На парад, в честь Дня Победы, Толик Антисекс сходил в кроссовках. На одной ноге кроссовка у него оказалась ярко-синяя, а на другой — оранжевая. Но обнаружил он это в самом конце парада, а до того, какая-то симпатичная девушка, шедшая чуть в стороне с родителями, всё посматривала на него и похихивала. И так многозначительно показывала на него пальцем, кивая родителям, что Толик решил — всё, сейчас будут сватать! Догадка эта мелькнула даже безо всякой задней мысли, поскольку сомнений в том, что он — прирождённый альфа-самец, у Толика не возникало.
Роль альфа-самца Толик представлял себе примерно так: вот он, Толик, альфа-самец, имеет в себе такую внутреннюю силу и магнетизм, что все девки мира это чувствуют! И в самых потаённых своих чаяниях — видят себя неизъяснимо счастливыми от той только мысли, что он, Толик, когда-нибудь обратит на них внимание. Ну, когда немножко освободится. А те девки, которым терпеть уже совсем невмоготу, будут сами на него сыпаться: как переспелые груши — в открытую пасть голодного бегемота! И счастье этих девок будет столь огромно, что они непременно захотят им поделиться с другими девками… Расскажут им, — потом и тем станет невмоготу; те тоже придут, и тоже расскажут; и так — до бесконечности!
Метод, который Толик взял на вооружение для соблазнения девок, был простым и бесхитростным: сходу ухватить незнакомую девку за задницу, тут же, пока не опомнилась, рассмешить её какими-нибудь шутками, и обязательно, в этот же вечер, зацеловать. Более того, Толик обрёл твёрдую, подтверждённую несколькими экспериментами уверенность в надёжности и безотказности этого прекрасного метода. Хвать, — и трепать!
Однако же, были у метода и недостатки, вернее сказать — особенности. Во-первых, хватать он отваживался только незнакомых девок, будучи сам слегка навеселе. Во-вторых, успех был стопроцентный, но воспользовался Толик этим успехом только один раз, когда начал встречаться со своей девушкой. Самая беда в том, что остальные-то девушки — никуда не делись!
Когда Толик, заподозрив одну знакомую компанию в наличии девок, пришёл на место сборища в чью-то квартиру, опытный взгляд его сразу выделил нужную цель. Не успев с нею даже познакомиться, он мастерски ухватил эту избранную за задницу и усадил к себе на колени, прямо в тот момент, когда сам присаживался за стол.
Не вполне трезвая девушка — дерзость Толика оценила, что-то там такое для себя отметив! То есть, выкобениваться и вступать в отчаянную борьбу за собственную свободу не стала.
Затем она заботливо передала Толику налитую стопку, кто-то провозгласил тост, все выпили. Девушка протянула своему сказочному герою стакан с напитком:
— Ты запиваешь?
Толик помотал головой.
— Тогда закусывай!
— Ты знаешь, я обычно закусываю поцелуями! — с этими словами Толик ухватил Закуску и зацеловал её, как заправский альфа-самец, под завистливые взгляды всей компании.
Затем произошло непредвиденное. Радость победы оказалась для Толика невыносимой. Ошалелая Закуска начала гоняться за ним по квартире, предпочитая укромные уголки; сама прыгала в рот и ухватывала Толика за что ни попадя, справедливо полагая, что коль уж имел место «хвать!», то за ним, по канонам жанра, в обязательном порядке должен последовать и «трепать!»
Но Альфа-Толик к такому триумфу оказался не готов, и, сославшись на срочные дела, бежал с эротической арены. Метод он проверил, квалификацию подтвердил, навык отшлифовал, — чего уж там ещё! А отведанная Толиком Закуска, будучи не в состоянии хоть как-то себе объяснить всю эту феерическую дегустацию, решительно впала в ступор.
Вопрос: что же делать с теми девками, которых давно знаешь, и которых вроде бы и очень нужно ухватить, но почему-то боязно?! А ухватить-то не просто очень нужно, а прямо-таки непередаваемо, невыразимо, предельной важности назрела такая необходимость, ухватить! Хвать, — и трепать!
Но со знакомыми, метод не то чтобы не работал, — он, каким-то чудом, замещался альтернативным времяпровождением, дружескими разговорами или, чего доброго, грозил перейти в ухаживания. А вот ухаживания, по опыту и мнению Толика, дело полностью пропащее. Если только в самую первую встречу, нужная девка за задницу не ухвачена, если только начались какие-то тревоги-сомнения-опасения, то неминуемо вслед за ними начиналась несчастная любовь, вместе со всеми своими неблаговидными удовольствиями, о которых и так уже, целый легион гениев, понаписывали огромную кучу стихов с романами.
Ну, вот как ты определишь, нужная она или не нужная, когда видишь её в первый раз и ни черта про неё не знаешь?!
День Победы складывался очень даже неплохо. После парада Толик съездил с приятелем на природу, пожарить мяса и покупаться в пруду, а на вечер у него были и вовсе грандиозные планы. Именно сегодня отмечала свой день рождения Даша. Вот уж который год она интриговала Толика своим полным непризнанием его как мужчины, воспринимая как друга, и даже не стеснялась переодеваться в его присутствии. Всю его мужскую уверенность поставила под сомнение, так сказать, и вообще, уже целую неделю, как снилась.
Когда Толик пришёл, праздник был в разгаре, но Даши на нём не было. Был брат Даши, родившийся с нею в один день. Были три девки и трое парней. Самое плохое — среди них был Витя.
А Витя, надо сказать, был тот ещё крендель. Когда он приезжал из России наведаться в свою квартиру, которую он сдавал приятелям-студентам, для всех начиналась весёлая жизнь. Дело в том, что Витя питал неискоренимое пристрастие к чужим девкам. Хватал он их за задницы налево и направо, заговаривал, зацеловывал, а в итоге приходил в компанию за помощью, потому как почти всегда дело заканчивалось мордобоем с ревнивым кавалером. И дружеская поддержка в этом вопросе Вите требовалась частенько. Одна зацелованная Витей девка, в эквиваленте, равнялась нескольким набитым мордам. Ответственным за организацию мордобоя обычно выступал Толик, поскольку к первому Витя приходил именно к нему. Просьбы Витины всегда были о содействии переводу диалога в мирное русло и об урегулировании конфликта дипломатическим путём. Толик же, всегда знал, какой ответ нужно дать ревнивцу в переписке, и давал Вите только правильные советы, — чтобы не позволить ему сорвать важное мероприятие. Где девки — там Витя, где Витя — там проблемы, где проблемы — там просьба к Толику о мирном урегулировании; ну а дальше, без мордобоя, никак!
«Как бы там ни было, а дело не ждёт!» — решил Толик, и начал с предварительной подготовки. Смешных историй у него было много, и вскоре девки уже ухахатывались, подтверждая верность стратегии!
Глядя на производимый Толиком эффект, подленький Витя не стерпел честной конкуренции:
— Толик, а как там твоя Юля?!
— Нормально там моя Юля… — безразлично бросил Толик, и продолжил развлекать девок.
— А она знает, что ты сейчас здесь, с нами?!
— Витя, конечно знает!
— А почему ты её с собой не взял?!
— Слушай, Витя, а какое тебе дело, вообще, до моей Юли?!
— Ну, у тебя же девушка есть, а ты, вот, здесь с другими девушками заигрываешь! Разве это хорошо, по отношению к ней?!
Толик напыжился, принял слегка высокомерный вид, и ответил Вите с едва уловимыми нотками снисходительности, как истинный альфа-самец:
— Витя, ты знаешь… У меня, вообще, есть очень много девушек! Могу ещё и с тобой поделиться, если захочешь! — и мельком глянул на девок, как они там, оценили уровень?!
Девки отчего-то уровень не оценили. По неизвестной причине.
А Витя уже не мог успокоиться. Он так назойливо крутился вокруг Толика, и так задёргал его вопросами про Юлю, что ему удалось таки рассмешить девок, хоть этим.
То, что Даши на празднике не оказалось, для Толика стало обстоятельством весьма прискорбным. Зато там оказалась Дашина подруга, Настя. Ну, не Даша… так что ж теперь. Не чужой ведь человек, подруга всё-таки. И фигура у неё очень даже ничего. В общем, может это и неплохо совсем, — что Даши нет, а Настя есть? Во-первых, её и за задницу хватать будет не так страшно… Во-вторых, на ней можно потренироваться, отточить навык. Ну а в-третьих, она же потом Даше всё расскажет, а уж девки, они так устроены, если одной понравится, то и другая обязательно захочет попробовать!
Так думал Толик, а у Насти было горе. Горе заливалось полными стопками, пока не развернулась во всю ширь чувствительная и ранимая девичья душа:
— Ох, и сволочь, этот Кирилл! И меня трахнул, и Дашу трахнул! И бросил нас, обеих!
У Толика ёкнуло. Ох, и сволочь, этот Кирилл!!!
— И что мы обе в нём нашли?! Я вообще не понимаю, что мы в нём нашли! У него же — маленький!
Толик понял, что пора действовать:
— Ну, Настя, ты знаешь, подобное, вообще-то, лечится подобным! Тем более, что в нашем с тобой распоряжении имеется вроде бы даже и не то, чтобы маленький…
Настя, вроде бы, даже и не возразила. Вроде бы, даже и согласилась. Вроде бы — да, действительно, ведь, лечится…
— Был у меня как-то один, — Настя развела ладошки в стороны и показала их Толику, — Двадцать восемь сантиметров! Он во мне даже весь не поместился!
Толик поперхнулся:
— Ну, мы тут, конечно, не двадцать восемь скромно носим… Но я, знаешь ли, тоже, не лыком шит! Недалеко твой рекордсмен от меня ушёл… И вообще, я, знаешь ли, ещё расту!
Настя нащупала благодатную тему, и полилось бесконечное перечисление всех видов, типов, форм и размеров того, с чем ей доводилось иметь дело, в этой нелёгкой жизни…
Толик Антисекс не выдержал:
— Да что ты, мне — всё про длину, да про толщину! Мне, что, про ширину и глубину тебе сейчас начать рассказывать?!
Может быть, Настя его просто не расслышала?! Как ни в чём не бывало, она закончила с описанием предыдущих грандиозных причиндалов, и тут же принялась за следующие, с ещё большим увлечением! Толик понял: время проявить характер!
Дальнейшая беседа между ними происходила, как между двумя телевизорами, настроенными на разные каналы. Толик вещал Насте пикантные подробности об огромном ассортименте женских конструкций; Настя весело щебетала в эфир обо всё новых и новых деталях мужеской натуры, потрясших её пылкое девичье воображение!
Когда девки собрались уходить, все малоинтересные парни вяло кивнули головами, «ну-покакнули», и решили не придавать этому событию большого значения. И не отвлекаться, отдавая предпочтение старому, доброму мужскому занятию — выпивке. Но не Толик:
— Ну, девочки, вы знаете, я считаю, что это не по-мужски! Я с вами так поступить не могу! Я — вас проведу!
Парни на это не рассчитывали. Особенно, Витя… Парни недобро зыркнули, ссыпали стаканчики и недопитые бутылки в пакет и попёрлись следом. Потому что, действительно, не по-мужски!
А на это — не рассчитывал Толик… Он шёл вместе с девками чуть впереди, за ними плелись ленивые парни-мужчины, а Витя всё кружил вокруг Толика, как собака, увидевшая свисающую из кармана сосиску. И спрашивал, естественно, про Юлю.
Когда Толик пошёл под руку с Настей, с другой стороны к ней тут же пристроился и Витя. Так они и довели её в своих клещах до самого подъезда. Там уже все от всех отцепились; самые смелые и дерзкие идеи будоражили Толика, приближался его коронный выход: хвать, — и трепать!
Но пока Толик собирался, Витя дал фору всем. В то время как Настя, стоя спиной к бордюру, заканчивала красочно описывать чьё-то непревзойдённое мужское достоинство, Витя влез на бордюр, руками обхватил Настю сзади и начал поднимать её наверх, выше себя. И, в какое-то мгновение, их общее равновесие стало очень шатким…
Теперь уже никто не может точно сказать, какова была первоначальная идея этого эффектного трюка. В Вите жило глубокое убеждение, что настоящий джентльмен, ни при каких обстоятельствах, не должен падать на спину. Поэтому, когда наступил решающий момент, он ловко извернулся, крутанул вокруг себя Настю и, в лучших традициях смешанных единоборств, шмякнул её с размаху прямо о землю, навалившись сверху всем своим весом. Прямо двух зайцев одним махом убил: и бросил, и трахнул…
«И за борт её бросает, в набежавшую волну…»
«Так не доставайся же ты никому… — с грустью и досадой думал про себя Толик Антисекс, созерцая столь глобальное крушение планов, — Как бутерброд, маслом вниз…»
И подбежал поднимать упавшее, в надежде, что быстро поднятое — упавшим не считается, и что этот лакомый кусочек — ещё, быть может, удастся отряхнуть!
Не дожидаясь очередного предложения Толика, полечить подобное — подобным, вся шмякнутая Настя поковыляла в подъезд. Нет, он-то, конечно, предлагал, но, видимо, даже один интенсивный оздоровительный курс показался Насте достаточным для полного душевного исцеления.
А Витя потом рвал на себе волосы, рыдал, стенал и причитал, пока не закончилась водка. «Я её уронил! Я её не удержал! Я её бросил! Да как я мог?! Этого святого человека!!!» И, поскольку делить было больше нечего, шли они с Толиком в обнимку и пели песню про коня. И даже пускали скупую мужскую слезу, из самых чистых и светлых дружеских чувств. А когда Витя совсем растревожился, то сказал так:
— Что же ты, Толик, наделал! — каждое Витино слово звенело братской любовью и девственной обидой, — Я её тут раскручивал-раскручивал, а ты пришёл и всё мне испортил!
— Эх, Витя, да кабы ж я знал! Если б я только знал, Витя, что ты к ней в плане чувств так неравнодушен! Ты бы мне хоть намекнул, — уж я бы ни-ни!
Наутро, Витя позвонил Толику. Он хотел ему сказать что-то очень важное, но вместо этого, постоянно говорил: то — что-то лишнее, то — что-то странное, то — что-то непонятное. Разговор, можно сказать, не складывался.
— Да вот я — то, да вот я — сё… — нудил Витя.
— Ну, что вы, вечером снова собираетесь? — спрашивал Толик, стараясь поддать как можно более безразличия в голосе.
— Да может — собираемся, может — не собираемся… — в тон ему отвечал Витя.
— А девки будут?
— Да может — будут, может — не будут…
— Что, могут не быть?
— Да, наверное, не будут... Даже, скорее всего, что не будут!
— То есть, ты точно ещё и сам не знаешь?!
— Да я-то знаю! Точно, не будут!!!
— А ты у них спрашивал?
— Да нет, не спрашивал…
— Ну, а чего звонил-то?
— Да мы же с тобой собирались вечером встретиться… Я и подумал, — чего ждать до вечера?! Давай встретимся прямо сейчас!
— Витя, ну, ты знаешь, прямо сейчас — это неправильно… Ты же мой друг, я тебя давно не видел, ты так редко приезжаешь; надо всё по-человечески, без суеты, без спешки… То есть — вечером!
— Так ты что, будешь, вечером?! — Витя чуть не взвизгнул.
— Ну, может — буду, может — не буду… — нехотя мяукнул Толик.
Не надо болтать понапрасну, думал он себе. Зачем, знаете, обнадёживать человека, раньше времени. А то пообещаешь другу, не подумав, а оно ведь потом всяко может пойти.
«Размер не имеет значенья, но только известно давно
Размер не имеет значенья для тех, кому все равно!»*
© Алексей Свириденко, Донецк, 2018г.
*Мюзикл-комикс "Леонардо"