Наш роман начался под дождём. Мы первый раз поцеловались под дикой яблоней в ливень. И на выпускном у Ларисы пасмурно. В столовой гуляет эхо, странная акустика превращает мир в огромную консервную банку.
Я удивляюсь, как попал сюда. Ещё пару дней назад я не знал никакой Лары. А теперь танцую с ней медленный танец. Я здесь абсолютно чужой. Хотя, нет, вот же мои друзья Лена и Лёша. Они-то меня с Ларисой и познакомили. Вот ещё одна парочка, которую я знаю Аня и Роман. Они зовут меня в поход после выпускного и предлагают мне с Ларой ночевать у них в палатке.
Вообще-то, я ничего такого не планировал. Я хотел засесть за дипломную работу. Написать что-нибудь такое, чтобы мой мастер поняла, что не зря взяла меня в свою мастерскую. Надо встать и уйти. Засесть за Тошибу, и стучать по клавишам, пока не заболят пальцы, или с неба не сойдет золотой ангел и не скажет: «Вот тебе миллион долларов и билет». Лучше жить с поехавшей крышей, чем позориться с таким текстом у Натальи Борисовны.
Чувствую себя чужим даже в обществе Ларисы. Я собираюсь уйти, но тут ссорятся Лёша и Лена. А ведь скоро у них свадьба. Лёшу забирают в милицию. А мы все утешаем Лену. Но Лену не надо утешать, она хохочет и говорит зло, что она так и знала, что не надо было связываться с этим «артистом», и что он вечно влипает в истории, и, спасибо небу, теперь она спасена.
На Лене золотое платье, но на белокурого ангела она не тянет, она бьёт посуду, одна из прозрачных лямок, которые держали её платье на плече, порвалась, но это не смущает невесту-выпускницу. Ну как можно бросить девушку твоего друга в беде? К тому же надо выяснить, в чем дело, за что Лёша попал в дежурную часть. Чувствую, как внутри проснулся охотник за сюжетами.
Оказалось, Лёшу остановили гаишники, он поспорил с ними, к тому же, по случаю выпускного у любимой девушки, пьян, и, если бы он не спорил, это бы никак не проявилось. Леша устал спорить, взял и уехал, прямо без прав. А гаишники за ним. Но не мог же он не приехать на выпускной своей невесты.
Леша оказался на пятнадцать суток в казенном доме. Лена тоже осталась в городе. Таким образом, из всех людей оказавшихся в походе, я знал только Лару, Аню и Рому.
Катунь бешено, не уставая и не останавливаюсь ни на миг, несла свои воды мимо нашей стоянки. Лес вокруг был полон клещей. Почти всё время шел дождь. В редкие промежутки выпускники выползали из палаток, тянулись к костру, вяло пробовали варить. Парни растекались по берегу в поисках дров. В невероятных количествах присутствовал самогон. Я бы напился, но рядом Лара. Я вспоминал, как мы целовались под яблоней у её дома, и мне хотелось это повторить, и зайти дальше в этот лес, в самую первобытную его часть. Но останавливали клещи и дождь.
Редкие прогулки заканчивались одинаково. Лара стояла спиной к березе, а я обнимал её, ну, и, немного, березу. Пытался поцеловать. Лара ускользала. Говорила: «Я тебя ещё так мало знаю» и «Неужели тебе от меня нужно только это». Берёзы никуда не убегали, и, может быть, были бы не против поцелуев, но я не пил самогон, потому что надеялся на взаимность Лары, а без алкоголя березы не казались мне привлекательнее девушки.
-Но ведь мы уже целовались, отчего же мы не можем повторить это сейчас? – недоумевал я. – И, если я тебе не нравлюсь, ты только скажи, и меня не будет здесь через пять минут.
-Ах, вот как ты легко сдаешься! А может, это была проверка? Ты не испытываешь ко мне никаких чувств, только желание, будь на моём месте другая девушка, ты бы вёл себя точно так же!
О, это был прогресс. Это довольно длинная речь для молчаливой Лары. Видимо, что-то всё-таки происходило в её душе.
-Я пошел с тобой на выпускной, я вызвался проводить именно тебя, я поехал с тобой в поход с незнакомыми людьми, и ты говоришь, что на твоем месте могла бы быть любая другая! Не логично.
На самом деле я наслаждался этой перепалкой. Так давно у меня не было отношений, не с кем было так сцепиться языками. Все эти взаимные упрёки - это же просто тайная песня влюбленности. У Лары такой необычный разрез глаз, такое идущее ей каре из пшеничных волос. Её улыбка, на какое-то время, может заменить даже секс. Её грудь так плотно и настойчиво прижимается ко мне по ночам в палатке, как будто живет независимой от хозяйки жизнью, что я готов ещё неделю вести такую пустую и дождливую жизнь.
Лара продолжает загадочно улыбаться. Звать меня на прогулки. И ускользать из объятий. Что ж, настало время проявить свои худшие мужские стороны. Я присоединяюсь к юношам у костра, которые играют в карты и пьют самогон. Через несколько минут я уже не чувствую себя в походе чужим. Мы перебираем общих знакомых, острим, и вообще, неплохие однокурсники у Лары. И чего она не выбрала себе кого-нибудь из них?
Счастья становиться в жизни больше, но сама жизнь опаснее. Нужны дрова для костра? Не вопрос, я иду в лес, я таскаю огромные охапки хвороста и даже небольшие брёвна. Если бы меня не остановили, то я бы очистил от валежника все окрестности. Но тут какая-то падла пытается впиться мен в шею. Клещи! Я забыл о клещах. Раздеваюсь до плавок, осматриваю одежду. Лара милостиво проверяет мою длинноволосую голову. Кровососущие твари летят в огонь.
Всё-таки хорошо, что я натаскал много дров, думаю я, засыпая. Голова моя на коленях у моей девушки. Моё ухо никогда не было так близко к её лону. Я слушаю молчание вечности. Где-то там таятся клетки, которые могут стать моими детьми. Я хочу передать им привет. Но язык заплетается. А в глазах пляшут языки пламени. Прохладные пальцы Лары касаются моей небритой щеки. Боже мой, она гладит меня! И она не стесняется и не боится. Боже мой, как хорошо, что я напился! Я такой счастливый. Я сплю на лоне природы и на лоне Лары.
Дождь разгоняет всех по палаткам. Ночью нестерпимо хочется в туалет. Приходится осторожно выбираться из-под рук Лары. Молния палатки расходится с громким предательским звуком. Найти в темноте свои сапоги среди четырех пар обуви, сидя в неудобной позе, с переполненным мочевым пузырём, мучительное занятие. Фонарик включается только с пятого раза. Ещё и уйти надо подальше от лагеря.
А в паху сидит большой и страшный клещ и пьет мою кровь с остатками алкоголя. Да, я ещё не совсем трезв. Потому что, вместо того, чтобы вытаскивать присосавшуюся тварь, я размышляю. И размышления мои фантасмагоричны. Может быть, раньше, - думаю я, - все люди были женщины. И жили на планете ещё такие похабные существа, вроде клещей, только больше похожи на мужские органы. И были они паразитами. И вот, они присасывались к людям и срастались с ними, и таким образом, женщины превратились в мужчин. То есть - современный мужчина это такой симбиоз человека и вот этого органа, который размножается с помощью человека. Что-то мне становится так противно, что желудок избавляется от содержимого. Зарываю, как собачка, всё в песок.
Беру, и прямо ногтями, без всяких инструментов, подручных средств, обезболивания и посторонней помощи, вырываю из своего тела… нет, спокойно, всего лишь клеща. Прижигаю место укуса спичками. Мужик, ять! Ну, всё, теперь прополоскать рот и можно помирать, потому что жить мне осталось, наверняка, недолго.
Вообще, я паникёр. Сыпь или боль в боку моут вызвать у меня стойкие мысли о близких похоронах. Я шел вместе с дождём по проселочной дорогой к Чуйскому тракту. Грязь смачно чмокала с трудом отпуская мои сапоги. Берёзы на обочине норовили упасть в объятья. Всё-таки флора, в отличие от фауны, больше мне симпатизирует.
Добрался до тракта. Поймал машину. Приехал в город. Утром побежал в поликлинику, получил укол интерферона и инструкции, что делать, если повысится температура. Немного успокоился и опять ужаснулся, когда понял, что я наделал. Сотовые еще не получили массового распространения. Представляю, что подумали ребята, не обнаружив меня утром! Утонул? Заблудился? Убили? Наверное, в лагере сейчас паника.
Я нашел друга Жеку. Уговорил его поехать со мной к ребятам. Но мы смогли отправиться в дорогу только вечером. Когда подъехали к своротку на просёлочную дорогу, попали в густой туман. Я засомневался, то ли это вообще место. Но всё же, оказалось ,– то. В лагере не наблюдалось никакой суеты, поисков пропавшего меня, даже милиции не было. Кто-то мирно спал в палатке, кто-то сидел у костра. Лара совершенно не удивилась, увидев нас с и Жекой. Она была рада видеть моего друга даже больше чем меня.
-Ты меня потеряла?
-В каком смысле?
-Я уезжал в город.
-А, вот в чём дело, а я думала, ты на меня обиделся и не хочешь появляться.
-Ты даже не решила, что я утонул? – сказал я с некоторой обидой.
-С какой стати? Вода же холодная.
Да, тот ещё аргумент, чтобы не тонуть.
-Ладно, - говорю Жеке, - сейчас вещи соберу и поедем в город.
И тут все как давай уговаривать нас остаться. Хотя бы до утра. И даже Лара сказала:
-Мне тут всё надоело, забери и меня отсюда.
-И нас заберите, - попросились Рома и Аня. – Дождь достал.
Сначала мы отвезли домой друзей, потом поехали на окраину к Ларе. Я помог ей донести вещи до крыльца. И даже поздоровался с её родителями.
-Подожди, - сказала Лара, - я тебя провожу.
Мы вышли за калитку, прошли немного в тот самый дикий яблоневый сад. И тут она меня так поцеловала… Аж солнце выглянуло из-за туч и от земли пошел пар. Яблони что ли на неё так действуют? Не понимаю.
-Не исчезай, ты мне нужен. Пока.
В смысле «пока нужен»? Или «Нужен. Пока»?
Когда мы спускались с горы, у нас закончился бензин. Жека спросил:
-Твоя Лара не ведьма случайно? То туман, то бензин закончился, хоть вроде бы вот заправлялся.
-Мне уже кажется, что они все ведьмы.
Добрые люди налили нам в бутылочку немного бензина. А хотелось ещё и водки.
На следующий день я лежал дома и каждый час мерил температуру. Думал, как мало мне удалось написать. Думал, стоит ли оставлять предсмертную записку. Представлял как стану инвалидом. Дипломная работа казалась чем-то мелким, вроде клеща, который присосался к моей жизни. Особенно занимал вопрос о смысле существования в загробном мире. Если он есть. Зачем? Всё-таки страшно умирать, черт возьми! Бр-р-р! Может напиться? Но мне же поставили укол.
В дверь позвонили. На пороге стояла Лариса. Такая трогательная, в элегантном плаще, в каплях дождя. И у неё в сумке - бутылка вина.
Лара сидела на диванчике, а я лежал на спине, моя голова у неё на ногах, моё ухо касалось её живота. Как будто я снова слушал внутренний мир женщины. А на самом деле я рассказывал про свои приключения. Лара запускала пальцы в мои длинные волосы, это так приятно. А ещё она сказала, что не даст мне умереть. И я ей поверил.
Но самое чудесное произошло, когда я пошел её провожать. Снова долгое восхождение под дождём. Но я уже был готов: куртка, зонтик, сапоги. Мне сухо и тепло. И снова яблоневый сад. И долгие-долгие поцелуи. Лара сказала: «Хватит, хватит, я так с ума сойду». Я сказал, что в этом-то и весь смысл поцелуев: немного сойти с ума. Лара сказала: «Ну да». И тут же: «Ну нет». И сразу: «У меня тётя уезжает, просит присмотреть за домом, это где-то в районе Старого Музея. Я буду там ночевать несколько дней. Немного страшно одной. Побудешь со мной?» «Конечно, сторож – моя вторая профессия».
Я летел с горы, не касаясь луж. Мне казалось, мир устроен очень правильно и прекрасно. И происходящее между мужчинами и женщинами это естественное и радостное состояние, как цветение сада, как дождь, как бегущие реки. И ещё казалось: совершенно невозможно поверить, что существует на свете смерть.
© Сергей Решетнев