Глава 3
О да! Это он! Пальцы пробегают по полосатой зеленой поверхности, губы растягиваются в довольной улыбке, сердце охватывает радость и предвкушение незабываемое наслаждение.
Прохладные струи смывают с кожицы пыль и грязь, охлаждая нагретые ласковым солнцем глубины до самой центра. Умытый, он лежит на своем уютном большом ложе, ощущая, как мягкая ткань легкими касаниями промакивает сверкающие капельки влаги.
Резкий взмах ножа… Острое лезвие распарывает воздух, раскалывает твердую корку и рассекает нежную сочную плоть пополам. На секунду мир замирает, оценивая открывшуюся картину. Алая сахаристая мякоть, россыпь блестящих черных косточек, волнующий аромат…
Нарастающее желание, переходит в нестерпимое вожделение. Быстрей, быстрей!
Еще пара взмахов — и полусферы оказываются разделены на большие аппетитные дольки. Еще быстрее! Ну же!
Нож неистово пляшет, полосуя плоть на тонкие остроконечные ломтики. Вот оно! Вот оно, заветное мгновение!
Нетерпеливые подрагивающие пальцы хватают долгожданный кусок, зубы впиваются в брызжущую соком восхитительно-спелую мякоть и замирают на пике наслаждения. Сладкий сок струится по губам, медленно капая с подбородка прямо на колени. Но это уже не важно… В такие минуты все не важно! Есть только ты и он!
* * *
— Майкл! Майкл! Что с тобой? — кто-то сильно потряс штурмана за плечо, выдергивая из растекающегося по телу блаженства.
Бухаев очнулся и ошалело выпучив глаза, оглядел не на шутку встревоженные лица товарищей по команде. Потом густо покраснел и с трудом проглотив переполняющую рот слюну, промычал:
— Все нор… нормально.
— Может тебе успокоительное вколоть? — Галиматьен уже сосредоточенно считал пульс, сжав мощное запястье Михаила своими цепкими пальцами.
— Мне б лучше сигаретку… — Бухаев крякнул и опустил глаза, как пойманная за изучением презерватива школьница. Потом потянулся к кружке, чтобы перебить горьковатой травяной бурдой явственно различимый во рту вкус арбуза.
— Колись! — Гоген Сискаридзе насмешливо прищурил карий с поволокой глаз и толкнул Михаила локтем в бок. — Кто тот пэрсик, что похитил тебя сквозь пространство и время?
— Кхм… — штурман поперхнулся и закашлялся, расплескивая мутноватую жижу. Перед глазами возникла сахаристая, бесстыдно сочащаяся соком половинка здоровенного арбуза. — «Ёкарный гумадрот! Что это было???» — Настоящий арбуз, в его первозданном виде, штурман Бухаев пробовал единственный раз в жизни, когда они летали на Фермарон за партией контрабандного абсента. Вкусно, конечно… Но чтоб ТАК?! Михаил потряс головой, чтобы наваждение не пустило его по второму кругу. Нет, он не против, конечно… Но не за завтраком, и не на глазах у всей команды!
— Кэп, сегодня в склеп или в горы? — справившийся с собой Бухаев переключил внимание команды со своей скромной персоны на дела насущные.
— В склеп, — Анжелотти побарабанил пальцами по столу, что-то обдумывая. — Но без тебя.
— Я в порядке, Дэн! — Бухаев возмущенно посмотрел на капитана.
— Док?
— Я за ним присмотрю, — Пьер еще раз проверил штурману пульс.
— Ладно. Гризли пусть летит с тобой. Джигит, загрузи нейтронный резак. Если не найдем дверь, будем пробиваться сквозь стену. Кто знает, какая там толщина…
— Есть сэр! — Сискаридзе выбрался из-за стола и направился в грузовой отсек.
— Факман, на тебе дешифровка. Эта яичница… — Дэн поморщился, глядя как док отправляет посуду в утилизатор.
— Угу… — Соломон обреченно вздохнул. — Может вы там еще книги найдете? Хорошо бы с иллюстрациями… Чтоб сравнить текст, и выделить термины…
— «Верканонско-еврейский словарь» подойдет? — хохотнул Бухаев.
— Ой, Миша, иди к космодьяволу! — отмахнулся Факман, погружаясь в раздумья.
— Все, пошли. Сбор у шлюпок через тридцать минут. Питер — на два слова, — капитан махнул рукой Галиматьену и они направились к выходу.
— Я в тебя верю, друг! — Бухаев привычно хлопнул Соломона по плечу и потопал следом.
— Мэахэль мазаль…