Дорога домой была более спокойная, но уже лишённая радужных надежд. Михаил почему-то был уверен, что эту работу он не получит.
Ещё не однажды он рассылал свои резюме в разные компании, не однажды он извлекал из почтового ящика официальные открытки: "Спасибо за Ваш интерес к нашей компании. Мы рассмотрим ваше резюме и, если оно нас заинтересует, мы будем контактировать с Вами. Удачи Вам в Вашей карьере". Снова, как и в Одессе, в семье Михаила возобновились дебаты о его будущем. Бабушка каждый день приносила новости из "Ньюмен Центра": сначала – будто бы рынок труда в программировании откроется в мае, потом – в сентябре, потом – в декабре
и т. д.
На подходе был 2000-й год. Бабушка стала приносить всё более тревожные новости. Якобы компьютеры перестанут воспринимать информацию, а ввиду того, что без них не обходится ни одна отрасль деятельности, не дай Бог, на Земле может наступить всеобщий хаос. Якобы Россия в преддверии Нового года решила остановить все атомные реакторы, дожидаясь поведения компьютеров в других странах.
По совету дяди Семёна Мишкина семья запаслась впрок продуктами и предметами первой необходимости.
Наступил Новый, 2000-й, год, который не подтвердил тревожных сигналов. В новогодний вечер, 31 декабря, все собрались за праздничным столом. Пришёл Семён с супругой. Как обычно, он выступал в роли тамады. Хорошо поддав, он, то сжимая, то разжимая кулаки, уже не совсем уверенным голосом повторял:
– Они все у меня здесь... там... здесь...
Окончательно запутавшись, он обратился к Михаилу:
– Мишка, р-р-разберись, здесь или там?
Михаилу уже давно надоела пьяная болтовня дяди. Его одолевали грустные мысли:
– Как было бы хорошо сейчас заснуть и, проснувшись, ощутить, что всё тяжелое и неприятное осталось где-то далеко позади. Здесь или там...
Дай-то Бог тебе, Мишка, вовремя проснуться и встретиться в один прекрасный день со своей реальной мечтой!