Чёрный день свободы
Жизнь на привязи скучна и однообразна. Буська лежала возле будки, с завистью глядя на проносившиеся мимо машины, из окон которых выглядывали собаки, с высунутыми от счастья языками. Вот бы ей так мчаться, ожидая за каждым поворотом дороги необычные приключения, но она не могла себе этого позволить – не на кого оставить придорожное кафе, где работала сторожевой собакой. Сидя на привязи, далеко не разгуляешься. Одна радость – облаять посетителей, приезжающих в кафе. В некоторые дни гостей было много, за целый день набрешешься от души, и наешься на три дня вперёд. Она заметила такую закономерность, чем несчастнее у неё вид, тем больше подают сладких кусков. Часть еды старалась откладывать на чёрный день, который начинался с утра во вторник, в выходной Ивана Петровича – уезжая, он забывал её покормить.
В это день навестить подружку приходил Мухтар – ничейная собака. Буся, по случаю гостя, доставала свою заначку, и они пировали. В качестве платы за угощение, он рассказывал увлекательные истории о вольной жизни бродячей собаки. Наслушавшись баек о победных боях с кошками, о весёлом мышковании в полях, о задушевной песне-вое на полную Луну, Буська захотела всё это увидеть и почувствовать на своей шкуре.
- Так и проживёшь бездарно, не повидав мира дальше своего поводка, - подначивал Мухтар, - неужели тебе не надоели нравоучения и мелкие подачки Ивана Петровича?
Побег из родной будки они спланировали на следующий выходной хозяина. Не хотелось, чтобы он её отговаривал.
Во вторник, не успела машина с Иваном Петровичем скрыться из глаз, как Буська обрела свободу – перегрызть поводок оказалось делом одной минуты и двух клыков. Это был самый яркий момент жизни – ликование захлестнуло! Напрочь забыв про Мухтара, Буська рванула вдоль дороги.
Первое, что она увидела, не успев далеко отбежать, была Найда – близкая подруга, которая вчера не пришла в гости. Теперь понятно, почему – попала под машину.
- Наверное ко мне шла, - подумала Буська, - вот тебе и свободная собачья жизнь.
Сказать, что это было потрясением, ничего не сказать. Она была в ужасе. Призадумалась, не повернуть ли назад, но тут вспомнила рассказы Мухтара, и решила, что это не та свобода, которую мечталось увидеть, и нечего на неё смотреть. Её свобода впереди, там, где раздавался призывный лай собак. Их было много, встретили Буську крайне недружелюбно – лишний едок в стае пришёлся не ко двору…
Зализывая рану на боку, она захромала дальше. Укус болел сильно, но невыносимей всего было чувство голода, которое привело её во двор дома, где на крыльце сидела собака (одна из счастливец, проносящихся мимо на машинах), и с тоской глядела в миску, стоящую перед ней. Буська, виляя хвостом, подошла поздороваться, ожидая приглашения к обеду, но то, что лежало в тарелке разочаровало – еда, не похожая на еду.
- И ты это будешь есть?! -спросила Буська. - А лапы не протянешь?
- Другого в этом доме не водится, -печально ответила собака.
Неожиданно из дома вышла хозяйка грустной собаки, и без предупреждения огрела Буську веником по хребту. Это было последней каплей, переполнившей чашу разочарований.
- Милый дом! Милый Иван Петрович! Сидела бы ты, Буся, прищемив хвост, не прокусили бы тебе бок, не огрели по хребту, не бурчало бы в животе от голода, - бежала и причитала она. И тут вспомнила о вкусной заначке, которая осталась на клумбе с цветами возле будки. Это решило всё!
- Нужно сказать Ивану Петровичу, чтобы перекрыл крышу в моём домике, в сильный дождь течёт, - рассуждала она, спеша домой и радуясь, что в поисках приключений ушла не далеко.
Заначка дождалась её – Мухтар, как настоящий друг, не нашёл. Вкусно поужинав, - почему-то перестал болеть укушенный бок, - она вспомнила и пожалела грустную собаку, которая ела не вкусную еду, и, наверное, частенько огребала веником. Только теперь Буська поняла, что собаки, проносившиеся мимо в машинах, высовывали язык не от радости, а от зависти – дразнились. Завидовали её спокойной жизни на привязи, в собственной красивой будке, натуральной косточке, лежащей в миске. А если бы они знали про заначку?!...