Глава 7.
- Сашенька, ты ужинать будешь? – спросила Светлана, заглядывая в комнату.
- Угу, - кивнул Ивушкин, не отрываясь от экрана компьютера, - принеси мне сюда, пожалуйста.
- Саша, давай поедим как нормальные люди за столом, всей семьей. Никуда твой компьютер не денется!
Ивушкин протяжно вздохнул и посмотрел на жену с легким осуждением. Вот умеет она отвлечь его в самый неподходящий момент! Но закрыл ноутбук и встал, привлеченный аппетитными запахами, доносящимися с кухни. Света была все-таки отменной кулинаркой. За столом уже сидела Ева и скромно ковыряла вилкой в тарелке. Голубые бантики в косичках делали ее похожей на куколку.
С удовольствием поглощая внушительных размеров котлету, он поделился новостями:
- Меня сегодня вызывал к себе Разумовский, меня и Кочетова.
- Чего хотел? – вскинула на мужа глаза Светлана.
- Дал задание разработать методику для нового проекта, того, о котором он говорил в понедельник.
- Вам обоим дал задание?
- Да. Сказал, что надо уложиться по времени до конца месяца. Я сразу подумал, что теперь уж точно сделаю нашего доморощенного гения!
- Я в этом даже не сомневаюсь! – кивнула Светлана. – Ты не менее талантлив, чем Юра. Но у тебя есть преимущество перед ним: ты трудолюбив и упорен.
http://www.proza.ru/2018/05/11/1623
Ивушкин улыбнулся. Эта ее черта всегда, при любых обстоятельствах поддерживать его, была одной из тех немногих черт, которые не раздражали Сашу в последнее время. А вот ненужная суетливость, излишняя опека над ребенком, вечная озабоченность домашними проблемами – неизменно раздражали. С его точки зрения Света постепенно деградировала из перспективного молодого ученого в домашнюю курицу-наседку, трясущуюся над своим цыпленком.
- У Кочетова, кажется, снова очередной роман. С работы сваливает не позднее трех часов, по утрам стал опаздывать. Ходит весь расфуфыренный, благоухая новым дорогущим парфюмом. Павлин, да и только! – Ивушкин презрительно фыркнул.
- Ну, гениям простительно иметь некоторые слабости, - снисходительно улыбнулась Светлана.
- Тоже мне, гений!
В лаборатории все за глаза называли Юрочку гением, вкладывая в это слово легкую нотку иронии. И лишь Саша Ивушкин милое домашнее прозвище товарища нагружал хорошей долей сарказма. Его бесило то, что Кочетов совершенно искренне, как само собой разумеющиеся, принимал похвалы и восторги окружающих своим незаурядным способностям. Он действительно считал себя гением и абсолютно был в этом уверен.
- Если хочешь, я тебе помогу, - предложила Светлана.
- Да какая с тебя помощь?! – Презрительно отмахнулся Саша, но тут же передумал. – Хотя нет, твоя помощь мне понадобиться. Помощь в виде борща, котлет, узбекского плова и ленивых голубцов. И чтобы на завтрак, обед и ужин ежедневно! Договорились?
Он не заметил, как обиженно поджала губы Светлана, но кивнула, соглашаясь. Он ее недооценивал, и это обижало. Но разорваться между работой и домом было действительно сложно, и в ситуации выбора Светлана неизменно выбирала дом, семью, ребенка.
- Мама, помоги мне сделать уроки, пожалуйста, - попросила Ева, отставив пустую тарелку. – У меня математика не получается.
- Хорошо, доченька, только посуду помою и помогу, - Светлана ласково улыбнулась и кивнула дочери. А Саша насупился.
- Ева, ты же во втором классе школы, а не на втором курсе университета. Что может быть сложного в математике второго года обучения? Вот мне в твоем возрасте никто не помогал делать уроки. Пришлось учиться самостоятельности. Зато какой результат!
- Саша, ну что ты себя с Евой сравниваешь? Вы же совершенно разные люди, - вступилась Света за дочь. – Математика ей трудно дается. Не всем же быть гениями.
- М-да, ген моих умственных способностей ей не достался, - проговорил Ивушкин и, поставив в раковину грязную тарелку, отправился в комнату к своему ноутбуку.
Саша сдал начальству разработанную методику ровно в последний день месяца. К этому моменту Юрка где-то болтался, неизвестно чем занимаясь. Ивушкин удовлетворенно потирал руки, уверенный в том, что именно его разработку примут к использованию, когда спустя три дня Разумовский попросил зайти к нему в кабинет.
- Вызывали, Георгий Иванович? – спросил Саша, заглядывая в дверь.
- Заходи, заходи!
С минуту шеф перебирал на своем столе какие-то бумаги, явно пытаясь собраться с мыслями. Чего-то он темнит, подумал Саша, и тревожное предчувствие шевельнулось в душе.
- Я вот что хотел сказать, Александр, - начал Разумовский, - я все взвесил и решил, что за основу мы все-таки возьмем методику Юры Кочетова. Ты уж извини…
Саша удивленно поднял брови.
- Вот это новость! Вы же сами сказали, Георгий Иванович, что тот, кто успеет к концу месяца… А Кочетов только сегодня закончил. А сегодня уже третье число.
- Дело в том, Саша, что твоя методика оказалась более громоздкой, долгой и затратной. К сожалению, я, как руководитель лаборатории, вынужден учитывать и экономические аспекты. А Юрка придумал такую интересную штуку, - он схватил со стола стопку каких-то мятых листков и сунул Ивушкину в руки. – Да ты сам посмотри. Это же до гениальности просто! И дешево, что тоже важно. Так что – без обид, друг мой.
Разумовский с трудом сдержал улыбку, наблюдая, как резко изменилась физиономия Ивушкина, как остекленели глаза, как сжался в тонкую линию рот, как заходили на скулах желваки. Ничего, ничего, думал Георгий Иванович, эта маленькая неприятность только заставит тебя, Сашенька, активнее рваться вперед. Он целенаправленно насаждал дух соперничества между двумя сотрудниками. Вот только Кочетову на это было наплевать. Зато Ивушкин готов был из кожи вылезти, лишь бы обогнать конкурента. А руководитель лаборатории, мысленно удовлетворенно потирая руки, в очередной раз «снимал сливки».
Саша вернулся в свой кабинет и распахнул окно. Мартовский день дохнул ему в разгоряченное лицо свежим, прохладным ветром, растрепал волосы. Стало немного легче дышать, а то в кабинете начальства он чуть не задохнулся от возмущения и несправедливости. Иногда ему казалось, что Разумовский просто издевается над ним, старается позлить, вывести из душевного равновесия, прикрывая свои неблаговидные поступки, а порой и просто подлые, рассуждениями о экономической целесообразности или еще чем-нибудь разумным и логичным.
Но какой мерзавец Кочетов! Копался, копался со своей методикой, опоздал сдать вовремя, а все равно оказался победителем. Ну, где справедливость?! И высказывать свое недовольство начальству бессмысленно, потом еще больше препонов ему, Саше, организует. Нет, ссорится ни с кем нельзя. Любое, даже справедливое, возмущение со стороны проигравшего всегда воспринимается как жалкий лепет неудачника. Но он же не неудачник! Саша улыбнулся, вспомнив китайскую мудрость: если долго терпеливо сидеть на берегу реки, рано или поздно увидишь, как труп твоего врага проплывет мимо. Он вдохнул полной грудью, успокаиваясь, и закрыл окно. Жизнь штука долгая, ему наверняка выпадет шанс поквитаться за все свои обиды и несправедливости. Важно уметь ждать, а ждать он умеет!
Спустя полчаса Ивушкин встретил в коридоре Юру Кочетова и приветливо улыбнулся:
- Молодец, Юрка! Мне Разумовский дал прочитать твои предложения. Действительно, очень интересно. И когда только успел? Ты же, судя по всему, из постели со своими бабами не вылезаешь.
Красивое, породистое лицо Кочетова расплылось в широкой торжествующей улыбке.
- Да, друг мой, ты прав. Именно там, в постели и настигло меня озарение! Знаешь ли, настоящему ученому, как поэту или художнику, необходимо вдохновение. Вот именно это мне и дают мои прекрасные музы. Кстати, и тебе советую для свежести восприятия. А то какое может быть вдохновение, когда столько лет перед глазами одна и та же муза? Будь смелее, Ивушкин, и успех тебя настигнет!
Насвистывая бравурный мотивчик, Кочетов пошел дальше по коридору неторопливым, уверенным шагом победителя. А Саша скрипел зубами ему в спину. Самоуверенный наглец и циник! Спокойнее, Саша, спокойнее, уговаривал он себя сам. Вспышка эмоций никогда не приносила ничего хорошего. Терпеть и ждать, ждать и терпеть… и труп твоего врага однажды проплывет по реке мимо тебя.