(5)Какое на ощупь счастье?
Бурый шёл по лесу. Лес был полон запахов, вздохов, песен. Бурый вспоминал, как пахнет мокрая коричневая земля, ловил ароматы тмина, желудей и ягод.
Под лапами пружинили туман и мох. Сверху чирикали лесные птицы. С уютной поляны на холме, из дупла Совы, несся запах теста, за болотом строил плотину Бобр – оттуда тянуло льдом, свежей водой и деревом.
Между частых листьев, резных, плотных, шершавых и гладких, сочились капельки солнца. Они текли ручейками, то и дело сливаясь в целые океаны света. Бурый ёжился от утренней росистой прохлады. Лапы ласково колола серебряная трава.
Впереди шагал Медведь. Когда он останавливался, чтобы рассмотреть что-нибудь – проталину, одуванчик или поздний подснежник, – Бурый видел, как тот щурится, и солнце брызгает по его чёрному носу и верхушкам ушей.
Медведь улыбался и перебирал лапами – то торопливо, то медленней. А то вдруг вовсе встал и поднял мордочку, вглядываясь в океаны света. Бурый подошёл ближе и отряхнул с его шёрстки прошлогоднюю листву (поутру Медведь извалялся в палых листьях в молодом дубняке).
Бурому показалось, будто он потрогал не шерсть, а что-то большое, воздушное и тёплое.
Побрели дальше; осталась за спиной плотила, стих пересвист птах. Приметив, что Маленький устал, Бурый остановился.
- Садись. Шш, - предложил он, и Медведь, замирая от восторга, вскарабкался ему на спину. Бурый потихоньку, а потом скорее и скорее, побежал по лесу в сторону Оврага. Снова начался дубняк, но уже старый, долгий, с огромными лапами ветвей. Медведь восторженно визжал, ветер размахивал его шерстью, свистел в ушах. Когда Бурый наконец пошёл медленней, он снова почувствовал спиной то самое – большое, воздушное, солнечное. Оглянулся – Медведь на его спине улыбчиво и задумчиво рассматривал дубовый лист.
«Наверное, такое на ощупь счастье», - подумал Бурый. – «Как его шерсть. Шшшш. Шш».
***
Вернулись в берлогу уже в сумерках.
Медведь клевал носом. Бурый уложил его, укрыл цветастым одеялом, что сшила Сова. Хотел было уйти поохотиться, но Маленький жалобно заскулил.
«Сказку просит», - добродушно подумал Бурый. – «Привык. Ну что ж, расскажу…»
Подошёл к Медведю, устроился рядом и принялся за сказку.
- Шш. Слушай, Маленький. Знаешь о таких медведях – Егонтэ?..
(6)Егонте и ёрселфы
Егонтэ – особые медведи, древние, но юные, как сама весна. Они из тех зверей, что тащат по небу тяжёлые снеговые тучи, забираются в сумерках в поднебесье по шатким лесенкам, раскрашивают небосвод в серебряный и синий, а ещё – светят дальним кораблям на морских дорогах.
Егонтэ просыпаются весной раньше всех, а то и вовсе не спят. К середине Одуванчиковой поры они уже веселы, спокойны и сыты. Под первые капели егонтэ устраиваются поудобнее в своих берлогах, водружают на нос очки, вооружаются лопаткой, ставят радом деревянный ящик со свежими саженцами и начинают своё дело.
Егонте сажают подснежники.
А их, своенравных, как ни сажай, как ни выстраивай ровными рядами, как ни старайся корешок к корешку, да поаккуратней, - всё равно прорастут халвой. Тут и там, крупный и поменьше, а где-то и совсем крохотный проглянет. А как лепестки пойдут – так то вовсе весенний сок! Один, что на рассвете распустится, - розоватый. Другой, у колодца, - с голубизной. А на холме под солнцем целой гурьбой выскочат подснежники яркие, в рыжих конопушках, словно и не братья нежным робким сородичам вдоль нестаявших сугробов.
Одним словом, как ни старайся, порядка не выйдет. Егонтэ для виду поворчат, а сами радуются. Пусть цветы цветут, как хотят.
Но как только последний корешок посажен, как только снег осел и серебряными искрами стаял, как только ушла первая свежесть, ещё холодная, пробирающая морозом, - егонтэ идут отдыхать. Перед летней Яблоневой порой нужно набраться сил, доспать, додремать, докемарить месячишко-другой.
И вот тогда-то, в первые тёплые, румяные розовые вечера с золотистым солнечным звоном, выходят на поляны ёрселфы. Сначала гуляют, приглядываются настороженно к коротким ёжикам травы, прислушиваются к влажной земле, к звенящим весенним силам. А потом вдруг на тебе – достают, откуда ни возьмись, пушистые, мохнатые, нежно-желтые, бледно-золотые, свеже-зелёные одуванчики – широкие, мягкие и тёплые, в которых путаются первые звёздочки будущего лета.
А потом, управившись, расцветив поляны, ёрселыфы и егонтэ собираются вместе, на лугу, запускают лапы в нежную подснежную мякоть и пьют поющий, звенящий весенний сок.
Бурый закончил. Медведь пробормотал полусонно:
- Это к ним ты ходил за Секретом?..
- К ним, к ним. Шш. Просил, чтобы вырастили вокруг берлоги самые красивые цветы. Для тебя.