«Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копье».
Саша Чёрный
Если опросить уже немолодых людей, то далеко не каждый скажет, кто такой Саша Чёрный. Долгое время его не печатали. Да и при включении в школьную программу – уверен, никто его глубоко не знает и им не интересуется.
Недавно спросил одного профессионала-литератора, лучшего местного поэта, что он думает о поэзии Саши Чёрного, - сатира неплохая. Знакомая журналистка, славянофилка, поклонница Перуна и Ярилы, пишущая стихи, сказала, – чего его любить - он же Чёрный.
Наберите Гугл: Саша Чёрный. И услышите: Саша Чёрный – русский поэт Серебряного века, прозаик журналист, получивший широкую известность как автор популярных лирико-сатирических фельетонов.
А в «Читай-городе» его книжка «Солдатские сказки», правда, с отменным оформлением и роскошными иллюстрациями, а что ерунду украшать! - стоит побольше толстых томов бестселлеров, и отзыв поинтересней: «Саша Чёрный — один из самых ярких поэтов и прозаиков двадцатого века. Его творчество неподражаемо и уникально».
Широко известный когда-то - интересная личность и литературный модернист - Венедикт Ерофеев, влюблённый, по его словам, во всех «славных серебряновековых ребятишек, от позднего Фета до раннего Маяковского» и обожавший Белу Ахмадулину, испытывал по отношению к Саше Чёрному особые чувства: «вместо влюбленности – закадычность», вместо «дистанционного пиетета и обожания» - приятельское отношение и «полное совпадение взглядов".
Так кто же он и чем так замечателен?
Саша Чёрный – это псевдоним Александра Михайловича Гликберга, родившегося 13 октября в 1880 году в Одессе, ставшего в начале века известнейшим поэтом-сатириком, одним из лучших сотрудников популярнейшего в начале двадцатого века журнала «Сатирикон».
Ушёл из него в 1911 году – одна из причин: чувствовал там себя чужаком - и перестал писать свои «сатиры», правда, они встречались ещё и в его позднем творчестве.
Стихи, отточенные до остроты клинка, разящие чернОты жизни и человеческих натур, с уничтожительными колкостями, язвительностью и «желчностью», которых от него ждали, были ему уже не по душе. Он даже не писал обличительных стихов в трагический период гражданской войны.
О псевдониме «Саша Чёрный» Александр Михайлович сожалел - были у него и другие – но повлияли, видимо, специфика жанра и впечатления детства: у него был брат, тоже Саша, но светленький, и дома их звали соответственно цвету волос. Ещё ему не нравилось, что его фамильярно стали звать Сашей. А фамильярностей он не любил, как и общения с писательской братией.
Внешне не примечательный, кроме необычного писательского дара, скромный и непритязательный в быту, он обладал по словам Чуковского, требовательной, суровой честностью, не знающей никаких компромиссов.
Чуковский считал сатириконовский период в его писательской жизни самым удачным. «Никогда, ни раньше, ни потом, стихи его не имели такого успеха. Получив свежий номер журнала, читатель прежде всего искал в нем стихов Саши Черного. Не было такой курсистки, такого студента, такого врача, адвоката, учителя, инженера, которые не знали бы их наизусть». Но по поводу своих успешных «Сатир» Александр Михайлович пишет К.Чуковскому: «Книжка висит над головой и положительно мешает думать и работать — хочется уже выйти из круга ее мотивов, в нем становится тесно…»
По мнению Куприна, его талант был намного шире – у него было меткое и красивое слово, «облекающее в причудливые, капризные, прелестные, сжатые формы — и гнев, и скорбь, и смех, и задумчивую печаль, и глубокую нежность, и своеобразное, какое-то интимное безыскусственное языческое понимание чудес природы: детей, зверей, цветов». Этот «молчаливый человек с печальными темными глазами и светлой детской улыбкой» был бы триумфатором, если бы придавал триумфу какое-нибудь значение.
Александр учился в гимназии, потом в университетах: в Петербурге и в Гайдельберге. В первую мировую добровольцем ушёл на фронт. Служил четыре года в санитарной части. Февральскую революцию первоначально воспринял радужно. Временное правительство назначило его заместителем комиссара Северного фронта. Октябрьскую революцию не принял.
Осенью 1918 года уехал в Прибалтику. От предложения большевиков возглавить газету отказался и уехал за границу. Жил в Германии, в Италии, во Франции.
Приятельских отношений с писательским миром не заводил. Куприн написал, что он среди современных поэтов стоял особняком, в немного презрительном одиночестве. Но к нему и его стихам очень хорошо относились Л.Андреев, А.Куприн, В.Набоков, В.Маяковский.
Кто-то из известных сказал: биография поэта – это его стихи. Но я думаю, что стихи отражают не биографию, а характер, ум, чувства, отношение к жизни, ну и, конечно, стиль.
В стихах Саши Чёрного не много личного. Он был довольно замкнутым и не публичным человеком. Не выпячивал себя.
Но, тем не менее, есть строки из его стихов, характеризующие его.
Вот из «Признания» времён сатир:
«Какая радость — в бешенстве холодном
Метать в ничтожных греческий огонь
И обонять в азарте благородном
Горящих шкур дымящуюся вонь!...
От этой мысли, черной и косматой,
Душа кричит, как пес под колесом!...
Лежат в свободном чердаке
Семьсот ребячеств без табу,
Насмешка, вызов на борьбу
И любопытство марабу,
Как бутерброды на доске».
Вот несколько редких скромных штрихов автопортрета: «размышляющий поэт», «кочующий поэт», «левый глаз чуть-чуть прищуришь , и опять вокруг пустыня…», «я доволен, что я человек».
Вынужденная эмиграция даже в культурной спокойной и образцовой Европе была ему тяжела и не радовала. Он скучал по Родине. И друга нет – остался там.
«Засмотрелся эмигрант в окно:
Вежливость, и честность, и веселость…
Он от них отвык уже давно».
«В этой жизни эмигрантской
Даже дождь угрюмей хлещет…»
Кипит спокойная и бодрая работа…
И скорбь растет, как темная волна.
Весна?
Здравствуй, мой день, серенький день!
Много ль осталось вас, мерзких?
Все проживу!
Скуку и лень, гнев мой и лень
Бросил за форточку дерзко.
Вечером вновь позову...
«Один! И очень хорошо.
Ловлю зрачки случайных глаз,
Клочки каких-то странных фраз,
Чужую скуку и экстаз
И многое еще».
«Каждый ясный — брат мой и друг мой,
Мысль и воля — мой щит против «всех»,
Лес и небо — как нежная правда,
А от боли лекарство — смех».
В стихотворении «Кот» он иронизирует над собой, пятидесятилетним, вдруг поддавшимся силе амбиции, решившим, что льнущий к нему кот проникся его одиночеством, признал в нём поэта – а «кот, повернувши свой стан, вдруг мордой толкнулся в карман: там лежало полтавское сало в пакете.
Нет больше иллюзий на свете!»
В своём позднем творчестве, в эмиграции он создавал чудесные детские стихи, к сожалению, тогда не известные в СССР. Они составляют седьмую часть всех его стихотворных работ, и писал он их с одиннадцатого года до конца жизни, даже во время революции и гражданской войны. Вот вам и чёрный!
В стихотворении «Детям» он рассказывает, кто такие поэты и о себе в третьем лице:
«Он хоть взрослый, но совсем такой, как вы:
Любит сказки, солнце, елки,—
То прилежнее он пчелки,
То ленивее совы.
Это ваш слуга покорный,
Он зовется «Саша Черный»…
Почему? Не знаю сам».
У Саши Чёрного множество великолепных стихов про животных и птиц…
«Кажется, нет у него такого стихотворения, где бы не отыскался хоть один зоологический эпитет, - так в гостиной или в кабинете можно иногда найти под креслом плюшевую игрушку, и это признак того, что в доме есть дети. Маленькое животное в углу стихотворения - марка Саши Черного, столь же определенная, как слон на резинке» - В.В.Набоков.
Немногим поэтам и писателям посвящал он свои стихи – а о Пушкине, как старшем брате, «ясном и большим, о «светлом щите над тёмною душой» написал:
«… Раскрой его страницы,
Затаи дыханье и читай:
Наша плаха — станет небылицей,
Смолкнут стоны, стихнет хриплый лай…»
Ему не дают покоя мысли о родной земле и народе, он пишет об этом немало, прямо и косвенно, даже описывая чужеземные края, оглядывается на Россию.
«О родине каждый из нас вспоминая,
В тоскующем сердце унес
Кто Волгу, кто мирные склоны Валдая,
Кто заросли ялтинских роз...»
«Мы в лесу напишем нынче сказку, -
Там, где пахнет сыростью груздей, -
Про людей, любивших смех и пляску,
Никого не мучивших людей...»
Вот отрывок из стихотворения тридцатого года «Русские миражи»:
«В колодец гулко шлепнулась бадья,
Склонилась баба, лихо вздернув пятку,
Над дубом стынет лунная ладья,
Тускнея радужно сквозь облачную грядку.
Туманным пологом окутаны поля,
Блеснул костер косым огнем у рощи.
За срубом зашипела конопля,—
Нет в мире песни ласковей и проще…»
А как красиво, эмоционально сочно, любовно и образно писал он с музыкой звуков!
«Солнце низко у воды за завесой сизой тучи
Шлет вишневый страстный цвет, тускло-матовый, но жгучий.
Мокрый палевый песок зашуршит, блеснет водою,
И опять сырая нить убегает за волною.
Горизонт спокойно тих, словно сдержанная нежность,
Гаснут тени парусов, уплывающих в безбрежность…»
«Буйно-огненный шиповник,
Переброшенная арка
От балкона до ворот,
Как несдержанный любовник,
Разгорелся слишком ярко
И в глаза, как пламя, бьет!»
У него нет страстей Блока по Прекрасной Даме, у него особенное глубоко-поэтическое отношение к женщине, женщине реальной, женщине-труженице - и прекрасному объекту поклонения и любви.
«Из палатки вышла дева
В васильковой нежной тоге,
Подошла к воде, как кошка,
Омочила томно ноги
И медлительным движеньем
Тогу сбросила на гравий,-
Я не видел в мире жеста
Грациозней и лукавей!
Описать ее фигуру -
Надо б красок сорок ведер...
Даже чайки изумились
Форме рук ее и бедер...
Человеку же казалось,
Будто пьяный фавн украдкой
Водит медленно по сердцу
Теплой барxатной перчаткой».
И ещё один образ.
«Эмигрантская Диана,
Мотылек на смуглых ножках,
Пронеслась веселой рысью
В изумрудных панталошках…»
И таким строкам нет конца…
К.Чуковский, в своё время грубо отозвавшийся о нём, что стало причиной разрыва их отношений, отмечал в мемуарах яркость и самобытность его литературного дарования, исключительную русскость и привязанность к родине.
«Вряд ли в русской зарубежной литературе тех давних времен был хоть один поэт, который с такой лирической силой выразил бы мучительное чувство эмигрантского сиротства на чужбине… Чеканить образы Саша Черный умел превосходно. Вся его ставка была на колоритный, динамический образ, властно подчиненный лиризму. Он был мастер быстрого рисунка, иногда изумляющего своей неожиданной меткостью».
Вот в качестве иллюстрации несколько метких образных выражений с оттенком иронии, и два отрывка из стихотворений.
Хоровод влюбленных мух.
Мириады пьяных мошек.
И на шпиле колокольном
Зачарованный петух.
Как предосенний дух печали,
Дрожит над банею осина
И воздух кротко подымает
К немому небу паутинки.
Стены дышат сыростью и жутью.
Липы трепещут на солнечных спицах.
Сонный дворник, продушенный водкой.
Брандахлысты в белых брючках.
Сизо-дымчатый кот,
Равнодушно-ленивый скот,—
Толстая муфта с глазами русалки.
«Пятнистые, мшистые буки
Раскинули ярко-зеленые руки.
Глаза сквозь ажурную зелень
Бегут до гранитных расщелин,
Язычески-жадно горят,
Проснувшись от долгого сна,
Целуют зеленый наряд,
Томятся и тайно смеются
И кротко ласкают закат.
Тишина, тишина, тишина».
«На шапках мальчишек
Зыбь пламенных вспышек,
Вдоль зеркала луж –
Оранжевый уж...
И даже навоз,
Как клумба из роз».
А его великолепные «Солдатские сказки», глубоко русские, настоящие народные, очень позитивные, с необычными сюжетами, колоритными героями и ярчайшим искромётным языком, которые были написанные за рубежом в 1928-1930 годах.
Неравнодушный человек. Он умер в заботе о других. С больным сердцем тушил пожар у соседа. И в тот же день скончался в возрасте пятидесяти одного года.