Глава 14. Иная реальность
Какое-то время попугай продолжал говорить, как люди. После забыл язык. Люба смотрела на него и гладила мягкие пёрышки, а пернатый, сидя на её руке, молчал, поджав лапки, и всё время дрожал от страха.
- Ну же, не бойся меня… Ни к чему.
Теперь ему было сложно понять, что «не так».
***
Настало лето! Так долго ждали, и вот оно, наконец! Не успела Эталь открыть глаза, как первым делом бросилась к зеркалу. Хотела сегодня прогуляться по лесу. Надо придумать, что одеть и…
Девушка ощутила за спиной какую-то лёгкость и с ужасом увидела, что отражение совсем не её.
- Куда… делись… мои… - она закричала, не в силах понять реальность.
Её волосы были обрезаны. Теперь они не выше ушей. Короткая, пусть и модная, стрижка.
- Я не делала этого! Кто…
Даже дурак не додумался бы сейчас вспомнить Авторов и списать всё на них.
Брат так же не узнал преображённую Эталь.
- Эй, ты чего? – его сонное лицо было ещё горячим. – Ты подстриглась? Зачем? – мальчишка подумал, что Эталь кричала от ужаса, но был полностью уверен: она же его и сделала. – В следующий раз не пойду в парикмахерскую! Ты будешь стричь! У тебя полу…
- Это не я, не я, слышишь?! – слёзы лились рекой. – Куда подевались мои волосы? Кто это…
- Так это не ты?
Сон испарился тотчас же.
- Ничего не понимаю, Эт. Тебя кто-то обстриг ночью?
- Ну, наверно! Только кому это надо? – она заглядывала под диваны и шкафчики, в надежде отыскать там то, что осталось от кос. Ножницы, бумагу, в которую завернули волосы. Хоть что-нибудь!
- Понимаешь… - она протянула эту фразу, чтобы нагнать драматизма. – Я ложилась вчера, ты помнишь.
- У тебя всегда были длинные волосы! Сколько помню себя… Тебе и так идёт… - прошептал Уилл, но после понял, что сказал лишнее.
- Мне так не нравится! – громко проговорила сестра и продолжила: Я ложилась с длинными волосами, а после…
- Это никому не надо кроме тебя. Если ты не…
- Нет! – заорала не на шутку разгневанная Эталь, глаза которой блеснули внезапно озарённой идеей. - А, может, это ты, ты меня так? А? Признавайся!
Брат покачал головой и пожал плечами. На шум прибежала мать.
- Дети? В чём дело?
Она никогда не говорила на них: «Дети». Только лет десять назад. Совершенно никак не прореагировала на случившееся, даже не удивилась, чмокнула обоих в щеку и пошла по своим делам.
- Не ругайтесь! Я сегодня задержусь… Поступила новая партия алмазов, так что…
- Каких алмазов?
Женщина пропустила мимо ушей.
- Ну всё, я ушла! Не шалите. Буду поздно! – и уже была готова уйти.
- А как же школа?! – ахнул Уилл и вскочил со своего места.
- Какая школа? О чём ты? – мама рассмеялась, качнула головой и рассмеялась не своим голосом.
Уилл вернулся в комнату и театрально плюхнулся на диван.
- Ты слышала это? – начал он. – Мама теперь ювелир!
Эталь вскинула остриженной головой.
- Надо папе сказать…
- Его нет дома. Я уже всё обходил. Думал, на балконе сидит с рассадой. А нет нигде. Только мешок какой-то.
- Где?
- Покажу!
Мальчишка встал и повёл сестру в другой зал.
- Вот… Не знаю, что там. Завязано.
- Откроем?
- Будет кричать, - прошептал брат, - или не будет? Но мы можем одним глазком… - прошептал и с заправской лёгкостью стал развязывать толстую верёвку.
- Ну, что там? – начала волноваться сестра, когда глаз Уилла заметил что-то в мешке, а слова застыли на языке. – Что там? Говори уже!
- Я не верю…
Подросток отдал мешок сестре.
- Аммонит…
- Кажется, и папа, теперь поменял профессию!
***
Свет был уже приглушен. Сладкий аромат жасмина наполнял комнату. Эти цветы принёс Уилл, чтобы хоть как-то развеселить сестру.
Вечер. Уже почти восемь. Родители ещё не вернулись. Волнение. Ужас.
- Где они? – прошептал он, прижавшись ближе к Эталь.
- Если бы я только знала… - девушка смущённо опустила глаза и уткнулась в плед, с которым не расставалась никогда во время просмотра фильмов. Сегодняшняя картина не сильно захватила ни её, ни брата, но ожидание надо было как-то скрасить, и фильмы часто делали это дело. Главное – делали хорошо. Умели убивать время.
Полутьму, едва нарушаемую рыжим светильником, а по сути довольно массивной раковиной, внутри которой находилась лампа и провод, наконец, прорезали яркие лучи из прихожей. Вернулись отец и мать!
- Как долго!
- Мы вас уже заждались…
- Где были вы?
Мать и отец удивились.
- Викс, напомни им, что мы работаем… - нервно прошептал Альшер, снимая свои очки. – Сегодня выдался хороший день… Дайте же мне пройти! – он удивился, что дети стоят в дверном проеме и не хотят пропускать их дальше. - Сегодня такой день! – начал он, опёршись на косяк двери.
Мама кивнула.
- Так долго… Ты месяц был там или больше?
Альшер поправил:
- Почти.
- Мы встретились с папой на улице. Зашли отметить это. Немного запоздали…
- Какой месяц? – с недоумением повторил Уилл. – Папа. Ты же вчера был до…
Эталь незаметно перехватила его ладонь.
- Молчи. – прошептала, жестами и недовольными взглядами попросила немедленно выйти. - Дурак ты… А я вот всё поняла! И, кажется, догадалась, что здесь происходит!
- Что же? – прошептал брат, придерживая ручку двери от своей комнаты.
- Запри лучше. Не надо, чтобы нас слышали.
Послышался щелчок.
- Так лучше?
Игнорируя этот вопрос, Эталь продолжила:
- Реальность изменилась. Мои волосы… Наши родители… Нет смысла показывать своё незнание, оно только перепугает их. В какой-то реальности… - сестра незаметно заулыбалась. - Где-то, там, где мы оказались сегодня, они такие… Не пугай их. Прими этот мир.
- Они так счастливы…
Девушка с розовыми волосами кивнула. И снова вздохнула.
- Счастливы, да. Возможно, однажды статут такими и наши…
Она до сих пор не могла пересилить себя, чтобы назвать родителями «новых» папу и маму.
- Они изменились… Даже мамино имя! Сколько помню себя, всегда Хэйли.
- Имя – то мелочи. Не знаю, чего ещё ожидать…
Лампа со встроенной раковиной оказалась трофеем папы. Он вспомнил о ней, когда говорил за ужином. Хвалил дочь за невероятно вкусный пирог.
- Ты раньше никогда…
Девушка поняла, что кое-чего не знала и о себе. Не зря она с таким нежеланием готовила это блюдо, при том, что раньше всегда любила готовить и готовила почти каждый день на работе.
- Решила порадовать вас. – с лёгкой улыбкой прошептала Эталь.
Маме это понравилось. Она тоже стала хвалить.
Альшер вспомнил, как нашёл ракушку для лампы и что новый аммонит будет достоит нового светильника, а может, вазы, а Викс поведала о новой партии алмазов и даже показала фото.
Такие довольные и счастливые, Альшер и Викс едва напоминали «настоящих» скучных родителей. А утром они изменились. Снова стали теми, кем были: прежними, привычными, недовольными.
- Но вчера вы… - Эталь снова сжала ладони брата. Тот понял, надо молчать.
- Твои волосы не изменились, - оправдываясь, начал он.
Розовая стрижка, единственное, что не изменилось.
- То, что потеряли, того не вернуть… Отрастут! – с трудом изобразила улыбку.
- Поэтому я…
- Молчи!
Родители не могли вспомнить вечер, потому что его у них не было. Для них вчера существовала иная реальность. И там Уилл снова ворчал, а Эталь пришла уставшая. В кафе был какой-то скандал. «Новая» мама мельком уточнила это, когда говорила с дочерью. Единственное только, волос не помнил никто. Теперь Эталь была такая. И даже нашла много фото. Это была не просто новая реальность, а изменённая, исправленная, взявшая что-то от той.
- Надо поговорить с Любой! – заторопилась Эталь, выйдя на час раньше из дому.
- Я с тобой! Погоди!
- Зачем?
Но сестра не противилась.
- Иди. Послушаешь.
А слушать было практически нечего. Люба так же всплеснула руками и горько с обидой сказала:
- Друзья! Ну откуда же знать мне всё это? Если бы я… могла…
- Ты всегда что-то видишь и слышишь!
- На данный момент я бессильна. Простите, если надеялись услышать другой ответ.
- Наша реальность меняется! Кто-то должен стоять за этим!
- И вы полагаете, Авторы? – задумчиво произнесла светловолосая, покручивая длинный молочного цвета локон. – Может быть, и они. Как узнать? Перечитать все книги мира? Сложно это. Простите. И к тому же, даже если найдём… Что будем делать мы? Разве у нас есть шансы?
***
Кто-то, действительно, стоял за этими странностями. Их нельзя было назвать ужасами, потому как Автор писал исключительно о любви и был неутолимым романтиком. Он думал ночами и днями, как ему скучно, как больно ощущать одиночество, что бы он хотел изменить. И в новой книге он видел своих старых знакомых, но только на новых ролях. Каждый пробовал «новую жизнь…» И в чём-то это было прекрасно. Обиду держало лишь прошлое, бессовестно растоптанное, осиротевшее и теперь ненужное никому.