64
Разговор длился довольно долго. Зоя с недоумением смотрела на топтавшегося поодаль Женьку, который то сам говорил что-то, то слушал невидимого собеседника.
- О чем можно говорить с совершенно чужим человеком? – задала Зоя вопрос скорее самой себе, нежели Леве. Но он ответил ей:
- Не знаю. Может, он уже и не с Мариной разговаривает? Может так, с кем-нибудь из своих треплется…
Но вдруг разговор резко оборвался. Это было видно по тому, как Женька отодвинул от уха телефон, недоуменно посмотрел на него, потом снова послушал трубку и даже попытался в нее, видимо, «поалёкать». Из этого ничего не вышло, и он с растерянным видом вернулся в машину. Покосился на Зою.
- Похоже, ты, это… не врешь… Марина твоя все так же рассказала… Она про тебя спрашивала, где ты, а то, мол, ничего не сказала, пропала куда-то…
Ну да, Зоя на самом деле ничего не сказала Алиной маме. А что было ей говорить? Рассказать про то, что она задумала? Ну, во-первых, для Марины это будет такой же бред сумасшедшего, как и для всех остальных. А во-вторых, даже если она и поверит во все это - глядя на угасающего ребенка, любая мать поверит во что угодно! – то в ее душе появится надежда. И верить она будет уже Зое! Пусть даже как последней инстанции, но поверит и будет надеяться. А что, если Зоя не сможет оправдать ее надежд? Зоя гнала от себя все эти «если», каждый раз упорно твердила себе, что все сложится, все получится. Но обнадеживать Марину, а тем более Алю, она не рискнула. Потому и не сказала ни слова о своей авантюре. Она и родителям-то по поводу своего отъезда наплела какую-то ерунду, сказала, что едет в гости к одной своей давней подруге.
На вопросительный взгляд Джамиля, Зоя утвердительно кивнула:
- Ну да, не сказала. Тревожить не хотела. Ей и так там не до меня.
- Угу, - буркнул Женька, - похоже на то… Она трубку потом бросила, девчонке совсем плохо стало…
Зоя побледнела, откачнулась от него, как от прокаженного, замахала руками.
- Что?! Жень!!! Поехали скорее, ну пожалуйста!!! – закричала она. – Я опоздаю!!!
И, прежде, чем, мужчины успели что-то сообразить, Зоя изловчилась и вцепилась в плечо Джамиля. Затрясла его, запричитала:
- Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!! Женя! Будь человеком! Ей же всего пять лет!!!
Ошарашенный водитель с трудом отцепил от себя ее руки, при этом Лева, сидевший рядом с Зоей, схватил ее в охапку, пытаясь успокоить. Зоя забилась в его руках, завыла дурным голосом.
Что-то, а бабьи вопли любого мужика не радуют. Так и Джамиль, опасливо покосился на разошедшуюся пассажирку, покачал головой, подумал о чем-то, но потом все же завел мотор и тронул машину с места.
Поняв, что они снова едут в нужном направлении, Зоя понемногу успокоилась, но сидела, сжавшись в комок, и тяжело дышала. Лева с тревогой косился на нее. Ее никак не приходящее в норму дыхание почему-то не становилось ровнее, и это ему не нравилось.
- Зой, ты как? – спросил он.
- Нормально, - прошептала она и закрыла глаза. Только бы успеть! Ей самой действительно становилось все тяжелее и тяжелее. Только бы успеть!
Джамиль наконец проникся реальностью ситуации, и погнал машину на предельно допустимой скорости. Хреновые дела… Голос той дамочки в трубке был такой настоящий… Если его на самом деле не обвели вокруг пальца, то девочке, судя по-всему, действительно нелегко… И это еще мягко сказано…
У самого Женьки сердце за своих детей никогда не болело, потому что их у него не было. Невеста, провожавшая его в армию, жениха своего не дождалась, уехала в город учиться, а там выскочила замуж.
Когда он узнал об этом, остался в армии по контракту. Потом «загремел» в одну из горячих точек, где и служил до того, последнего своего боя. Ранение было смертельным, но горячий парень сумел каким-то чудом победить смерть. На память о том бое у него остался корявый шрам во всю спину, да Орден Мужества.
Эта смертельная схватка отобрала у него не только возможность служить дальше, но и родителей. По ошибке им сообщили, что он погиб. Материнское сердце остановилось через неделю. Отец успел узнать, что сын выжил, но встретиться они так и не успели.
Вернувшемуся через год из госпиталя Женьке остался в наследство родительский дом да первая и единственная отцовская машина. Механиком Женька всегда был отменным. Старая «копейка» ожила, расцвела сумасшедшим желтым цветом – долой хандру и траур! – и стала своему молодому хозяину и подругой и кормилицей. Он почти никогда не расставался с ней, и она его, не смотря на возраст, не подводила. Частенько, правда, гремела при езде по ухабам так отчаянно, словно вот-вот собиралась отдать богу душу, но с этим практически невозможно было справиться – что поделаешь, отечественный автопром… Только сегодня Джамиль спросил у одного из приятелей его машину – «канарейка» была слишком приметная, и, если их действительно ищут, то уже наверняка узнали, кто увел Зою с Левой из-под носа той воинственно настроенной компании. Так что, прости, лапушка!
Семьей Женька-Джамиль за эти годы так и не обзавелся. Попытки были и не раз, но все время что-то не складывалось, и очередная подруга исчезала с горизонта. Но он не особо горевал по этому поводу, научился уже как-то жить совсем один.
Продолжение:http://www.proza.ru/2018/05/11/1057