Глава 1
СТРАННЫЙ ОПЫТ
За окном летели дни, годы, а я всё так же с неумолимым сосредоточением проводил всё своё время за изучением тайн и загадок бытия. Я методически осваивал медицину, биологию, гистологию и все сопутствующие науки. Наступило новое столетие, но это нисколько не тронуло меня. Я едва ли заметил все эти войнушки, какие-то там перевороты и реформы. При всех этих мнимых событиях физиономии действующих лиц не менялись, как и их речи и заверения. Иногда мне казалось, что это какой-то дурной спектакль, что никакие это не правители, а просто нанятые актёры, разыгрывающие перед экранами сценки для простаков. В любом случае меня это никак не волновало.
А волновало меня нечто совсем иное: возможность обретения бессмертия посредством соединения древних магических знаний с возможностями современной биологии. Я находил в древних текстах вполне реалистичные описания того, как можно создать своё полное подобие и передать ему свою духовную сущность, таким образом получив новое тело на дальнейшее столетие жизни, при этом оставшись прежним, не утратив свою самость, свою личность, свою память и опыт прожитой жизни. Пусть это и не полная победа смерти, - я едва ли мог бы пожелать такой страшной участи, как бессмертье, - но возможность перенестись в грядущие столетья, продолжая свои изыскания, ведь я прекрасно понимал, имея представление о науках, что ни одной, ни даже десяти жизней не хватит на изучение всего, что представляет интерес для выдающихся умов, к коим я себя причислял.
Я не хотел оттягивать старость или бальзамировать своё дряхлеющее тело, я хотел перейти в новый организм, являющийся полным генетическим подобием меня. И для этого мне не требовался ни биологический инкубатор, ни чьё-либо вообще посредство. Рецепты, которые мне были нужны, у меня были. И вот уже целое десятилетие я работал в этом направлении...
Мою первоначально химическую лабораторию, находившуюся в подвале моего большого особняка, доставшегося мне от родителей (да будет мир их праху), я переработал в лабораторию алхимика - нечто более специфичное и гораздо более продвинутое. Огромная колба с зелёным реагентом была подвешена под потолком - именно там должна была зародиться новая жизнь и вырасти до размеров примерно полтора метра, после чего это существо будет пробуждено, чтобы стать моим биологическим носителем. Посредством уникального прибора моего собственного изобретения моя психика должна была перенестись в это создание, в моё полное подобие возраста около 15 лет, чтобы я мог жить дальше, имея тот опыт, который я имею сейчас. Конечно, мне придётся что-то сделать с документами и, разумеется, покинуть страну, но это уже частности. У меня будет время решить все эти вопросы, с моим умом и финансами, которые я уже накопил, успешно играя на бирже. По самым скромным оценкам мой банк составлял не менее семисот тысяч долларов в различной валюте. И это не считая недвижимости, которая стоила также немало и мне, в сущности, была не нужна.
В идеале я хотел бы вообще покинуть эту планету и примеривался к новейшим проектам по будущей колонизации Марса или хотя бы Луны. Я страстно жаждал убраться от общей человеческой массы хоть в иную галактику, и не терял надежды, что через пятьдесят-сто лет это станет вполне реальным. Быть может, я смогу даже запатентовать свой метод, и тогда население Земли резко сократится до элитарного "Клуба Бессмертных" - мощных умов, переходящих из века в век методом "психической пересадки" в юные биологические носители. Я полагал это раем, ибо не видел боле никаких перспектив, кроме тотального вырождения, кое и так шло полным ходом.
Быть может, думал я, сотни и тысячи умов бьются над этой проблемой или даже частично решили её. Как бы то ни было, у меня был свой метод. И я верил, что он сработает, я потратил на это всю свою жизнь...
Доктора сказали мне, что уже вскоре мои недуги обездвижат меня. Тратить свои деньги на этих шарлатанов я не хотел, однако и волшебных сывороток у меня тоже не было. Как я уже сказал, я не искал рецептов от болезней и не намеревался продлевать свою жизнь до двухсот лет. Мне был нужен совершенно новый организм, чтобы комфортно прожить следующие несколько десятков лет. Именно в этом заключался мой план, и я следовал ему с фанатичной приверженностью суфийского аскета. Я не требовал от жизни больше, чем она могла дать, однако единицы лишь представляли себе, сколь далеко простираются границы жизни. Я видел их, видел отчётливо...
* * *
13-го мая я обнаружил, что существо в огромной колбе, живущее там уже около десяти лет, открыло глаза и подаёт мне какие-то жесты. Я беспокоился об этом, ибо время переселения ещё не пришло. Мне был нужен клон с полностью оформившимися чертами лица и выросший хотя бы до полутора метров. Иначе у меня возникнут проблемы с финансовыми операциями и выдачей себя за взрослого. Также я до сих пор не обнаруживал сильного сходства с собою - мне кажется, гомункулус, хоть и был полным моим генетическим дубликатом, наследовал некую иную ветвь, чем мою. Иногда он вовсе не казался мне человеком...
Об этой погрешности я ничего не знал. Туманные намёки генетиков на некие нечеловеческие гены в современном виде homo sapiens, были гипотетическими, и я ничего не знал об их прямом наследовании. Это были примесные гены, которые есть у всех, и что-то в поведенческом факторе даже отмечалось. Но об их прямом проявлении я ничего не знал. Как бы то ни было, существо было ещё слишком юным, чтобы можно было сказать нечто определённое. И оно становилось активным...
Если так продолжится и дальше, рассуждал я, вскоре придётся его освободить из этого заточения и каким-то образом объяснить суть происходящего. Эта перспектива меня не очень радовала, ибо конструировать новую личность в клоне было совершенно ни к чему. Я был должен сам переселиться в этот носитель, что ничуть не предполагало конфронтацию или симбиоз психических центров. Гомункулус должен быть психически чист, как новорожденный младенец. В ином случае последствия могут быть непредсказуемы.
Пытаясь решить эту проблему, я сутки напролёт проводил за редкими алхимическими книгами, иногда ощущая на себе взгляд враждебных и совершенно нечеловеческих глаз...
* * *
21-го мая существо разбушевалось так, что возникла угроза разбития колбы. Я даже не предполагал, что инкубатор будет подвержен такому воздействию, поэтому опасения были не напрасны. Поскольку колба была заполнена пятьюдесятью литрами весьма активной жидкости, это могло нанести немалый ущерб моей лаборатории, моим драгоценным книгам и записям, в которых был весь труд многих моих лет.
Рискуя погубить клона, я ввёл в инкубатор некоторую часть сильного седативного вещества, чтобы существо угомонилось. После этого я укрепил колбу множеством дополнительных скоб, пусть даже это не давало полную гарантию прочности. В конце концов, уже скоро это существо придётся освобождать. Оно уже редко дремало в своём живительном растворе и вовсю ворочало жвалами и конечностями, пытаясь выбраться. Думаю, интеллект в этом существе микроскопичен, но инстинкты, двигающие им, были впечатляющими.
И, повторю, гомункулус абсолютно не был похож на меня. Я сделал несколько фотографий и тщательно рассматривал его облик, сверяясь с различными антропологическими справочниками. Это не могло быть моим подобием - это было ЧТО-ТО из моей генетики, что-то явно нечеловеческое...
Я набросал эскизы от руки, дабы не выбрасывать в мир реальные фотографии, и отправил эти зарисовки некоторым поп-генетикам, которые могли бы прояснить, к какому же виду можно отнести подобное, скажем, гипотетическое существо. Прошло совсем немного времени, как почти все, к кому я обратился, с немалой живостию ответили мне, проявив бурное любопытство. Я намекнул, что видел нечто подобное в банке с формалином в одном из учреждений, и на этом мои объяснения закончились. Согласно доводам специалистов, существо относилось к какому-то гипотетическому гоминидному виду, причём очень похожему на тот, который развивался параллельно виду homo sapiens. Само по себе это не было открытием, поражал образ твари, вероятно слишком достоверный для выдуманного эскиза. Тем более, что существо изображалось в переходном возрасте от детского к подростковому - подобных зарисовок не делает вообще никто, ибо в этом возрасте все антропологические параметры размыты. Каким будет это существо по взрослении - предсказать было весьма трудно.
Но это всё мало заботило меня. Мне было жаль потраченного времени и того факта, что гомункулус наследовал не мой фенотипический облик, а какие-то случайные гены, почему-то ставшие доминантными. Что мне оставалось делать, кроме как довольствоваться тем, что получилось?..
Я запланировал переселение на конец этого года.
* * *
Однако события развивались стремительно, минуя мои установки. В начале июня существо начало методично ударять верхними конечностями по колбе. Должно быть, оно слабо различало меня через питательную жидкость, но догадывалось, что кто-то присутствует поблизости. Я провёл несколько экспериментов и удостоверил, что сенсорика существа развита великолепно. Оно всегда смотрело туда, где я находился, и оно оживлялось при моём приближении. Ритмичность, с которой гомункулус бился в резервуаре, была безупречной.
Это внесло некоторый оптимизм в мои размышления. При своей почти полной психической чистоте, существо для своих десяти лет жизни показывало вполне неплохие признаки адаптации даже в тех стеснённых условиях, кои у него были. А что будет, если потратить на обучение гомункулуса всего пару часов? Этого будет вполне достаточно, чтобы оно начало функционировать самостоятельно, пока не завершится период вырастания из детского возраста. Бог весть, думал я, ещё появятся мои черты, когда существо подрастёт. По детям всегда трудно сказать, на какого они похожи...
Тем временем я делал новые фотографии, рисовал эскизы и отправлял их своим корреспондентам, озадачивая и будоража их. Один чешский профессор по имени Эфрон Гонзик выдвинул даже сумасбродную идею о том, что это существо напоминает растущего гомункулуса, а вовсе не какого-то реликтового примата. Излишне говорить, с каким смехом было встречено это замечание. Кто ж поверит в такую-то чепуху!
Различные были мнения, я определённо ходил по тонкой грани. Ведь олухи, вроде Гонзика, не в шутку возбудились. Время от времени у них происходят, знаете ли, обострения и фантазия совсем уж выходит за всякие рамки. Вот и мне не было нужно, чтобы трепались на каждом углу о том, что никого не касалось.
Тем временем гомункулус усложнял свои знаки, всем своим видом показывая,что готов явиться в мир, и ничто его не остановит.
12-го июня я ввёл в инкубатор большую дозу седативного вещества и извлёк гомункулуса, поместив его в специально выделенной комнате там же в подвале. Я внимательно рассмотрел его жутковатое лицо и так и не нашёл общих с моими черт. Накрыв его одеялом, я поставил на тумбочку возле его кровати миску с едой и стакан чистой воды. У существа будет неплохая возможность продемонстрировать своь разумность...
Глава 2
ТВАРЬ
- Привет, - сказал я, входя в комнатку, в которой обитал гомункулус.
Он сидел на кровати и рассматривал свои руки.
Услышав мой голос, спокойно посмотрел на меня. Затем издал какой-то горловой звук.
- Ты не беспокойся, - мягко сказал я, усевшись напротив. - Ты сейчас как младенец. Тебе ещё всё предстоит.
Существо внимательно слушало меня. Взгляд его был разумен и спокоен. В чём-то он всё же напоминал меня...
Мы рассматривали друг друга.
- Меня зовут... Стефан. - Я подумал немного и добавил: - Зови меня дядя Стеф.
Гомункулус что-то промямлил. Он быстро научится, конечно. И тут, главное, не перейти грань.
- Пока поживёшь здесь, - сказал я. - Вот тебе журналы по химии, биологи. Можешь почитать на досуге.
Естество продолжило рассматривать себя. Вполне типичное детское занятие. Только ему это ни к чему. Познание мира для него на этом и закончится.
Я вышел из комнаты, услышав за спиной набор невнятных звуков. В этот миг мне даже стало его жаль...
* * *
Через неделю я заметил, что существо уже вовсю читает журналы. Как он так быстро выучился языку - загадка. Вся моя сущность учёного рвалась сообщить миру об удавшемся эксперименте, но, конечно, калифом на час я становиться не хотел. К чему мне мирская слава, когда уже через пару лет я буду жить где-нибудь в тропических широтах на своём собственном острове, играть на бирже и радоваться жизни ближайшие пятьдесят лет, пока прогресс со скрипом движется в направлении к элитарному клонированию. Я хотел стать легендой, первооткрывателем. Я заполучу свой патент и моё имя станет бессмертным. Когда-нибудь, через десяток жизней...
Однако существо затеяло какую-то игру. Я понял это моментально. Тут мы определённо совпали, ведь и я был по натуре игрок. Быстро прокрутив в уме все варианты, я легко определил, что существо уже ПОЧТИ всё поняло само и поставило перед собой цель вырваться наружу во что бы то и стало.
Быть может, я опоздал? Ведь я не смогу переломить уже сформированную психику. Нейроны его новорожденного мозга прожигаются неправильно. Моя личность уже не будет полностью такой, как сейчас. Я просто растворюсь в этой новой личности, я не смогу осознавать себя.
Похоже, я потратил десять лет напрасно... Психика существа сформировалась слишком быстро. Похоже оно на меня или нет - уже неважно. Нейроны мозга "прошиваются" только один раз, при попытке "перепрошива" мозговая ткань плавится и наступает деменция. Чего же я добьюсь в таком случае? Я окажусь в теле подростка-дементика, который будет ползать здесь, пуская слюну. Не к такому же результату я стремился.
- Послушай, Хорхи, - (я назвал его Хорхи), - я, как твой дядя, должен заботиться о тебе. Ты ведь послушный мальчик?
Хорхи криво ухмыльнулся. Он уже всё давно понял...
- Давай-ка сделаем тебе укольчик, - предложил я и достал шприц.
Я решил всё-таки произвести опыт "психической пересадки", ибо ещё десятка лет для выращивания нового клона у меня не было. Мой организм износился и уже слишком сбоил.
Хорхи неуклюже затопотал прочь, размахивая длинными руками, но оказался в запертой лаборатории.
Я вздохнул и направился следом.
- Нет здесь ключа, Хорхи, - сказал я. - Лаборатория открывается по отпечатку моих пальцев. ЖИВЫХ пальцев, Хорхи...
Он внимательно на меня смотрел, оценивая ситуацию.
- Сядь, - предложил я.
Мы уселись за стол, я налил чай.
- Хорхи, нам нужно как-то совместить твой мозг. Для этого я тебя и создал. Что получится из этого, скажу прямо - не знаю... Что ты думаешь по этому поводу?
- Дисклозио, - сказал он странным голосом, одновременно пронзительным и утробным.
Я с изумлением вскинул брови. Впервые я слышал его голос. Кстати, а на каком языке он говорит?..
- Дисклозио турбуленцья пар, - продолжал клон. - Фергриссимо апотетлиато валграм. Эстебатос!
- Минутку-минутку! - воскликнул я. - Я не понимаю тебя!
Гомункулус отхлебнул чая и вполне резонно пожал плечами. Странно, но он же меня понимал...
- Ты понимаешь, что нам нужно сделать? - призвал я его к сотрудничеству. - В любом случае это НАДО сделать. У тебя есть какие-то возражения?
Существо грузно сползло со стула и заковыляло ко мне. Боже мой, у него конечности разной длины. Как оно вообще ходит?..
- О боже, - сказал я. - Я пропал...
Оно подошло ко мне и положило свою руку на моё плечо.
- Лунгимао, - сказало оно. - Длулинг ангфор.
Какой-то ломбардский диалект или что-то вроде того, напоследок подумал я. Через минуту я погрузился в забытьё...
* * *
Пришёл в себя на койке, ощутив чудовищную резь в животе. Резко поднялся и тотчас обнаружил, что нахожусь в чужом теле.
- Хорхи! - крикнул я мысленно - Хорхи, ты где?..
Отзыва не было. Что бы ни прошилось в голове, я вполне чётко себя осознавал, несмотря на сумбур странных мыслей и слов. Что бы ни произошло, ни Хорхи, ни "дяди Стефа" уже нет.
С чувством омерзения я взглянул на своё прежнее тело, валявшееся у лабораторного стола, и заковылял к выходу. Дверь была открыта - Хорхи позаботился об этом.
Я поднялся в дом и начал новое знакомство с окружающим. Я был на полметра ниже и, конечно, некоторое время мне придётся сжиться с новым телом. Что я буду делать дальше, я пока не знал.
Чтобы унять резь в животе, выпил несколько таблеток и улёгся на диване в гостиной, чтобы вздремнуть. Едва я закрыл глаза, как тотчас полностью утратил сознание...
Сколько прошло времени с этого мига, день, два, неделя - я не знал. В себя я пришёл в неведомом месте посреди могильных плит. Руки мои были в грязи и какой-то понятной субстанции, а во рту был такой вкус, будто я только что съел дохлую кошку.
Я попытался сориентироваться и начал ползать кругом, пытаясь узнать это место. Но всё тщетно... Я не помнил, как попал сюда, я не знал, что произошло. Быть может, ТОТ, ДРУГОЙ мог бы знать, но он не откликался...
Так вот к чему привёл меня мой опыт, подумал я, дрожа от ужаса и омерзения. Совсем не так я себе это представлял. Боже мой, что же делать теперь?..
От слабости и тошноты и я не мог идти, однако вполне легко передвигался на четвереньках. Так мне было даже удобней. Могу представить, что подумал кладбищенский сторож, увидев пробежавшего мимо его жилища посетителя. Я слышал, как он вопил какую-то ахинею.
Покинув пределы кладбища, я смог, наконец, определить, где нахожусь. Вопрос был в том, хватит ли мне сил добраться домой? От слабости кружилась голова, а резь в желудке была почти невыносимой. Я был должен подкрепиться, прежде чем проделаю долгий путь домой...
С трудом поднявшись на нижние конечности, я прилип к стене, пытаясь удержаться. Кто-то прошёл мимо, с отвращением сплюнув и выругавшись в адрес "полночной пьяни".
Я обшарил свои карманы и обнаружил несколько монет. Хорошо, я могу подкрепиться. Нужно только сделать непринуждённый вид...
Едва я шагнул в ночную закусочную, как кто-то истошно завизжал. Я деловито подошёл к стойке бара, прорычал приветствие, положил монеты и поспешил уйти, прихватив что-то съестное со стойки. Уже в дверях услышал, как хозяин с грохотом рухнул в обморок, а кто-то начал истошно блевать.
Вроде всё прошло нормально, подумал я, поспешно удаляясь и на ходу жуя картофельные чипсы. Давясь, я с трудом проглатывал кашицу, которая отказывалась лезть в моё нутро. Всем свои существом я жаждал МЯСА. Свежего, сочного мяса...
Глава 3
ТЕМНОТА
Так вот ты какой, Хорхи... Прошёл месяц и я всё понял о нём. Он не растворился в моей сущности и не поглотил мою психику. Мозговой ткани оказалось достаточно, чтобы совершить "прошивку" ещё одной личности, не касаясь второй. Возможно, существует мостик между нами и мы могли бы договориться о чём-нибудь, но пока всё происходило по методу переключения фаз. Просто щёлкал тумблер и одна личность выключалась, а другая входила в активную фазу.
Что же я сделал не так? Я в который раз перебирал свои заметки и пролистывал старинные фолианты. Нигде не было речи о проблемах такого рода. Свиду я всё сделал правильно. Наверное, в чём-то я выступил новатором, где-то внёс нечто от себя, но принцип верен был. Я сам - живое тому доказательство...
Хорхи отказывался контактировать со мной. Я оставлял для него записки, пытаясь завлечь в беседу, но, кажется, я был для него столь интеллектуально ничтожен, что он воспринимал меня не более чем квазиразумным приматом. Судя по его движениям в доме, он перебрал массу книг по самым сложным вопросам и, возможно, вёл какой-то собственный эксперимент, поставив себе цель избавиться от "посторонней личности", то есть - от меня. Каким образом я мог препятствовать ему - я пока представить себе не мог.
И ещё что-то по вопросам гастрономии. Я не знаю, чем питался Хорхи. Судя по моим ощущениям, он всегда был голоден, причём голод этот он мог уменьшить лишь поедая, насколько могу предположить, сырое мясо сомнительного, скажем так, происхождения. Я понятия не имею, где он шатался, но я бы предположил, что он жрёт всё, что подохло в округе. От одной мысли о подобном у меня подкашиваются ноги и я падаю на четвереньки, вонзая когти в паркет. Чёрт бы тебя побрал, Хорхи!
А быть может, нужно прекратить всё это? Ясно, мой план провалился. К чему же продолжать всё это мракобесие? Рано или поздно чья-нибудь пуля остановит это рысканье в ночи, так почему бы я не мог сделать это сам?..
Однако всякий раз, когда я всерьёз начинал подумывать об этом, Хорхи переключал мозг на себя и действовал по собственной прихоти. Мне же приходилось возвращать это кошмарное тело мутанта-переростка домой и отмывать его затем. В зеркало же смотреть было поистине страшно...
* * *
Кажется, я начал понимать, что затеял Хорхи. В его передвижениях был определённый смысл. В чём-то он даже переоценивал мой интеллект, потому что его планы были чрезмерно сложными. Он всерьёз думал, что я анализирую каждый его шаг, поэтому совершал много посторонних действий, дабы запутать меня. Вот почему я всякий раз "пробуждался", когда он полностью выбивался из сил. Я даже приблизительно не представляю себе, что он проворачивал к этому времени. О чём-то мне и подумать страшно...
Он собирал какой-то механизм, добывая для него детали по всему городу. Я понял это вовсе не по его беготне в потёмках, а по диким публикациям в газетах. Будь я непричастным, просто восхитился бы изощрённости журналистов. Это ж надо такое выдумать вообще! Однако журналисты лишь сами пускали слюни, выслушивая от очевидцев истории, от которых волосы встают дыбом. Меня трясло от ужаса, когда я читал всё это. Конечно, это был par exellence Хорхи. Лишь в паре ситуаций я узнал себя.
Вот так я и понял, что он рыщет в поисках деталей для прибора, который где-то собирает. Предположу, что где-то на старом заброшенном кладбище. Полагаю, в каком-то склепе он нашёл для себя место под лабораторию, где планирует выжечь ту часть мозга, которая "прошита" моей личностью. Это опасно и для него тоже, но он так дьявольски умён, что наверняка всё сделает почти безупречно точно...
И меня не будет, я погружусь в туман небытия. В состоянии почти полной деменции я забуду себя, своё имя, я даже не буду осознавать себя собою. Тяжёлая муторная дрёма, нечто вроде пелены на глазах. В это время Хорхи будет отдыхать, забившись в какую-нибудь нору. А после примется рыскать, как обычно, в поисках пропитания...
Так я размышлял, прохаживаясь в своей лаборатории. Затем куранты в гостиной начали отбивать полуночный счёт и меня поглотила тьма...
* * *
В сентябре я стал чувствовать, каким сильным стало тело. Похоже, Хорхи неплохо откормился. Не знаю, чем он питался, но мускулы были как железные. Физиономия начала обрастать густой шерстью, так что я тратил немало времени, пытаясь придать себе благопристойность. По улицам я ходил в больших чёрных очках, неизменно в плаще с высоким воротником. С места я мог перепрыгнуть двухметровый забор или в клочья разорвать дверь автомобиля. Мощь моего нового тела была вполне замечательной, я даже мог бы с ним смириться, вот только у Хорхи были свои планы. Пока он предоставлял мне возможность появляться на людях и вести себя пристойно, поскольку сам Хорхи не сдерживал себя нисколько.
Я был почти наверняка уверен, что его жилище находится где-то на старом кладбище у реки. Там крайне редко кто-то бывает, поскольку вонь от реки просто невозможна, и встретить там можно лишь пару-тройку заблудившихся бомжей. Я шёл туда в последней надежде остановить Хорхи. Я разгромлю его лабораторию, а затем уничтожу это чудовищное тело. На этом всё и закончится...
Каким-то инстинктом я определял нужную тропу. Блуждая среди покорёженных могильных плит, я шёл в нужном направлении, куда-то к холму, высившемуся на берегу реки...
Вот я на месте и разглядываю могильную плиту. Едва могу разобрать дату 187... года и фрагмент фамилии - ...берг. Осторожно отодвигаю плиту и вижу чёрный проём спуска. Виднелись ступени и я начал спускаться.
Через десять шагов я обнаружил себя в довольно просторном помещении, которое, похоже, служило жилищем Хорхи. Я увидел стол, на котором горела лампада. Рядом стоял шкаф, а чуть далее виднелась койка. Так непритязательно и в то же время уютно.
За столом кто-то сидел. Я подошёл и с трепетом увидел своё прошлое тело. Хорхи забальзамировал его и усадил за стол. Вероятно, чтобы вместе пить чай. Неужели я чего-то не понял в нём?..
Моё тело было в прекрасном состоянии. Я всмотрелся в глаза - они сверкали дорогими камнями. На лице была спокойная улыбка - так я и улыбался когда-то.
Однако где же прибор, с помощью которого Хорхи хотел избавиться от меня? Быть может, я вообще всё неправильно толковал и Хорхи просто пытался меня отблагодарить за подаренную ему жизнь? Почему же он раньше не избавился от меня? Он мог это сделать легко...
Я устало сел за стол и посмотрел на улыбающееся лицо человека, которым я был когда-то в очень далёкой прошлой жизни.
И в этот миг меня накрыла тьма...