2018
И ничего не осталось - никаких фотографий. Вдвоём они не фотографировались сроду, и ни одной своей фотки Линда ей не дала - а Табу не просила: вроде, не нравились они Линде. В те годы Табу и Линда попусту в зеркало не пялились и над фотками своими хохотали.
Осталось: три листа из тетради - Табу исписала их вдоль и поперёк, и поверх, и наискось, - утром, когда пришла от Линды. Мама думала - она там, у себя в комнате, вещи собирает. «Ибо не Табу и Линда летели в рассвет, а рассвет приближался к ним с неумолимостью выстрела»: листочки в клетку, вырвала, сунула в учебник и в Свердловск с собой увезла, края у листочков обгрызенные, ещё и ручка мазала.
Осталась: фотография группы «Секрет» - четверо под одним зонтиком, настенный календарь. У Табу - переснятая, чёрно-белая, а у Линды настоящий календарь был, цветной, висел в проходе на стеночке. Из прихожей в Линдиной квартире к туалету, ванной и кухне вёл такой узкий проходик - папа Линды пояснял гостям:
- У нас, чтобы в туалет попасть, штаны в коридоре снимать надо!
Остались: объявление о приёме на курсы в пединститут. Записочка от Линды - «Стукнись головой о стену!». И снимок из газеты, Линда вырезала: две свинюшки высунулись из загона, смотрят в даль, как бы тоскуя, как бы желая бежать, прильнули друг к другу головами, одна ещё и копытце на загородку поставила. Свинюшки - это якобы Табу с Линдой.
Сохранился и талон на мужа. В тот день их родители впервые получили талоны на спиртное и сигареты, и мамы тут же побежали менять их на продуктовые - у дочек сердце кровью обливалось: курили обе уже, конечно.
- Это что, у нас всё теперь по талонам будет?!
- Ага, в нашей солнечной стране! - вопили-вопили, потом давай додумывать, на что ещё введут талоны, а Линда взяла да изобразила. Она хорошо рисовала, не то, что Табу. Всё чин чином: талончик жёлтенький, и линия отрыва имеется, а слева, где на настоящих талонах нарисованы продукты, - колбаса или масло, - два кольца и жених. С букетом, в венке триумфатора, ухмыляется, причёска кок, и надпись: «талон на мужа - третий квартал, одна штука».
И письмо уцелело: «или в больницу, или в аэропорт попаду». К письму прилагалась открытка с пучеглазой кошкой. Кошка, как назло, держала лапой телефонную трубку - розовую, колбасного цвета: принимала поздравления. Линда исчезла накануне дня рождения Табу и не звонила. Табу телефон оборвала, но Линдины родители не говорили, где она. В день рождения Табу с утра легла на диван у телефона и пролежала до ночи - одна в комнате.
Ещё остался рисунок Табу. Нарисовала в Ленинграде, после экзаменов в универе, когда узнала проходной балл - 17, а у неё было 16. Нарисовала не затем, чтобы не рехнуться: от собственной тупости с ума не сходят. А чтобы выстроить мир заново. Настоять на том, что он есть. С Линдиным по красоте рисунок, конечно, не сравнишь. Но на нём - всё хорошее, чего в жизни было: и море, и звёзды, и ливневая дорога, и небо с алмазами. А посередине - шоповский знак. Вензель. Четыре сплетённых буквы: T-L, S-S. Табу-Линда, Шоповы-Сираковы. Это Линда изобрела знак, и они вышивали его на карманах джинсов. Сначала - скромно, белыми нитками, и посильнее натягивали после этого на задницы куртки и свитера: пройди-ка по Кирову в расшитых штанах! Но вскоре перестали прятаться. И долго ещё ходили со знаком - и потом, когда уже не были Шоповыми.
Сейчас они могут рассматривать фотографии друг друга сколько угодно и ставить за них «пятёрки» - на «Одноклассниках». Этого хватает: писать что-то длиннее двух строчек не получается. Правда, старых фоток и там нет, зато новые - классные, и судя по тому, сколько их, ни Табу, ни Линда не склонны над ними хохотать.
Они даже и виделись на днях. Точнее, это Табу видела Линду, но проскочила мимо - нормально всё, просто останавливаться не хотелось. На Линде была шуба в пол, шапка как у боярыни: серьёзная такая дама в очках. А Табу бежала поскорей на работу в своей курточке - короткая курточка, холодно всё-таки в ней.