Вечер опустился теплой и плотной занавеской, низкие желтые фонари вдоль дорожек в саду делали кусты фиолетовыми и таинственными. Зазвучала мелодия тягучая и обжигающая.
- Можно вас пригласить на танец?
Лица почти не видно. Руки крепкие и горячие. Кто это? Мне было интересно, но напрямую ведь не спросишь «А ты кто?» И, в конце концов, какое мне дело! Танцует очень хорошо. Мы двигаемся так слаженно, как будто всегда были партнерами друг друга. Наш танец привлек внимание зрителей. Вон прожигает меня взглядом Зервас, шепчутся Татка и Маруся, еще несколько человек сморят только на нашу пару. Музыка смолкает. Нам зааплодировали. Мой партнер отходит от меня и чуть наклоняет голову, как бы благодаря за танец. Кто-то включает освещение на террасе. Вечер сюрпризов для меня не окончен. Передо мной чуть иронично улыбаясь, стоит Алексей Светлов, мой юный ловелас. Юным его уже не назовешь. Прошло десять лет. Передо мной молодой тридцатилетний мужчина. Хорошая фигура, хороший костюм, чуть неправильные черты лица совсем не мешают считать его красавчиком. И взгляд, устремленный на меня, чем-то напомнил мне взгляды Федора на Татку. Тот же вызов и злость. Ой-ей-ей…
Я молча наклонила голову в ответ и не найдя что сказать, отошла к девчонкам.
- Маруся, кто этот мачо? – облизнувшись, спросила Люська.
- Это младший партнер по бизнесу Егора, Леша Светлов. Люська, даже не думай. Он не для таких старых кошёлок, как мы! Ему чуть за тридцать. Успешен, идет в гору и совсем скоро собирается жениться.
- А счастливая избранница тут?
- Нет. Мы пока незнакомы. Думаю, на свадьбе и познакомимся.
Мне стало смешно и чуть грустно. Собираясь устроить мою личную жизнь, подруги организовали мне встречу со старыми любовниками. Я даже прыснула тихонько. Действительно, еще бывшего мужа не хватает, Полковника и Начальника. Была бы передача «От всей души»!
- Ты чего смеешься, Женька? – повернулись ко мне все три подружки.
- Не ладится у вас, милые феи, пристроить меня в чьи-нибудь крепкие мужски руки!
Мы опять переглядываемся и снова хохочем, как в далекой юности, когда любой маломальский повод служил поводом для веселья.
Танцы продолжились. Потом были шашлыки под старой яблоней с тостами, разговорами, шутками. Проводы дальних гостей, проводы ближних гостей, поцелуи, гостинцы детям, «приезжайте!», «заходите!», «редко видимся!», «все было чудесно!»…
С Егором остались его друзья и партнеры. Они расположились в маленькой беседке, с коньяком и сигаретами. Зервас поглядывал оттуда в мою сторону. Наверное, ему тоже обещали прекрасную незнакомку, а тут Женька пришла!
Когда остальные гости разъехались, Маруся грозно посмотрела на нас.
- Ну, а вы-то, надеюсь, прощаться не собираетесь?
И мы отправились в баню.
Марусина баня – это наш курорт и спа-салон.
Когда-то на участке, который купили Маруся с Егором стояли старенький домик и баня. Да и поселок не был коттеджным «Сказочным краем». Умирающая деревенька Березовка, которую потихоньку, как голодный удав кролика, проглатывал город. В домике семья жила, пока строились. Потом въехали в новые хоромы, разобрали старую халупу, а баня осталась стоять в глубине сада, монументальная, как мавзолей Мао Цзэдуна. Только нижний венец поменяли, приподняв на домкратах.
Вообще это не баня, а Баня Петровна. Старого хозяина, любовно выстроившего ее, звали Петр.
В ней были широкие полки и лавки, большая каменная печь, обмазанная рыжей потрескавшейся глиной. Котел был под стать каменке – огромный, черный, с чуть проступившей кое-где снаружи ржавчиной. Именно такие котлы я представляла в детстве, когда мама читала мне сказку про сестрицу Аленушку и братца Иванушку. «Котлы кипят чугунные, ножи точат булатные…»
Баня была почти храмовым сооружением. Все действия с ней и в ней напоминали религиозный ритуал. Нужно было натаскать в котел и большие алюминиевые бидоны воды, выплескивая ее из ведра обязательно с уханьем и взвизгами, принести дрова, сложить красиво и «правильно» в печи, разжечь огонь, подсовывая под поленья смятую газету и сухую бересту. Затем протапливать часа два-три, заходя проверить процесс, потом выстаивать, чтобы жар равномерно растекся, настоялся. В это время замочить и распарить веники. И только после всего этого совершать ритуальное омовение и священное избиение вениками…
Баню Петровну кардинально менять не стали. Переложили печь, облицевали красиво, отчистили до блеска котел. Изнутри обшили свежей вагонкой, закрыв закопченные стены, обновили полки и лавки, полы, провели водопровод, чтобы не таскать ведрами воду, заменили электропроводку. Конечно же, Маруся внесла уют - в предбаннике поставили круглый стол, водрузив на него старинный медный самовар, прибили резную полку и выставили на ней глиняные крынки, какие-то ступки и разноцветную майолику. Под потолком висят связки душистых трав и свежие веники, а пол устилают домотканые полосатые половики. Егор наотрез отказался от того, чтобы топить газом и ритуал растопки остался прежним. И Баня Петровна осталась таким же величественным храмом чистоты, что и была всегда.