Есть разные виды агрессии в этом мире. Бывают глобальные конфликты на уровне альянсов государств, бывают локальные. Бывают разборки между отдельными группировками, драки между индивидами, угрозы, оскорбления, и прочие виды атак на чьи-либо позиции. И все они пытаются что-то друг у друга отнять, отжать, откусить, потеснить на каком-нибудь фронте, и сожрать в каком-нибудь смысле – от самого переносного, какой только может быть в человеческой цивилизации, до самого прямого, какой типичен для дикой природы. И почти каждый нападающий умудряется смотреть на дело так, чтобы находить в этом какую-то свою правоту.
Рассмотрим (условно) пример, что в каком-то ограниченном в плане свобод и возможностей обществе (вроде тюрьмы) нападение одного на позицию другого примет требование пойти постирать ему носки. Основная причина таких нужд обычно не в том, что кому-то трудно постирать себе носки самому (хотя дело лени и привычки к обслуге, конечно), а в том, что кому-то надо приподняться за счёт унижения другого. Он сожрёт у другого часть его человеческого достоинства, а его собственное толще станет (ну, или по крайней мере он так это видит).
Вопрос простой, и обычно решается без лишних церемоний, но, если расклад сил спорный, а интересы у кого-то очень принципиальные, то решение может уйти в полемику (особенно, если заняться больше нечем). И тогда начнётся перепирание (или перетирание – кому как нравится) вопроса, кто и кому что должен. Последовательность у нападающего примерно такая: «Ты мне это должен! …что значит – почему? Ну должен, и всё! … ну потому, что должен! …нет, должен ты, потому, что такие, как ты, должны таким, как я! ... ну, потому, что такие, как ты, существуют для того, чтобы быть под такими, как я. …что значит – какие доказательства? Да ты посмотри на себя: ты же убогий, а я нормальный – вот тебе и доказательство! Да ты просто создан для того, чтобы быть под такими, как я.…какое субъективное? Если ты не понимаешь, что ты убогий, то это потому, что до таких как ты, не сразу доходит. А потом они всё равно всё понимают! …поймёшь, когда сделаешь! … а спорим, сделаешь?…ну ты же всё равно это сделаешь, тогда зачем время тянуть?», и т.п., по кругу.
Когда агрессивный проталкивает свою позицию, ему не суть важно, каким образом она должна сработать: запугиванием, внушением, обманом, или измором – главное, чтобы сработало. Удастся запугать – хорошо, удастся каким-то образом втереть в голову оппонента какое-то чувство обязанности – отлично. Ну а если ни то, ни это, то хоть хитростью, хоть обманом – как угодно, но развести его на то, чтобы от того требуется.
Всё пойдёт: убедить, что в этом ничего страшного нет, и что тут якобы традиция такая, и что это всего один разочек надо, и т.п.. Потом уже будет легче обосновывать, что теперь тот должен всё время ему это делать (кто один раз делает – делает всегда, это тут испокон века такие правила, и соглашаются на это только убогие, которые для этого и созданы). Но до этого момента позиция агрессивного выглядит максимально необоснованно: сотрясение воздуха бездоказательными утверждениями и ни одного довода, на который нечего возразить. Впрочем, для агрессивного сознания это не проблема: у него свои правила, согласно которым всё в порядке. Если ты за столько времени ничего убедительного не привёл, то неужели не понятно, что доводов у него нет? «Не-е-е, не понятно!». Ну если все твои доводы ссылаются на недоказанные предположения, то что они доказывают? «Да это просто ты непонятливый!». Ну так если ты всё по кругу крутишь, то сколько кругов то надо крутить, чтобы до тебя дошло, что у тебя ничего нет? «А сколько надо, столько и будем!». В этом особенность официальной позиции агрессивных: в отношении определённой критики они оказываются на удивление непонятливыми.
Аналогичным образом бывает и в других темах: лезет, например, сильное государство во внутренние дела слабого, а ему объясняют «Это не ваше дело!» – «Нет, наше!». Или пишет власть государства законы, которые не имеет права устанавливать, а им пытаются возражать: «Ну как вы не понимаете, что у вас нет у вас же не оснований диктовать такие порядки!» – «Поверьте, есть!». И как не объясняй неправоту такого подхода, объяснения поняты не будут.
Кто-то скажет: «Да всё они понимают, просто дурочку включают!» Нет, не просто включают. Где за агрессией стоит гордыня, там может быть своё видение дела: «Я велик, ты ничтожен, просто ты этого не понимаешь…». Или вера в то, что «Я потенциально великий, а ты нет, и потому имею на право на рост за счёт тебя…». Или просто предположение «Вот сейчас проверим, кто кем окажется», и убеждение, что на такую проверку есть право. Потому, что, если получится подняться, значит, всё правильно сделал, а если не получится, значит, «прошедший проверку» должен это «понять» и согласиться, что право попробовать всё же было (ну это в рамках ментальности, к которой принадлежит проверяющий, а если другая сторона к ней не принадлежит и таких прав не признаёт, это вообще эту ментальность не волнует).
Всякий процесс имеет начало, продолжение и завершение. И процесс агрессии тоже. И фаза агрессии в состоянии продолжения существенно отличается от фазы начала.
Представьте ситуацию, где человек сколько-то прогнулся под требования агрессоров. Он находится в положении, из которого выбраться не может (хотя, вполне возможно, если бы у него была возможность всё переиграть, второй раз он бы этого не допустил). Но сейчас ему уже не выбраться – тут, как в болоте: если засосало, то так просто уже обратно не отпустит. И закрепляется это положение соответствующими правилами, соблюдение которых неукоснительно блюдётся.
Давайте подумаем, что было бы, если бы условия неожиданно изменились, и у сидящего в болоте в его нынешнем положении появилась бы возможность диктовать свои условия, плюс очень сильное желание кому-то что-то доказать (например, оказалось бы в руках оружие, дающее ему полный контроль над ситуацией). Он бы мог сказать: «Ну сейчас вы мне за всё ответите…», и от слова к делу, но мы разберём вариант, где он будет экспериментировать.
Решивший покачать права скажет: «Всё, больше вы мне не указ!». И тогда (возможно): «Ты чего, восстал?!» – «Да, восстал, что дальше?» – «А у тебя нет на это права!» – «Какого права?» – «А никакого нет!» – «Нет, перечислите, какого нет: права сильного? Или морального?» – «Законного права у тебя нет!».
«Законное право» для данной ситуации подразумевает, что в данном обществе есть свои (писанные или не писаные) законы, без которых, подразумевается, обществу этому жить не годится (ну потому, что не годится), и которым все должны (с точки зрения их блюстителей), строго следовать (иначе полный беспредел будет – проверено практикой). И в рамках этих правил права на такие действия у восставшего в его положении нет. Но только вот не задача: если кто-то установил эти правила для всех, то получается, что этим самым он заявил, что кому-то можно устанавливать правила, по которым все должны жить, а кому-то нет, и теперь надо обосновать, почему именно так. Силой обосновать в данном случае не получится, так что остаётся полемика, а с полемикой свои трудности: если обосновывать систему тем, что его правила кто-то принял, то это означает, что их приняли те, кому они понравились, но это ещё не объясняет, почему из обязаны принимать те, кому они не понравились. И если даже их приняло подавляющее большинство, которому меньшинство (вроде как) должно уступить, то появляются вопросы, что это за большинство.
Поскольку данные правила установлены на принуждении, и развитие их связано с насильственным навязыванием воли одних другим (вынуждением к принятию, приучением, созданием ситуации, не оставляющей выбора, и т.п.), то в отношении того самого большинства встаёт вопрос: а как оно их приняло?
Можно сказать фразу типа «А так все живут», но она не прокатит. Если все живут по одному, а ты вопреки им пытаешься жить по-другому, то ты идёшь против всех. Значит, ты своё единоличное благо ставишь выше общего блага, а значит, ты уже как бы по-любому не прав, и все твои действия – действия неправого. Но возникает вопрос: в чём благо этих т.н. «всех»? Разве не в агрессии? А если к ним никто не лез со своей агрессией, а они лезут со своей, то с чего тогда их число должно делать их более правыми? Или как – если волк хочет загрызть человека, то человек имеет моральное право взять ружьё, а если их будет целая стая, то он им должен уступить что ли? Так что, если ружьё будет не у волков, то довод «все так живут» не пройдёт – по крайней мере, пока не будет объяснено, кто эти все, и сколько среди них тех, кто живёт не по агрессии (хотя, конечно, агрессивных устроило бы закончить на «так все живут», и дальше не задумываться).
Теперь понятно, что «законное» право само на себе не держится – ты его либо силой поддерживай, либо убеждением. А если сила сейчас не на стороне агрессоров, то остаётся работать словом. И за словом агрессивные в карман не полезут. Они могут зайти с другой стороны: «А надо было с самого начала себя по-другому ставить!». Но только вопрос возникает: «Кому надо было?» – «Тебе надо было!» – «А с чего это вы мне указываете, что мне должно быть надо?» – «Ну нам надо было!» – «А с чего я должен делать то, что вам надо? Вы меня когда-нибудь слушали, что мне надо? Тогда почему я вас должен?».
Понятие «Надо было» на языке агрессивных может означать примерно следующее. Установившиеся отношения – как договор, который надо соблюдать. Ты принял определённое положение в отношении людей – люди под него подстроились. А теперь ты решил что-то радикально поменять, не спросив людей, а людям это неудобно. Ты создаёшь издержки. Вот поэтому и надо было сразу всё определять, и потому ты не прав. Но и здесь возникают вопросы. Если вы так щепетильны в вопросе издержек, то почему же вы не посчитали те, которые создаёте сами? Вы не спрашивали, кого что устраивает, когда действовали принуждением – создали издержки. Так почему же вы спрашиваете за свои, если не отвечаете за созданные вами?
«Да ты реально не понимаешь, почему тебе надо было сразу!», – скажет агрессивный. Что может означать, что есть люди, которые себя любят, а есть, которые нет. И никто никого в этом плане ничего не заставляет – каждый сам решает за себя. И те, кто себя любят, заботятся о себе: обеспечиваются себя всем самым лучшим, отстаивают изо всех сил всё то, что себе нужно, и заставляют себя работать над собой, чтобы иметь соответствующие силы. А если кто этого не делает, значит, он себя не любит. Значит, он считает себя незаслуживающим этого всего, и значит, его интересы не столь важны, как интересы того, кто любит. А значит, благом таких можно пожертвовать ради блага другого, потому, что они оба определили это соотношение – каждый за свою долю. И значит, если в результате конфликта интересов каждый оказывается в том положении, каком оказывается, то это и есть те положения, которые и должны быть, потому, что конечный результат противостояния и есть самый реальный и правильный судья… И если возможности где-то были изначально неравные, то это никого не волнует (ну, потому, что не волнует), но в целом за этой концепцией у агрессоров видится какая-то правота именно в моральном плане. Вот только объяснять всё это в таком формате у исповедующих такие принципы как-то не принято. Сказал: «ну, надо, и всё…», и все, как бы должны понять. А тут придётся разбирать каждую составляющую в детальности, и надо же, выяснить, что опять что-то не сходится.
Например, «Да, я себя не любил, а сейчас полюбил, и потому теперь имею право на то, чего раньше не имел. Вот только не надо мне указывать, когда и как «надо было» начинать – я себя так люблю, что сам за себя решаю эти вещи. И не надо говорить, что мне просто повезло, что мне попало в руки то, что не должно было попадать – это меня не волнует (ну потому, что не волнует) – есть ещё вопросы?».
В таком режиме несостоятельные доводы, будут отдираться, как шелуха, пока от позиции агрессоров не останется ничего, кроме кочерыжки в виде «Ты нам должен… ну потому, что должен…». И тогда им придётся либо признать свою несостоятельность, либо «Всё равно ты ничего не доказал, и когда у тебя не будет преимущества, мы с тобой поговорим, так что, можешь чего хочешь делать, но мы тебе сказали…», и возможно, заплатить жизнью за честное предупреждение в качестве вынужденной меры предосторожности, которую восставший (кстати), вполне возможно, сможет обосновать.
Психология агрессивного менталитета завязана на том, что он берёт с нуля, и начинает что-то строить из противоречивых вещей (с точки зрения логики) какие-то правовые положения, и в эти постройки потом заселяет ощущение своей собственной правоты. И вся его диалектика построена на том, что в результате определённых обходных манёвров его убеждённость в своей правоте оказывается вполне искренней. Но только копаться в деталях он не любит, потому, что там можно обнаружить, что за ними ничего последовательного нет. И если ты начал что-то строить ни на чём, то ни чего и не построил, и если помножал нуль на что-то, то получил нуль. Но у агрессивного менталитета логика своя: если строил что-то, то значит, построил (а то что, зря что ли строил?) и если помножал нуль на какие-то множества, то получил множества, и по-другому быть не должно (ну потому, что не должно). Теперь понятно, почему язык агрессоров всегда простой и обтекаемый. Потому, что при помощи именно такого им удобнее утверждать и распространять свои позиции. А вдаваться в детали им не нужно потому, что иначе рассыплется вера в правоту системы, а на ней может много что держаться.
Так вот основная суть эволюции агрессии в этом мире в том, что она изначально представляет собой непонятливость официальную, которая со временем переходит в непонятливость абслютностно искреннюю. И неправота со временем каким-то образом в их понимании становится правотой за чёт того, что агрессор сам в это бескомпромиссно начинает верить. За счёт того, что он не видит оснований для обратного, за счёт того, что не должно остаться никого, кто в это тоже бы не признал, и за счёт того, что восторжествуют правила, согласно которым если что-то не соблюдается и не признаётся, значит, этого и нет в природе. Поэтому все эффективные агрессивные иерархии на земле, имеющие место быть в человеческой цивилизации: интервенты, колонизаторы, картели, мафиозные группировки, и прочие паразиты всегда, кто как только может, культивируют в своих рядах уверенность в том, что им можно делать то, что они делают, что только так и нужно, и что это правильно. И если когда-нибудь состоится самый масштабный акт агрессии за всю историю человечества (всем будет установлены в головы чипы, делающие их мысли и действия подконтрольными админократическим властям), это будет сделано при помощи законов, блюстители которых и слушать ничего не захотят, что они не имеют права чего-то требовать. Но об этом уже как-нибудь отдельно.