Так даже интересней: можно пошушукаться ночью, да и теплей в еле отапливаемом бараке.
Первую неделю погода баловала: солнышко, чистый воздух. Играли в волейбол, пели песни, строем шли в столовую кушать, ходили на дискотеку в совхозный клуб. Картошку на полях еще не выкопали, и нам было нечем заняться.
Несколько дней нас возили собирать кормовую морковь и свеклу. Тогда в первый и единственный раз я увидела такие гигантские овощи: около метра длиной и в обхвате примерно столько же! А некоторые городские вообще впервые видели что-то, растущее в поле. Ясно, что чтобы выдернуть из земли вот такую свеклу или морковь, нужно приложить немало усилий. Но мы быстро приспособились: мы разгонялись и со всей дури двумя ногами пинком выбивали вымахавший до громадных размеров овощ из земли. Перекормленная удобрениями, большущая морковь или свекла летела в одну сторону, мы в другую. Смеялись до коликов, и сил закинуть такой трофей в трактор, уже не было. Держа по двое за ботву какой-нибудь громадины, мы стаскивали все в кучу, а мальчики закидывали в прицеп. Потом, накувыркавшись, начинали изгаляться и вырезать из овощей всяких монстров. Все это безобразие, едва напоминающее сбор урожая, длилось до шести вечера, а вечером усталые и счастливые мы возвращались в барак.
Оторванные от дома, мы на следующий же день после приезда стали штурмовать местную почту, скупили все конверты, тетради, ручки и начали строчить письма домой. Мы описывали в письмах, как мы великолепно устроились и как здорово быть студентом. Может кто-то и жаловался, но у подавляющего большинства настроение было весьма оптимистичным.
Уже почти каждый из нас получил ответы от родных. Кто-то уже бурно переписывался с друзьями, которые в свою очередь, тоже где-то в студ.отрядах помогали собирать урожай табака, помидоров, винограда.
Письма из почты нам носили мешками. Только Дауылбаева Шолпан заметно пригорюнилась – ей вторую неделю никто не писал. «Да я не люблю писать письма, у меня почерк плохой. Как еще преподы мое сочинение на вступительном экзамене смогли проверить?» – как-бы оправдывалась она.
Тем временем прошли первые осенние дожди. Картофельное поле вспахали культиваторами, и теперь уже можно было собирать картошку. Началась горячая трудовая пора. Подъем в 6 утра, в 6.30 завтрак, в 7.00 по автобусам и – в поле до 6-ти вечера.
Однажды, вернувшись с поля, застали прыгающую от счастья Шолпан – ей пришло письмо из дома! Мы поздравляли, вместе радовались: «От кого? Откуда?» «Из дома! Братишка!». Шолпан торопливо разорвала заветный конвертик, выхватила белый тетрадный листок, быстро пробежала глазами и ... разразилась воплем: «Ах, сволочь! Вот дурак!» Она плакала и смеялась одновременно. Мы все застыли в недоумении. Продолжая смеяться и утирая слезы, она, наконец, произнесла: «Братишка пишет: «Привет Шолпана! У нас все хорошо! Получили твое письмо, но ты забыла прислать к нему шифр. Мы не смогли его прочитать. Пока!». Мы смеялись от души, оценив по достоинству остроумие юноши.
Дожди зачастили. Выезжать на поля стало невыносимо – кругом лужи, грязь. Почему-то вода не впитывалась в землю, а собиралась в большие, грязные озерца. Нам выдали резиновые сапоги и целлофановые дождевики. В местном магазине студенты скупили все фуфайки, куртки, утепленную обувь. Одежда не просыхала, нам соорудили сушилку – комнату с встроенными электротенами и с железными прутьями, на которых развешивали одежду. Мы приуныли, казалось нет ни конца ни края этому полю, которое надо было во что бы то ни стало убрать.
Питание в столовой было отвратительным, каждый день макароны да гречка. Избалованная шоколадом, я в жизни не думала, что простые карамельки с ягодным и фруктовым вкусом могут быть такими вкусными. На деньги, которые нам присылали по почте из дома, мы скупали в местном магазине все, что туда привозилось: конфеты, печенье, искусственный мед в пол-литровых банках. А вечером устраивали чаепитие в бараке. Той самой картошки, которую мы собирали на полях, нам почему-то не давали в столовой. Но мы ее пекли сами в поле на костре, жарили на сковороде в комнате.
Домашние, взлелеянные своими родителями, не привыкшие к спартанским условиям девочки начали простывать, болеть.
Однажды у меня разболелся зуб. Сказалось бесконтрольное поедание сладкого по вечерам. Нестерпимая боль мучила меня всю ночь. Я плакала, а Леночка обнимала меня, гладила и успокаивала. На следующий день она повела меня к местному фельдшеру. Без Лены я бы ни за что не пошла! Вид местного Эскулапа не предвещал ничего хорошего: мятый, грязный халат, растрепанные волосы, заспанные, воспаленные глаза. Несимпатичный, вовсе не похожий на Айболита, мужчина завел меня, трясущуюся, в кабинет и усадил в кресло, а Лена осталась за дверью. Долго он рассматривал меня, усевшись напротив и смоля попироской мне лицо. Я завопила уже тогда, когда он достал из железного ящичка инструмент, похожий на пассатижи...
Перепуганная моими душераздирающими воплями и бледная от страха Лена встречала меня на улице. Перед тем как выпустить меня из своей "камеры пыток", экзекутор в медицинском халате выдал мне на куске бинта вырванный им (заметьте – не удаленный!) зуб и вручил таблетку аспирина, которым, кстати, он успешно лечил и головную боль и кашель у других девочек, обратившихся к нему...
Тусклые, дождливые дни шли свом чередом, и вот однажды произошло то, что никто из нас не ожидал – в наш барак вошло лето в образе молодого, красивого юноши! К нашей Шолпан приехал гость. Высокий, статный, улыбающийся, полный сил и света, он сильно выделялся на фоне нашего угрюмого барака и его обитателей. Девичьи секреты очень быстро становятся всеобщим достоянием, поэтому мы уже знали, что Шолпан дружит с молодым человеком, что они питают друг к другу нежные чувства.
Кайрат поставил посередине барака большую дорожную сумку и стал доставать оттуда яблоки, дыни, лепешки и еще что-то очень вкуснопахнущее, красивое. Барак заполнился запахом лета, духом юга, откуда приехал гость. Смущенная немного, но счастливая стояла с ним рядом Шолпан. Лица девчонок озарились радостью за подругу и где-то даже белой завистью.
Юноша продолжал опустошать свою сумку. Он раздавал нам сладкие фрукты и ароматные лепешки, приговаривая: «Не стесняйтесь, берите, девчонки! Это все со своего огорода и сада! Кушайте на здоровье! Это все вам!». Когда уже сумка была почти пуста он произнес: «А это я привез Шолпан. Я сам за ним ухаживал, укрывал от птиц...». И тут он, ухватившись двумя руками за одеревеневший ствол, стал вынимать из сумки огромную гроздь винограда! Она была такой большой и тяжелой! Мы все ахнули! Нет, ну, мы уже видели овощи огромных размеров, но такую кисть винограда, пожалуй, никто и никогда! Длиной почти с метр, такая гроздь могла весить не менее 10 кг. «Вот это да! Вот здорово!».
А Шолпан счастливо улыбалась. Ай, да шифровальщица! Такого парня отхватить!
Алматы, май 2011 года