После общежития для молодых специалистов, однокомнатная квартира, рядом с телевизионной вышкой, была пределом всех мечтаний.
Вскоре мы познакомились и с соседями. Наша квартира была на втором этаже. Надежда Ивановна и Михаил Георгиевич жили на третьем этаже в двухкомнатной квартире.Они работали на местном телевиденье.
Не знаю почему, но эта пожилая пара мне сразу понравилась. Может их такое нежное и трепетное отношение друг к другу располагало к общению. А может рассудительность, логика и женская мудрость Надежды Ивановны. Они взяли шефство над нашей молодой семьей. Мы начинали строить свои совместные взаимоотношения. Маленькая дочь, большие расходы на хозяйство, а на одну инженерскую зарплату в сто десять рублей не разбежишься.
У Надежды Ивановны вошло в традицию подкармливать нас. То пироги настряпает и угощает, а то на праздники зазывает. Как она готовила, это нужно было пробовать, так на словах не расскажешь.
Мы с ней много разговаривали иногда вечерами, а чаще на скамеечке у дома, пока дочь спала в коляске.
Она мне рассказала, как они встретились и поженились со своим мужем.
Михаил Георгиевич пользовался у женщин большим авторитетом. Он был высокий, красивый, улыбка у него была настолько обаятельная, а глаза добрые и ласковые, что женщины в неё попадали, как в паутину. Когда они начали дружить с Надеждой Ивановной, то ей многие говорили:
- Ты знаешь, сколько у него женщин? Какая ты у него по счёту.
На это Надежда Ивановна говорила, уверенно,-
- Я у него буду последняя. Больше женщин, кроме меня у Миши не будет.
Так и получилось. Один раз мужчине Господь помогает встретить свою половинку. Только не всем выпадает счастье узнать её.
Михаил Георгиевич так влюбился в Надежду Ивановну, что она стала любовью всей его жизни. Вскоре они поженились. И зажили в пример другим. так, что многим было не понятно, как она так смогла сдерживать такого мужчину. От разговоров о его похождениях, молча уходила. А их совместная жизнь становилась всё лучше и семья крепче.
Надежда Ивановна была необыкновенная женщина. Мне всегда хотелось брать с их семьи пример.
Вскоре наша Алёнка своим маленьким сердечком тоже подтвердила, что они одно целое в этом мире. Она начала говорить и сразу назвала их общим словом - «баба-деда".
Сколько лет мы прожили рядом с этой семьей, я не разу не слышала, чтобы Надежда Ивановна повысила голос на Михаила Георгиевича или показала ему своё недовольство. Характер у Михаила Георгиевича был очень крутой.
- Вы ни разу не поссорились, - недоумевала я.
- Нет, - спокойно улыбаясь, говорила Надежда Ивановна,- я просто не даю повода.
Как хорошо, что Господь послал нам этих замечательных людей.
Однажды ночью в дверь тихонько постучали. Я сплю очень чутко. Даже дочь повернётся в кроватке, я уже на ногах.
Подошла к двери посмотрела в глазок и увидела Надежду Ивановну.
- Мариночка открой, это я.
Я открыла дверь. Она меня попросила выйти.
- Ты только не пугайся, закрой на ключ и пойдём со мной.
Я конечно так и сделала. Пока мы поднимались на третий этаж, она мне сказала, держа под локоть.
- Михаил Георгиевич только что умер.
Я так и села на ступеньку.
Только вчера днём я нечаянно захлопнула дверь и осталась на площадке, Алёнка плакала в квартире. Михаил Георгиевич быстро забрался на второй этаж, через форточку спустился на кухню и открыл дверь. Он был спортивный и здоровый человек.
- Как так произошло, от чего,- недоумевала я.
- Вот сердце у него побаливало, но от больницы отказывался. Ночью вызвала «скорую». Поставили укол внутривенно. Он долго, как будто прощаясь, посмотрел на меня и только сказал: "Ну, вот и всё". И сразу умер. Я даже не успела ничего сказать. Стояла столбом, ничего не понимая. А врачи сейчас там. Спрашивают, если кто у вас, позовите. А у нас, кроме вас никого роднее нет.
Ноги меня не несли в эту квартиру первый раз за всё время. Михаил Георгиевич вытянувшись лежал на диване. Руки его были сложены на груди. Глаза были закрыты, лицо спокойное, от этого казалось, что он спит. Врачи со словами,- «Вызовите машину и увезите в морг», - ушли. Мы с Надеждой Ивановной остались.
Глухая тёмная трагическая ночь нависла над городом.
- Ты посиди я сейчас умоюсь, - с этими словами она пошла в ванную.
Когда я осталась одна, мне было очень страшно.
Вдруг рука Михаила Георгиевича, распрямившись, пошла в мою сторону, почти до лица.
- Господи, Надежда Ивановна идите, он жив, - не помню, каким-то задавленным голосом закричала я.
Она вся бледная и заплаканная вбежала в комнату.
- Нет, он умер, это мышцы сокращаются, - очень спокойно взяв руку мужа, она снова положила её на грудь.
Боже мой, какая выдержка у неё,- подумала я, - это она уходила в ванную плакать, чтобы я не видела.
Пришла другая машина, «Скорая помощь» и увезла Михаила Георгиевича в морг.
Надежда Ивановна, скорбно поджав губы, с обидой сказала:
- Любящий муж умереть не может…
Начались хлопоты, у нас готовили еду для поминок. Зашла Надежда Ивановна и спросила:
- Марина, ты же хорошо пишешь печатными буквами?
- Да конечно, а что нужно написать?
- Там привезли памятник и черную краску, никто не может писать на табличке.
Я взяла твёрдую тонкую кисточку и написала на металлической вставке временного памятника - фамилию имя отчество, дату рождения и дату смерти.
Когда хоронили Михаила Георгиевича, Надежда Ивановна еле-еле говорила и ходила, но вела себя очень достойно.
- Ну, вот, Миша и здесь соседи тоже с такой же фамилией, - и она показала на крест, недавно похороненной старушки, у которой была фамилия, как наша.
И на девятый день я вижу сон:
Пришёл Михаил Георгиевич, встал у двери, как обычно, одна рука с папиросой «Казбек» за спиной, как будто пошёл на лавочку перекурить и говорит:
- Ты что же Марина, так ничего и не поняла?
- Нет, а что должна была понять?
- Так завтра девять дней Надежда Ивановна и другие люди пойдут на кладбище и всё увидят.
- А что увидят,- не понимала я.
- Так ты когда писала, то дату перепутала. Надо было семьдесят шестой год, а у тебя восемьдесят шестой, а это год смерти Надежды Ивановны, а не мой.
- Да вы что!?
И я, проснулась с бьющимся сердцем.
- «Не может быть, этого не может просто быть", - снова и снова повторяла я.
Когда хоронили, было много народу, все бы увидели, ничего не говорили же.
Я едва дождалась утра. Так как баночку с краской тоже увезли в день похорон туда и прикопали под памятником, взяла только жидкость для снятия лака. Вызвала рано утром такси и приехала на кладбище. Подошла к могиле и что же - дата смерти действительна была написана с ошибкой, как мне и сказал Михаил Георгиевич во сне. Я быстро исправила свою ошибку, а когда обратно ехала, то увидела, как Надежда Ивановна идёт на кладбище с работницами телевидения. Кладбище было не далеко, тепло и они тихонько поднимались в гору.
Я поблагодарила мысленно Михаила Георгиевича за подсказку. Сегодня, когда острота горя прошла, все немного успокоились, они бы обязательно увидели ошибку.
Через некоторое время мы переехали в другой город по новому месту работы мужа. Обменивались открытками и писали письма друг другу.
Вернулись мы в наш город в восемьдесят шестом году. И конечно сразу поехали к Надежде Ивановне. Она за десять лет почти не изменилась. Была такая же сдержанная и интеллигентная. Она умела обуздать свои эмоции.
Когда муж с дочерью пошли во двор гулять, то Надежда Ивановна расплакалась и рассказала мне следующую историю:
Вскоре после похорон Михаила Георгиевича она стала замечать, что некоторые вещи лежат не на своём месте. Не так как она их положила накануне. Но лежали они так, как привык их класть Михаил Георгиевич. Как она выразилась, что возражать не стала. Он хочет так, пусть будет.
- А теперь он приходит ко мне во сне, такое впечатление, что я и не сплю и говорит: "Я не уйду без тебя". Последнее время он всё настойчивее уговаривает, чтобы я не боялась самого факта смерти. Что ты думаешь об этом, у вас же все знахари. Были такие случаи в их практике?
- Я обязательно закажу переговоры и посоветуюсь с матерью, - пообещала я.
Через некоторое время, старшую дочь положили на операцию с аппендицитом. Всё наше внимание переключилось на ребёнка.
И вдруг звонит их сын, который приехал из города Тольяти и говорит, что Надежда Ивановна умерла. До сих пор я думаю о нашем с ней разговоре. Смогла бы я помочь ей тогда. Можно это было делать или нет.
Хоронили их рядом. Поставили памятник Надежде Ивановне с новым мраморным памятником, Михаилу Георгиевичу. Я, вдруг, присмотревшись, увидела дату их смерти и вспомнила тот сон, в котором он говорил мне об ошибке в дате и предсказал год её смерти.
На обоих памятниках дата смерти была одна и та же. Они умерли в один день. Только разница была в десять лет.