***
Я даже не знаю, плохо это или хорошо, такое одиночество. Но, я каждый день ждала. С пяти до семи вечера я сидела напротив двери в комнату, где общались больные с пришедшими родственниками, друзьями. Но это было бесполезно. Никого я к себе не вызвала своими мысленными аффермациями. Ожидание скрашивал очередной томик Донцовой, или Устиновой, или еще кого-то из этой же серии, любезно взятым из местной библиотеки. Так я называла шкаф, в котором стояли эти книги. Очень много библейской, религиозной литературы в перемешку с непонятными книгами по "Обустройству цикличного производства бесперебойного снабжения топливом двигателя внутреннего сгорания" и прошлогодними подшивками дамских журналов.
Дни пошли намного быстрей, когда я отритмировала их в стиле вальса. Раз, два, три. Раз, два, три.... потом приходила она. Я ждала когда она освободится, чтоб перекинутся партеечкой в нарды. С ней было интересно разговаривать. Обо всем.
Третий день. Я уже самостоятельно хожу, ориентируюсь во времени и пространстве. Дикий вопль раздавшийся за стеной, заставил меня выскочить в коридор. Я даже не поняла, что произошло. Тут же из-за моей спины в палату влетело несколько человек, буквально скрутили девчонку, вкололи укол сильнодействующего снотворного(?) И все стихло.
Я тихо отошла от палаты, села в кресло с пустым взглядом. Тогда она подошла ко мне первый раз.
-Как дела? - словно не она только что чуть ли не вдавила девчонку в кровать и всадила ей укол, от которого она тут же обмякла и отключтлась.
-Лучше чем у Ритки. Что с ней?
-Не обращай внимания. Очередная истерика.
-А это обязательно было вот так наваливаться всей толпой и колоть какую то хрень?
Голос мой дрожал от волнения, но был злым. Я встала.
-Да, иначе, следующим актом было бы очередное битье головой об пол или стену.
О как. Мда, я то думала депресняки тихий народ, а оказывается, мы те еще артисты.
Я слава богу, подобной фигней не страдала. Поэтому за целый месяц на меня только один раз рявкнули в столовой, в первый день, как я туда пришла, когда я стала требовать соли. А уж о том чтобы быть привязаной к кровати, что в принципе тоже обычная практика в дурке, даже и речи не было.
Ритку же вязали раз пять, если не больше. В перерывах между вязками она была почти нормальной, и обычной девчонкой. Ее огромные глаза постоянно рыскали, в поисках непонятно чего. Она была хитра и продумана. Она научила меня менять яблоки на сигареты у мужиков. Три яблока - одна сигарета. Чем больше яблок ты успеешь собрать, тем больше сигарет у тебя будет. Иногда с улицы я приносила полпачки. То, что мы успевали выменять, пока нас не отгоняли от зарешеченного окна. За ним были те, кого на улицу не выпускали. Неблагонадежные. Могли сбежать или причинить вред себе или же другим.
Я даже не представляю чем их там кормили, но нас они ждали, словно богов. Ради этих яблок... и хлеба, который мы таскали из столовой. Тут уже обмен шел один к одному. Но больше трех кусочков хлеба стащить было не реально. Карман сразу оттопыривался и естественно напрашивался на шмон.
А шмонали там суперпрофессионально. Куда бы ты ни заныкал зажигалку, а познее и сигареты их неизбежно находили. При чем находила одна из медсестер. Другие таким рвением не отличались. Эта же, мне кажется, преспокойно бы вытащила зажигалку из задницы, если б кто-нибудь захотел ее туда спрятать. Не было ни одного уголка в палате, куда можно было бы заныкать, то, что запрещено иметь в палате. Она словно ищейка в три секунды находила все. Естественно, что мы решили поглумиться над ней. С воли нам принесли пять зажигалок и блок сигарет. В блатную палату. Там лежала дама, которая как она нам сказала - "захотела просто отдохнуть и муж "оформил" ей "путевку" в этот дурдом, мол тут врачи знакомые и персонал в целом адекватен. Не знаю, насколько это правда, но детали нас мало интересовали.
Ее передачки не шмонались. Поэтому, сколько бы у нас не отбирали зажигалки и сигареты, они все равно у нас были постоянно.
И мы постоянно пыхтели в туалете, или предбаннике.
За этими пятью зажигалками она носилась целый день. После обеда, выходя из палаты она рявкнула, что на улицу никто не пойдет, пока она не закончит шмон.
-А закончу я тогда, когда все 14пачек сигарет и 14 зажигалок будет у меня в столе.
И взглядом всех хлоп к полу. Всех четырнадцать курящих душ.
Ага. На улицу не пойдем, как же. Это вы кому, психам сказали? Как опрометчиво.
Мы тут же всей толпой полезли к врачу в кабинет.
-Что за безобразие? Последние зажигалки поотбирала с сигаретами, так еще и на улицу не пускают!
Нет, никого из нас не повязали. Строго по графику мы были на улице.... А цербер шмонал наши палаты. Вернувшись с улицы, она торжественно продемонстрировала нам свои находки, с комментариями где что лежало и как ей не составило труда все это найти. Выдохнув от гордости она заняла свое место за стойкой. А мы, посдавав сигареты и зажигалки пошли... курить в туалет.