Время близилось к полуночи, когда последние гости начали расходиться. Марк с Яной ещё раз поздравили меня с днём рождения и надели свои пуховики. На улице огромными хлопьями не переставал валить снег.
— Может вам такси вызвать? — вежливо спросил я, когда они уже оделись.
— Спасибо, Ян, мы на машине, — улыбнувшись, ответил Марк.
"Тогда ****уйте уже. У меня большие планы на эту ночь."
Я захлопнул за ними дверь и прошёл в гостиную на втором этаже. Там, сидя с бокалом в руке, в котором уже закончилось вино, меня ждала Аня. Её тёмные волосы немного растрепались после этого веселого дня. В её зелёных глазах читалась усталость.
— Проводил? — натянув слабую улыбку, спросила она, когда я оказался в гостиной.
"Конечно, проводил. Надеюсь, они были достаточно пьяны, чтобы дать потом нужные мне показания."
— Да, поехали на машине, — ответил я, пожав плечами.
Погода играла мне на руку. Аня никуда не могла уехать в такую метель. По всему городу были пробки. Пешком идти просто самоубийство.
Я сел на мягкий диван напротив неё.
— Что будем делать? Может фильм какой-нибудь включишь? — спросила Аня, откинувшись на спинку дивана.
Единственное, что нам оставалось — это включить грёбаный фильм. Наши чувства закончились ещё полгода назад. Вернее сказать, её чувства. Я продолжал любить её и дрочил на неё ночами. Я ничего не мог поделать, кроме того, как смириться с тем, что я пришёл в негодность.
— Да, давай. Может, ещё вина будешь? — спросил я.
— Ну, — она повертела бокал в руке, — если только ещё один. И мне уже хватит.
— Без проблем, — я взял её бокал из рук и свой, стоявший на столе.
Пока она выбирала фильм, я налил два бокала вина, в один из которых добавил несколько таблеток клофелина.
"Один из нас сегодня уснёт крепким, крепким сном."
Я поставил напиток на стол, пока она выбирала фильм, копаясь в интернете.
— Что это? Триллеры? — спросил я, увидев раздел, в котором она ищет кино.
— Да, надоели сопли, хочется чего-нибудь кровавого.
"Крови сегодня будет достаточно. В этом можешь не сомневаться."
Она остановилась на каком-то скучном фильме про маньяка — «Я не серийный убийца». Когда-то давно я уже смотрел этот фильм, но, чтобы не портить просмотр и не заставлять её искать дальше, я сделал вид, что в первый раз о нём слышу.
Она взяла бокал и села рядом со мной.
"Пей уже. Давай. Выпей это чёртово вино."
Она сделала несколько глотков. Мы молча смотрели фильм, пока её голова не упала мне на плечо. Сначала я подумал, что она делает первые шаги навстречу. Со стороны это выглядело даже мило. Но через пару минут я понял, что она уснула.
Отлично. Пришло время действовать.
Я взял её на руки и отнёс в подвал. Резким щелчком выключателя зажёг свет. Это была моя лаборатория, моя обитель, о которой никто не должен никогда узнать. Пьяный Марк сегодня уже спрашивал, что за этой дверью и пару раз долбился в неё. Я отшутился про скучный подвал с инструментами и монстрами, которые его съедят, если он без спроса туда зайдёт.
"Знал бы он, что единственный монстр в этом доме— это я."
Я положил её на стол и погладил её по голове, убрав волосы за ухо.
— Всё у нас могло бы быть хорошо. Всё бы было прекрасно, почувствуй ты хоть что-нибудь. И я бы точно также гладил бы тебя по твоим прекрасным волосам, отдающим запахом весны, — сказал я ей, но вряд ли она услышала хоть что-нибудь.
"Слышать надо было раньше. Намного раньше. Слышать и прислушиваться. Теперь уже поздно."
Я поцеловал Аню в её сладкие губы.
"Смотри. Теперь она не сопротивляется."
Я расстегнул ей рубашку, стянул с неё узкие джинсы и снял нижнее бельё. Всё это я кинул на пол, поставив себе в голове напоминание о том, что это надо не забыть сжечь. Всё это — лишь внешняя оболочка. Я же хочу найти то, что скрыто внутри. Хочу найти душу.
Я прошёлся пальцами по её стройному, гладкому телу. Это было тело, которое когда-то я до безумия желал. Мне хотелось целовать его, хотелось, чтобы оно принадлежало только мне. Закрепив её руки и ноги крепкими ремнями, я взял с полки медицинские перчатки и один из многочисленных инструментов — секционный нож и повернулся к обнажённому объекту любви. Теперь я должен узнать, что творится у неё внутри. Надеюсь, пять лет меда не прошли зря. Конечно, если меня не отчислят после того, как узнают, кто ворует у них инструменты и препараты.
Я сделал длинный разрез от шеи до лобка. Из разреза вытекала кровь, которая пачкала её прекрасное тело. Ещё несколько надрезов обнажили её грудную клетку. Плоть и кости. Из живота не начали вылетать бабочки. В груди не крутились механические шестерёнки. Там были лишь человеческие органы и много крови. Я разрезал её грудь, вытащил лёгкие. Это всё — лишь органы. Покажи мне душу. Покажи мне то, что скрыто у тебя внутри за всем этим барахлом. Покажи мне хоть что-нибудь настоящее.
Где тут кнопка, которая отвечает за активацию чувств? М? Нет такой?
— Неужели и ты — всего лишь заводная игрушка? — вырвалось у меня из уст, — ты не можешь быть как все остальные. Нет. Нет. Нет.
Как только я собирался добраться до сердца, сзади послышался тонкий женский голос:
— Добился чего-нибудь?
Я обернулся и увидел перед собой девушку. Обнажённая, она стояла передо мной и смотрела мне прямо в глаза. Это была Алиса. Первая жертва моих экспериментов. Она часто заглядывала ко мне, когда на столе лежала очередная девушка.
— Нет. Кажется, она тоже всего лишь подделка, — спокойно ответил я.
— А чего ты ожидал? Что ты найдешь там чувства? Уберёшь из неё комплексы и стереотипы и она сразу станет твоей?! — Алиса подошла к столу и посмотрела на изуродованное тело.
— Да. Именно этого я и ждал. Думал, в ней будет душа, — я ткнул ножом в окровавленной перчатке на то, что раньше было Аней.
— И что такое по-твоему душа? — слева послышался ещё один голос. Света.
Я резко повернулся и посмотрел на неё. В её волосах была запёкшаяся кровь, взгляд не выражал ничего, кроме злости.
— Душа — это… это всё, — тихо ответил я.
— У тебя даже чёткого определения нет, а всё туда же, — сказала Алиса, — Господи…, — кажется, она только сейчас поняла, что перед неё лежит вскрытый человек с кишками наружу. Такой же была и она когда-то, — выглядит она ужасно.
— Ты псих! Конченный псих! — через стол от меня появился ещё один призрак прошлого. Лиза. Из её живота вываливались органы. У неё не было одной руки. Даже не помню, зачем я отрезал её руку.
— А ты вообще мертва, — подытожил я, — вы все, — я показал ножом на каждую из девушек — просто мёртвые. Вас больше не существует. Я пытался любить вас, но вам же это не нужно. Вы же все предпочитаете одиночество или кого-нибудь другого.
— Ты не думал о том, что ты просто скучный…, — рядом с Лизой появилась Полина.
— Неинтересный…, — взгляд упал на Катю. Господи, сколько же вас тут. Сегодня все придут?!
— Больной на голову…, — это была Яна, в ней я почти нашёл душу.
— Моральный урод, — в подвал пришла ещё и Надя.
Они окружили меня. Эти голые окровавленные призраки. Полулюди. Они орали на меня. Взывали к совести. Кидались оскорблениями и угрозами. Но было слишком поздно.
— Заткнитесь нахер! — крикнул я, зажмурив глаза и закрыв уши, — заткнитесь все!
— Ты играешь с чужими жизнями, словно с игрушками, — хором продолжали они.
— Вы и есть игрушки! Заткнитесь! Уходите!
Через секунду они исчезли. Подвал погрузился в тишину. Передо мной осталось только тело Ани. Печень, почки, желудок, набор остальных органов, заляпанных в крови. Я отделил ножом сердце и взял его в руки. Либо у меня продолжились галлюцинации, либо мне показалось, что оно ещё билось. Всегда задавался вопросом почему сердце изображают в форме той самой задницы, которую часто рисуют на полях в тетрадках и много где ещё. Почему это выглядит романтично и мило? Кто-нибудь из них держал в руке настоящее сердце?
Я положил его в банку с формалином. Сняв перчатки, я поставил его на полку. К остальным точно таким же сердцам. Несколько банок стояли в ряд, в каждой из них плавало настоящее человеческое сердце. Всё это — мои попытки найти душу. Мне надоели пластмассовые куклы. Пришло время для настоящих экспериментов. Каждое сердце — чья-то забранная жизнь. Но это того стоит. Когда-нибудь, на этом столе будет лежать человек, из которого действительно вылетят бабочки, в котором я найду душу. А пока — просто ещё один экземпляр в мою коллекцию.
— Ян, — услышал я отдалённый голос. Кто-то настойчиво толкал меня в плечо.
Я открыл глаза и увидел перед собой ноутбук, на котором всё ещё шёл неинтересный фильм. Рядом сидела Аня, которая протирала глаза.
— Мы что, уснули? — спросила она.
— Ты вырубилась первой, — я улыбнулся.
Мы посмотрели на экран. Прошло всего полчаса. Главный герой всё ещё пытался понять, убийца ли он. Как же я его понимал.
"Он — всего лишь персонаж, а сердца в твоём подвале настоящие", — гундел внутренний голос.
— Никогда бы не подумала, что усну от пары бокалов вина.
— Ложись спать, давай выключим это дерьмо. Убийца — чудовище, — проспойлерил ей фильм я.
"Чудовище — это ты."
Аня легла на диван и я накрыл её пледом. Может, не всё ещё потеряно. Может, ещё можно всё исправить. Я смотрел на это милое создание, развалившееся у меня на подушке и понимал, что ничего прекраснее быть не может.
Всё-таки мы оба переживём сегодняшнюю ночь.