Машина мчалась по трассе под песню Green Day «Murder city».
Успокоившись, Саманта доехала до своей заброшенной трассы, но в этот раз она не собиралась лежать на горячем асфальте, уносясь мыслями вперед, к линии горизонта. Сегодня она узнает, куда ведет эта дорога. Часы на приборной доске показывали пять вечера. День пролетел на скорости мотоциклиста-самоубийцы.
«Отчаянный, но не безнадежный. Я чувствую себя ненужным в этом городе убийц», - пел Билли Джо.
Вся ее жизнь рассыпалась. Плохо собранный пазл. Не осталось даже подобия семьи, и призрак Эмили больше не принадлежит ей. Одна только пустота. Вопросов и тех нет. Все, что имело значение и смысл рассыпалось в прах. Глупые мечты могли бы уже давно исполниться и не стали бы коллекцией на полке. Их срок истек. Не актуальны, не нужны и не интересны.
Позади остались руины прежней жизни, там нечего искать. И Глория ошиблась, приехав сюда.
Саманта гнала машину до тех пор, пока бесконечность дороги и темнеющее небо не стали пугать. Полтора часа гонки по трассе и ничего. Пугающая неизвестность.
Она сбросила скорость и съехала на обочину. Саманта не знала, как далеко уехала от Кливленда в неизвестном направлении. Загружать навигатор ей не хотелось. Ну и что, что она абсолютно одна поздним вечером на заброшенной дороге. Если с ней сегодня что-то и случится, то, как скоро об этом узнают? Сколько пройдет времени, прежде чем ее начнут искать? И первой, кто забьет тревогу, окажется Пейдж. А может Глория. Если она еще не упаковала чемоданы обратно в Сан-Франциско. Саманта взяла с пассажирского сидения сумку и достала телефон. Глория ей звонила, но все ее звонки ушли в пустоту, остались без ответа.
Саманта вертела в руках телефон, не решаясь перезвонить ей. О чем они говорили у клиники? Глория говорила, что не нужно ехать к матери, нужно подумать.
Она усмехнулась. Много бы они сейчас надумали! И все же, Глория не выглядела расстроенной или разочарованной. Быть может, не осознала до конца, то, что сказала доктор Адамс. Они не сестры. Их объединяет только то, что их биологические матери оказались теми еще эгоистками и стервами. Она завела двигатель и развернула машину обратно в сторону Кливленда. В машине все еще играла музыка Green Day. На это раз «Best Thing in Town».
Саманта сделала звук громче.
В «Рок энд Роуз» будет лучшее все лучшее в этом городе. Там будет Чак. Он сейчас очень нужен ей, впрочем, как и всегда.
С момента знакомства с Глорией она заходила к нему пару раз, на вопросы ответила общими фразами, поулыбалась и ушла, так и не рассказав, кто такая Глория и откуда она взялась. После того случая, когда она пришла к нему домой, между ними появилось отдаление, они оба это понимали, и оба делали вид, что все как прежде.
Ничего уже не как прежде. Все изменилось, окончательно и бесповоротно. Ей не принадлежал мир Эмили Лейк, ее семья, ее призрак и даже скорбь, не так давно казавшаяся данью памяти и уважения погибшей сестре, превратилась в никчемную заевшую клавишу на миноре.
Единственный человек, с кем ей сейчас хотелось быть – Чак. И наконец-то все ему рассказать: о своих чувствах к нему, об Эмили и Глории, о своей чужой семье. Пора во всем признаться, открыться. Она готова.
Как-то раз Чак спросил, как она создает персонажей, и она ответила, что представляет себя ими. Вот и создай новую Сэмми Лейк, ответил он. Саманта улыбнулась. Вот она – новая Саманта Лейк. Без призраков, без тайн. Смелая и решительная, и ей до чертиков надоело быть зрителем в последнем ряду и наблюдать чужую жизнь.
Она скучала по Чаку, по разговорам с ним, по тому, как он берет ее за руку.
Сколько можно обманывать себя? Он уже не просто друг. От прикосновений друзей сердце не замирает, по ним так не скучают. Так почему бы все не сказать? Чак не знает, что она чувствует к нему. Он не знает, что нужен ей.
***
- Привет, поздний посетитель, - улыбнулся ей Чак.
- Привет! – ответила Саманта.
Она сбросила с плеча сумку, наклонилась к нему, и, обняв за шею, поцеловала. Сейчас или никогда. Будь, что будет. Есть только здесь и сейчас. Ее мир рухнул, так почему бы не станцевать на руинах. Она чувствовала силу и свободу, смелость и решительность, которых ей никогда не доставало. И сейчас она целовала человека, которого любит. Чак целовал ее в ответ. Его руки легли ей на спину. Саманта забралась на барную стойку.
- Что ты делаешь? - спросил он, немного отодвинувшись от нее.
- Иду к тебе, - ответила она и перелезла к нему.
- То, что мы делаем...
- Мы еще ничего не делаем, - ответила она, снова поцеловав его.
«Нет, это не правильно!»
Он не может так поступить ни с Самантой, ни с Трейси. У Саманты проблемы и вот она пришла к нему за лаской и теплом. Она не в себе.
Он отстранился от нее.
- Саманта, успокойся! Я вызову тебе такси.
- Я тебе не нравлюсь? Ты ничего не чувствуешь ко мне? - спросила она с вызовом.
- У меня есть девушка.
- Тебя только это останавливает? А если бы ее не было? Если бы была только я?
- Но она есть. Я люблю ее.
- А я тебя. И что мне делать? - она взяла его за руку. – Ты только что целовал меня.
- Идти домой! - он отпустил руку Саманты, скрестил руки на груди.
- Домой? - она покачала головой. - Чак, ты мне нужен... Ты единственный человек...
- Саманта, хватит! – резко оборвал ее он. – Ты расстроена, не понимаешь, что делаешь. Не знаю, с чего ты решила, что можешь меня соблазнить?
- Чак, как раз понимаю, что я делаю, - она смотрела ему в глаза. - Не говори, что ничего ко мне не чувствуешь. А как же все эти жесты с твоей стороны? Ты брал меня за руки, проводил пальцем по лбу, мы вместе смеялись, придумывали истории. Вместе проживали одним нам понятную жизнь, - она подошла к нему вплотную.
- Это ничего не значит! - он сжал ее плечи. - По крайней мере, для меня. Саманта, ты спутала хорошее отношение с любовью. Но я тебя не люблю, и не влюблен в тебя. Мне жаль, что ты так все восприняла и влюбилась в меня.
Глаза Саманты защипало от слез.
- Кто я для тебя? Девушка с кучей надуманных проблем? Чокнутая, замкнутая одиночка, которая торчит здесь всеми вечерами?
Она скинула его руки с плеч.
- Я вызову тебе такси, - сказал он.
- Я доеду сама, - тихо проговорила она.
- Ты не доедешь в таком состоянии.
- Вот тебе не пофиг на мое состояние и как я доеду? - крикнула она. - Или совесть будет мучить?
- Ты ведешь себя глупо.
Она ничего не ответила, перелезла через стойку, и, подхватив с пола сумку, пошла к выходу. Чак молча смотрел ей вслед.
«Черт! Что на нее нашло!» - думал он. Да, Саманта стала его другом, у них было свое
особое общение. Но это уже слишком. У него есть любимая девушка. И нужно было сразу держать себя с Сэмми отстраненно вежливо, не переходить на дружбу.
Он не думал, что она в него влюбится, он не подозревал, что она может прийти к нему домой. Девушки способны создать проблему на пустом месте! Да, черт возьми, не все разговоры и жесты можно принимать за какие-то там проявления чувств!
Он потер виски, провел рукой по губам - они еще чувствовали губы Саманты. Он целовал ее в ответ, позабыв обо всем. Он, черт возьми, хотел ее.
«Девушки с минимумом друзей и тяжестью на сердце могут выкинуть что угодно», - подумал он.
На улице глубокая ночь. Машин в это время мало. Чак, надеялся, что Саманта все же
благополучно доедет до дома. Он ведь, и, правда, будет чувствовать вину, если она
въедет в столб или столкнется с кем-то на встречной.
Он достал из ящика телефонный справочник и нашел там городской номер Саманты Лейк.
Переписав его в телефон, решил, что минут через сорок позвонит ей домой. Дождется, когда она снимет трубку и отключится. Простая проверка.
Саманта, выскочив из бара, подошла к машине, открыла двери и сев за руль, заплакала. Все вышло хуже некуда. Ради таких как она девушек не бросают, за такими, как она не идут на край земли, не приезжают ночью. Таких, как она можно только выслушивать в баре. И встречаться из благотворительности. С чего она решила, что сейчас все изменится? Рухнувший мир изменил ее? Да, наверное. Только не изменил отношение других людей к ней. Ее смелость, уверенность и свобода, приобретенные только что, были подобны оружию в неумелых руках. Она не умеет ими пользоваться, и пока что нанесла себе раны.
Пора забраться в нору и начать их зализывать.
***
Глория сидела на полу, под дверью квартиры Саманты. Так и не сумев дозвониться до нее, она решила дождаться ее дома. Рано или поздно Саманта появится. За это время она успела несколько раз поговорить с братом, прочитать новости с его страницы на Фейсбуке, пересмотреть первые две серии из второго сезона «Настоящего детектива». И написать длинное сообщение Эндрю Ллойду с просьбой покинуть путь бродяги Дхармы и вернуться в ближайшее время в Сан-Франциско или в Пало-Альто. Она не знала, что будет дальше. И если ей в ближайшее время предстоит вернуться домой, хотелось бы видеть рядом лучших друзей. Часы показывали двенадцатый час ночи, Саманта все еще не появилась. Глория не стала ей больше звонить, она решила ждать и ждала.
Двери лифта открылись с легким шорохом, и Саманта вышла на площадку, и с удивлением уставилась на сидящую под ее дверью Глорию.
- Привет! – подняла голову от планшета Глория. – Ну, наконец-то, у меня чуть планшет не разрядился.
Саманта слабо улыбнулась. Она знала, что выглядит сейчас ужасно, тушь наверняка размазалась от слез и глаза красные. И спасибо Глории, что сделала вид, что ничего не заметила и не накинулась с вопросами и успокоительным.
- Я не ожидала, что ты здесь. Иначе бы поторопилась вернуться, - сказала она, открывая двери. – Проходи.
- Ты как? – спросила Глория больше из вежливости.
- Не знаю. Наверное, подойдет слово – дерьмово. Но и оно не передаст всего.
Они прошли на кухню. Глория включила чайник. Почти машинально, не задумываясь, что находится не в своем доме. Она с опаской взглянула на Саманту, но той было все равно.
Саманта поставила на стол пепельницу, кинула рядом сигареты и зажигалку.
- Кофе в шкафчике, - сказала она Глории. – Чай там же.
- Тебе что?
- Кофе.
- Покрепче ничего нет?
- Нет. Дома у меня нет алкоголя.
- Ты точно писатель? – улыбнулась Глория.
- Я не Чарльз Буковски, и... кто еще там не просыхал неделями?
- Не знаю. Хантер Томпсон? «Ромовый дневник».
- Я не с ними. Я пью кофе и курю. Сильвия Плат?
- Француаза Саган? – предположила Глория.
- По поглощению кофе и сигарет может быть, я не очень хорошо знаю ее биографию и предпочтения. До писательского мастерства великой Француазы мне очень далеко.
Она села за стол и откинулась на спинку стула. Хорошо бы всю ночь говорить о писателях, их пагубных привычках, но это невозможно. Глория с трудом вспомнила Томпсона, а Саманта бы могла назвать еще Керуака, Берроуза, Гинзберга и перечислить кто чем из них вдохновлялся. Глория всего-навсего дала ей время прийти в себя и подобрать слова.
- Она сама себя так начала называть.
- Что? – переспросила Саманта.
- Саган. Она сама стала называть себя великой, - повторила Глория.
- Хвали себя. Информация останется, источник забудется, - усмехнулась Саманта. – Умно!
Глория заварила кофе и поставила чашки на стол. Она села напротив Саманты, и взяла в руки чашку с кофе.
- Как съездила к маме, узнала что-нибудь? – осторожно спросила Глория.
Саманта отвернулась к окну, не зная с чего начать и как.
- Глория, - она повернулась к ней. – Я не дочь Барбары и Джорджа. Мы не сестры.
Она замолчала, чувствуя, как в горле встал ком, а из глаз вот-вот потекут слезы. Глория застыла с чашкой в руке, она не знала, что сказать, и как реагировать, поэтому решила подождать, что еще скажет Саманта, и отпила кофе. Вся ее затея теряла смысл. Она проехала через всю страну, вломилась в жизнь чужого человека и разрушила ее. Удивительно, что Саманта еще не выгнала ее. Она не нашла свою вторую сестру, ее нет. Здесь в Кливленде, она нашла только мертвого близнеца. Она посмотрела на Саманту, она была уверена, что она ее сестра. Она похожа на Барбару и Эмили, и на ее саму.
- И что теперь? – спросила Глория, молчание Саманты стало тяготить. Про писателей говорить было проще.
- Не знаю, - ответила она. – Я была уверена, что анализ покажет, что мы с тобой сестры и я... Я думала, что ты моя сестра. Ты близнец Эмили, а я любила ее. Она была самым дорогим мне человеком. И рядом с тобой я почувствовала себя не пустым местом, ты меня слушала, ты не пыталась меня веселить, с кем-то знакомить и не лезла мне в душу. И сегодня вечером я хотела пригласить тебя жить здесь, выписаться из отеля и мы бы спланировали поездку, например в Чикаго или куда-то еще. Утром я представляла, как мы едем через всю страну на машине в Сан-Франциско, в машине играет рок, пыль летит из-под колес. И мы счастливы. Это было утром. И как ты заметила, с тех пор все изменилось. И я не знаю, что теперь будет. А ты что думаешь?
- Пусть мы не сестры, но мы можем быть друзьями? – спросила Глория.
Саманта кивнула, а Глория продолжила:
- У нас похожие истории.
- Только с разным финалом, - грустно улыбнулась она.
- Это еще не финал. И, правда, поехали со мной в Сан-Франциско? Мне пора возвращаться домой. Поехали?
- Спасибо за приглашение...
- Но, - перебила ее Глория.
- Да «но», прямо сейчас я не могу никуда ехать, мне нужно привести мысли в порядок и закончить некоторые дела.
- Не зависни с этими делами на долгие годы, - сказала Глория. – Ты слишком долго грустила по Эмили.
- А теперь поняла, что это все было больной иллюзией моего сознания. Я ей никто. Девочка, которую она выбрала сестрой. Я тебе еще не все рассказала. Эмили придумала, что ей нужна сестра и родители так ее любили, что согласились выполнить ее желание. Эмили для них всегда была и будет центром вселенной. Они не думали ни о чем, кроме как исполнить желание любимой дочери. А когда Эмили не стало, то и я стала не нужна. Как собачка, старая хозяйка которой умерла и беспородная псина никому не нужна.
Саманта замолчала.
- Не говори так о себе, - ответила Глория. – Ты не виновата в том, что это все произошло. И с тобой и с Эмили.
Саманта кивнула:
- Да, - усмехнулась она. – Никто ни в чем не виноват.
- В том, что произошла именно сегодня, отчасти виновата я, - сказала Глория. Она поставила чашку на стол. – Если бы я не приехала, не разворошила твою жизнь, ты бы сейчас сидела в баре с Чаком, и у тебя было бы все в порядке.
Саманта нервно рассмеялась.
- Глория, - сказала она. – Давай не будем искать виноватых, и вообще не произноси больше это слово. С одной стороны я рада, что все узнала. Мне плохо, но я рада, что мама нашла в себе силы и выдавила правду обо мне. И...
Она хотела рассказать про то, как призналась Чаку в своих чувствах, и как глупо это все выглядело, но не смогла. Она принимает дружбу Глории, рада, что та не уехала в Сан-Франциско, а ждала ее у дверей. Тем не менее, она не готова была признаться, в том, что сегодня она постаралась на славу – сделала этот день не просто плохим, а отвратительным. Танцуя на руинах, можно сломать ноги. Про это она подумала слишком поздно.
- Спасибо, что ждала меня, - сказала Саманта. – Не ожидала.
- Не благодари. И помни, Глория Хатчерсон не бросает друзей. Я понимаю, что сегодня ты узнала...
- Много нового про себя, - закончила Саманта.
- Да. Понимаю все твои чувства, и не смей усмехаться, но не могу спросить, ты хочешь найти настоящую мать?
- Нет, - ответила Саманта.
- Ты даже не подумала.
- Тут думать нечего.
- А вдруг она тебя искала?
- Она от меня отказалась! С чего ей меня искать?
- У нее могли быть трудности и...
- Ты адвокат или сценарист дневных сериалов? – перебила ее Саманта. – Глория, я не хочу ее искать. Ничего не хочу о ней знать, может она была наркоманкой и умерла, может она успела пожить во всех штатах и сейчас укатила на Аляску! Бог знает, кто она, где она и что с ней. А я знать не хочу! Мне хватило Барбары Лейк, и идеальной мертвой сестры!
Она встала и прошлась по кухне от окна до двери, Глория наблюдала за ней, думая над ее словами.
- У тебя могут быть братья и сестры, - сказала она. – Я очень хотела познакомиться с тобой.
Саманта остановилась и с удивлением взглянула на нее.
- Я не хочу, - твердо сказала она и вернулась за стол. – Зачем? У них своя жизнь, если они есть, конечно же. Вряд ли они будут рады видеть меня. Я не оптимист, Глория. Никогда не думала, что меня могут где-то ждать, причем с радостью.
- Подумай, не сегодня. Если что я помогу.
- Договорились, - сдалась Саманта. – А теперь вот, что я предлагаю! Сейчас мы перестаем ныть, я дура, но жизнь продолжается. Так что предлагаю заказать пиццу, поужинать ей и постараться дожить до утра.
- Идет! – согласилась Глория.
***
Оставшись одна, Саманта погрузилась в тишину квартиры, желая раствориться в ней. За окном чернела ночь, из окна в комнату пробивалась легкая прохлада. Она подошла к окну, ее глаза опухли от слез, тушь размазалась по щекам, по дороге она стерла ее со щек тыльной стороной ладони, но это не помогло. С улицы доносились звуки машин, подростки прошли мимо дома, о чем-то крича и смеясь, на чьей-то машине сработала сигнализация, залаяла собака – город наполняли звуки, жизнь продолжалась, мир не перестал существовать.
Кроме мира Саманты Лейк. Она стояла посреди руин, грязная, пыльная и абсолютно не знающая, что делать дальше. В таких условиях даже существовать не просто.