ФУФАЙКА
Что-то тёплое разлилось в рукаве, но Маля не обращала внимания. По времени, старшая, что удерживала груз с мешками муки и сухарей на судёнышке, должна была кликнуть привал. - Потерплю, на месте гляну...- подумала девушка. Холод пронизывал до самых костей, ноги будто одереневевшие, не слушались. Но девчата упорно тянули вдоль берега лодку, потому что местами становилось уж совсем мелководно. По их расчётам оставалось совсем недолго до Ратты. Радовались, что сумели пройти по реке без потерь, ни единого сухарика не обронили.
- А как сомневался председатель, - припомнила Грета, - будто можно в этих краях дальше тайги сбежать. Некуда бежать.
- Ну, что ты сразу злобствуешь? Не сомневался. За нас переживал, на воде-то вон какая холодина, - отвечала ей Амалия.
- Нашу Малю послушать- выходит из большой жалости нас сюда сослали, - вставила своё слово Дора.
- Ох, да никто никого не ссылал. Эвакуировали. Чтоб подальше от войны, бомбёжек, - стояла на своём Амалия.
Приткнув лодку к берегу, решили немного передохнуть. Грета выдала каждой по сухарику. Нарвали листьев брусники, накипятили в котелке с родниковой водой. И вроде согрелись. При свете огня Маля стала осматривать руку. Боли совсем не было, будто холодом её перебило. Но суровый канат насквозь прорезал фуфайку на плече. По всей длине руки девушки стекала кровь. - Эвакуировали её... пожалели.. - с ворчанием перевязывала плечо Амалии Доротея, - фуфаёшка-то рассыпается на ходу. В чём на рыбалку выйдешь? Последние километры до села шли по воде на вёслах. Ранним утром на берегу встречали их председатель с уполномоченным.
- Все прибыли? Беглецов нет?- сурово оглядел девушек уполномоченный, - происшествий нет? Всё довезли? Где бумаги?
- Амалия руку повредила, рана глубокая..., - начада доклад Грета и тут же осеклась под тяжёлым взглядом уполномоченного. Зря сказала, тут же подумала она.
- Так, так... На работу не хотим? Для фронта трудиться не хотим? Не выйдет сегодня на реку - в район сообщу. А теперь несите мешки на весы, - приказал он. Председатель молча пошёл рядом. Перевесили все мешки, сверили по бумагам. Всё вышло верно.
Уже в полдень Маля с Гретой выехали на лодке через ПОХ(промыслово-охотничье хозяйство) на свой рыбоучасток. Обсушились в землянке, попили кипятка. Грета ещё раз сделала перевязку подруге, но рука ныла, а кровь медленно сочилась через несколько слоёв тряпок. Завидев дымок, к девчатам заглянула соседка Анна. Она жила в землянке по соседству. По-русски пожилая женщина говорила не очень хорошо, всё больше жестами изъяснялась. Молча положила на столик две свежие рыбки, рукой указала на глиняную печь: варите, мол. Увидев перевязанное плечо Амалии, спросила: - Что с ней? Затем молча сняла повязку и стала осматривать рану. - Пока не привязывай, счас приду, - сказала и выщла из жилища девушек. Вернулась с каким-то свёртком в руке. Развязала его, после тёплой водой промыла рану ссыльной. Когда рана обсохла, стала обсыпать её белым порошком из свёртка.
- Что это? что это? ух, как жжёт!, - поморщилась девушка.
- Это хорошо, если жжёт. Значит, скоро заживёт,- сказала соседка на ломаном русском, - а порошок этот - лекарство. Сами его всю жизнь делаем из молотых рыбьих костей. Ну, там в нём ещё кое-что мешаем. По-русски не знаю как называется.
И вправду, боль стала вскоре отступать, а на сплаве Амалия и вовсе не чувствовала её. Через день на участок приехал председатель. Удивился, увидев затаренные рыбой мешки и ящики в леднике.
- Вам что местные помогли?, - спросил он - тут норма на десять суток вперёд. Потрудились на славу. Так и доложу в район. Пересчитав мешки и ящики, председатель сделал записи в своём блокноте, и напоследок предупредил: - Продолжайте так же ловить, но чтоб из ледника - ни хвостика не присвоили. Амалия с Гретой буквально валились с ног. Так продолжалось почти всю холодную осень. Бригадир, приезжавший забирать уловы, однажды обронил: - Только на вас катер и работает. Никто столько рыбы нынче не добыл.
А вскоре выпал первый снег. Одёжка на Амалии рассыпалась на глазах. Придя с реки она то и дело принималась за починку фуфайки, ставила всё новые и новые заплатки, зашивала мелие дырочки. Грета вздыхала, глядя на неё: - Не пережить нам эту зиму. Местные сказали, что морозы будут суровей чем в прошлый год. Босыми, раздетыми на реке вмиг околеем. В один из промозглых осенних вечеров к соседке Анне приехали родственники со стойбища. Она готовила еду прямо на улице, и вкусные запахи заполняли всё вокруг пространство. Потом прямо тут же, поставив столик у костра, женщина угощала своих. Увидев вышедшую из своей землянки Грету махнула рукой, мол, подойдите сюда. И девушки вдвоём направились к соседской землянке. Селькупы почти не говорили по-русски.Анна положила в тарелку дичи, налила в кружки бульона и подав ссыльным сказала: - Ешьте пока. Старенькая селькупка внимательно разглядывала девушек, потом что-то на своём языке сказала Анне и та направилась в землянку. Через минуту вышла держа что-то в руках.- На, вот бабушка отдаёт тебе керняшку(селькупская меховая одежда-авт.) своего сына. Он на фронте сейчас. Великовата будет - подрежем, подпояшешься. Хоть и худа она уже, тепла мало в ней осталось. Но уже не сильно замёрзнешь. В землянке Грета заливалась смехом, наряжая подружку в нацональный наряд: - Маля, ты как медвежонок!
На Октябрьскую на рыбоучасток приехал бригадир. - Велено доставить вас в село, - сказал он девушкам, - там из района большое начальство приехало. Сам Чистяков - директор рыбзавода, люди с райкома и исполкома. Ну, и этот... уполномоченный в общем. Собирайтесь, пока я тут с местными переговорю. Поручение дали начальники. - Что-то случилось, наверное, - с тревогой в голосе обронила Грета. - Не думай о худом, не жди плохого, - отвечала ей Амалия.
Все собрались в сельском клубе. Большинство жителей и приехавших с рыбоучастков ссыльных немцев стояли, поскольку лавок не хватило, так много было народу. За столом, накрытым красной тканью, сидело большое начальство, лишь уполномоченный стоял у входа, опершись о дверной косяк. Слово взял директор рыбзавода. Грета с силой сжала пальцы подружки: - ну, счас... ещё дальше нас сошлют...- прошептала. - Собрание сегодня торжественное, очередная годовщина Октября. С фронта идут хорошие новости. Рыбзавод работает день и ночь не останавливаясь. А рыбу добываете вы. Товарищ Сталин знает о ваших успехах. В район доставили праительственные награды, которые сегодня вручим. Первой приглашаю Амалию Клаузер, которая в сезон вдвоём с напарницей добыла больше 300 тонн рыбы.
У Мали заколотилось сердце, ноги стали ватными и она растерянно стояла, оглядывая всех окружавших её.
- Иди, иди, не робей. Заслужила,- стал подбадривать председатель.
- Клаузер награждается грамотой от товарища Сталина. И фуфайкой, - Чистяков протянул руку девушке для рукопожатия. а потом вручил награды. - Может прямо здесь и наденет новенькую фуфайку, в торжественной обстановке - вдруг предложил бригадир, - всё-таки от самого товарища Сталина награда.
И Амалия, скинув керняшку, тут же прямо в клубе, надела тёплую фуфайку. В ней она проходила ещё не одну путину и добыла ещё не одну сотню тонн рыбы. В этой же самой дорогой для неё одежде встретила день Победы.
Мария Салиндер (Маргарита Пяк)