"Правда о войне не совместима с пряничным патриотизмом," – это слова моей свекрови, Емельяновой Татьяны Ивановны, двадцатилетней девчонкой по призыву ставшей полевой медсестрой.
Она не рассказывала с пафосом и взахлёб о мнимых и действительных подвигах, свои медали хранила в шкатулке и не надевала их даже по праздникам, была невероятно скупа на воспоминания о войне, но иногда всё же боль прорывалось…
Один из залихватских псевдодокументальных фильмов возмутил старушку, заставив высказаться, вот ЕЁ правда о фронте и войне:
* * *
«Оказалось, что можно не спать неделями, пребывая в полузабытьи, граничащим с полоумием; что можно спать стоя и на ходу или в луже под дождём.
Оказалось, что можно не мыться месяцами; гадить, не снимая штанов, и блевать, не утираясь; чувствовать себя грязью, такой же, как под ногами, под грудью, на спине.
Оказалось, что можно пить болотную жижу, процеживая песок сквозь зубы; и есть плесень с хлебом, именно плесень с хлебом, а не наоборот!..
Оказалось, что человек – это животное, которое можно травить до полусмерти; и что это животное не подыхает от постоянного запредельного ужаса только потому, что оно – человек!..
Кстати, на передовой хлебы НЕТ. Только сухари. С плесенью, гарью и песком. Нет на передовой и любовной романтики, изображаемой кинематографом… Всё – страшнее и прозаичнее в своей неприглаженной, неприглядной правде!..».
* * *
«Окопная девчонка» Галина Пушкина.
Девчонка! Милая девчонка,
Зачем явилась ты в окоп!..
Чтобы на узкую юбчонку
Косился каждый остолоп?..
Не каждый думал, что доступна,
Раз меж солдат идёшь смела;
Но каждый улыбался глупо,
Покуда смерть не позвала!..
Тогда «сестричкой» величал он
Ту, что недавно «сучкой» звал.
Она над раною склонялась,
Забыв насмешек грязных шквал;
И он стонал: «Ещё немного!
Прости, родная, был скотом…
До госпиталя, знаю, – долго,
Мы перед гибелью вдвоём!..»
И эта хрупкая девчонка,
Что не смогла в тылу сидеть,
Обидчика выносила…
Из боя, обманувши Смерть!..