Есть у меня тетушка, замечательная тетушка. Я ее очень люблю. Зовут ее… Хотя, я не знаю ее настоящего имени. Сколько себя помню, все называют ее тетушка Ма-Ланш. Кажется, где-то есть такой пролив с похожим названием, но я не думаю, что есть что-то плохое в том, что кто-то назвал пролив именем моей дорогой тетушки.
Она живет в своем доме. Точнее, она там иногда останавливается. Странно, наверное, что дом она использует как пристанище. Но ведь для всех людей их дом – это защищенная гавань, даже когда море штормит.
Я люблю бывать у нее в гостях. Она всегда готовит вишневый пирог, звонит по своему старому телефону (тетушка Ма-Ланш – единственный человек во всем свете, который еще использует домашний телефон) и приказывает, именно приказывает мне быть у нее через семь с половиной минут. Странная она, но все равно я люблю ее.
Так вот, в тот день я пошел к ней, как думаете, зачем? Поесть вишневого пирога. Она хитрая, моя тетушка Ма-Ланш: мне дает пирог с вишней, а сама разгуливает по дому с бокалом вина, изображая из себя французскую королеву.
Я позвонил в дверь. Но знал, что пока она решит, что я достаточно ее подождал, я успею закончить школу, поступить в университет, найти свою даму сердца, которую смогу называть странным словом, которое используют только взрослые – «моя». Поэтому я подумал, что было бы неплохо прогуляться по саду.
Какой у тетушки Ма-Ланш сад! Не сад, а просто рай. Тут столько деревьев, кустов, цветов, клумб, дорожек и, кажется, тут когда-то был ручей. Наверное, меня еще не было на свете. Наверное, и моего папы тоже. В саду все время поют птицы, летают какие-то насекомые, но я их не боюсь. Тут даже трава почти всегда зеленая.
– Дорогой мой мальчик, не поднимай яблоки с земли. Ты хочешь оставить насекомых без еды? – послышался знакомый теплый голос. – Их-то некому угостить вкуснейшим в мире пирогом, пошли в дом, мой дорогой.
Слова «мой дорогой» я слышал только от нее чаще, чем свое имя за всю жизнь.
Нет, я просто не могу! Тогда она выглядела просто потрясающе. Пожалуй, даже процитирую ее: «Красная помада, мой мальчик, это как вино, только вино я люблю больше, но оно вредное, а помада – нет. Поэтому помада, как вино.» Потом она сказала, чтобы я не заморачивался, что все это ее штучки. Но я и не заморачивался. Опять же, по ее словам, «умение не заморачиваться – очень важное в жизни».
– Я, мой дорогой, – говорила она, когда мы шли по коридору, – должна тебе рассказать кое-что, что, возможно, тебе не понравится. В любом случае, вишневые пироги не такая редкость. Но перед этим я тебе кое-что расскажу, только ты, пожалуйста, запомни то, что я скажу. Это очень важно.
Она все время что-то рассказывает. Мне нравится это, но думаю, что только одинокие люди так делают.
– Как думаешь, что самое главное в жизни? – спросила она у меня, заглянув в глаза.
Я осмотрел ее комнату: повсюду разбросанные вещи, будто они кружатся в водовороте, цветы, ретро-картины, книги и какие-то бумаги, кот, который разлегся на диване, немытые чашки, бокалы, блестящий телескоп.
– Я не знаю, – ответил я.
– Зато я знаю, – тетушка Ма-Ланш принесла мне тарелку с куском горячего пирога, – порядок – вот что самое главное.
– Порядок? – переспросил я. – Я ожидал услышать что-то типа «саморазвитие», «любовь», «дружба», но никак не порядок.
Я еще раз осмотрел ее комнату. Почему человек, который говорит, что главное в жизни – это порядок, сам допускает такой беспорядок.
– Ты, наверное, думаешь, почему у меня такой беспорядок, – улыбнувшись, спросила она, – да вот в том и проблема, что мой беспорядок – это мой порядок. Я знаю, где что лежит. Хотя знаешь, ты прав. Это беспорядок, – она так быстро меняла свое мнение, что я не успевал за ней, – это беспорядок, мой дорогой. Какой же это порядок?
Знаешь, что я имею в виду под порядком? Не только аккуратно и симметрично разложенные вещи. Порядок должен быть и в душе, и в жизни, и в твой комнате тоже. Как важно, дорогой мой, чтобы в жизни не было мусора! Не будет мусора, будет больше места для того, что действительно любишь. Не будет мусора, дышать будет легче. Порядок – основа всего. Порядок в комнате. Порядок в голове. Порядок в душе. Вот без чего не будет порядка в жизни. Поверь мне, я знаю. Я это очень хорошо знаю. Мы живем в таком огромном мире, где наша планета – крупица. Знаешь, кто так думает? Конечно, ты этого еще не можешь знать. Тебе ведь еще нет семнадцати? Дорогой мой, о глобальности мира думают только те, кому не хватает порядка. Мир прекрасен. Мир замечателен. Но мир построен на порядке.
По ее лицу по непонятной мне причине катились слезы.
– Почему Вы плачете? – спросил я.
– Слезы, мой дорогой, – это здорово. Это очищение. Когда ты плачешь, ты становишься чище. Вот и сейчас я становлюсь чище. Я сделала здесь столько беспорядка, что уже трудно что-то разгрести. Поэтому я уезжаю. Хотя не так. Знаешь, я не так сказала. Люди уезжают, когда им есть куда уехать. А я не уезжаю, я еду. Думаешь, поздно? – спросила тетушка и улыбнулась, вытерев слезы. – Ну, это ты так думаешь. Я так не думаю.
Только сейчас я заметил у нее на плечах рюкзак и чемодан у стены.
– А почему Вы говорите, что начинаете все заново, но берете с собой такой груз?
Она вздохнула. Наверное, я еще слишком глупый.
– Потому что без груза мы все становимся невесомыми. Груз – это тоже важно. Только если этот груз тебе нравится. Ладно, что-то меня потянуло в философию. А философия очень редко доводит до добра. Ну все, бывай, мой дорогой. Мне пора.
Так она и ушла. А я остался сидеть и есть ее вкуснейший вишневый пирог.
Через шесть лет почтальон принес мне письмо со знакомым прыгающим почерком.
«Все замечательно. Я очень хорошо живу сейчас, много путешествую. Когда я была на Аляске, я познакомилась с одним прекрасным мужчиной. Он назвал себя Грегори, но я поняла, что он русский. Надеюсь, вишни все еще цветут в моем саду. По секрету скажу, что лучшее вино в Италии. Не забывай про порядок, и все будет хорошо. Кстати, вот еще. Запомни, что перед порядком в жизни, которого ты хочешь, обязательно будет еще больший беспорядок, чем прежде, но ты справишься. Ну все, мне пора. Целую, мой дорогой.»
Внизу, под подписью «тетушка Ма-Ланш», был ярко-красный отпечаток губ. Письмо пахло вишневый пирогом. Ее вишни все еще цвели каждое лето. А у меня с тех пор порядок.