Облака белоснежно сияли в своей невообразимой выси. Чаликов заворожено смотрел на них, пытаясь вобрать в себя их очертания, навсегда запомнить такие прекрасные, но такие изменчивые конфигурации.
На место этих великолепных облаков придут другие, столь же великолепные, на место этого рисунка облаков, придет другой, столь же величественный. Мы, люди, как эти облака, - думал он, - каждое неповторимо, каждое имеет свою форму и каждое меняется, - меняется, чтобы смениться другим, новым, чтобы исчезнуть совсем. Мы уходим, придут другие, ничего не изменится, то, что в свое время дали нам, мы худо ли, бедно ли, но передадим дальше, - какие-то знания, какие-то навыки, обычаи и традиции, какую-то сумму добра… и растворимся в новой людской конфигурации, где будут жить наше добро, наше зло, наши находки и наши ошибки.
Каждое облако прекрасно, но мы не можем их даже запомнить, - горевал Чаликов. – Мы видим небо в целом, видим лишь заполнено ли оно облаками или нет, мы отмечаем цвет облаков и их форму, но сами облака проходят как бы мимо, не оставляя ничего после себя. Так и мы, люди, мы идем по жизни, составляем ее фон, сумму, но каждый, будучи столь же индивидуален как облако, оставляет после себя столь же мало. Облака переносят влагу, обеспечивая жизнь на планете, и эта жизнь – все, что остается от них, сами они ничто. Как и мы, люди…
- Молодой человек, вам плохо? – голос прервал мысли Чаликова.
Чаликов наклонил голову вниз, шея изрядно затекла.
- С чего вы взяли?
- Ну, вы так стоите и смотрите вверх… а там ничего.
- Вот именно, что ничего! Ничего! – торжественно согласился Чаликов.
-Может быть, вы уйдете с пешеходного перехода? Вы мешаете движению транспорта…
-Это не имеет значения! – отмахнулся Чаликов и, задумчиво бормоча, побрел прочь.